Читать книгу 📗 "Участковый (СИ) - Барчук Павел"

Теперь на его бывшем и моем настоящем участке — труп. Да еще какой труп — загадочный, с элементами мистического бреда. Правда, насчет мистики понимал только я. Остальные упорно твердили о естественных причинах. Ну и черт с ними. По сути моя задача в том и заключается — любой потусторонней ерунде придавать обычный вид. Но чисто для себя, хотелось все же разобраться в ситуации.

В отделении царила суета, характерная для рабочего дня, который уже перевалил за обед и вот-вот мог закончится. Ну и конечно, найденный у речки труп для здешней милиции был целым событием. Поэтому сотрудники отдела активно сновали туда-сюда, обсуждая случившееся.

Сериков вообще порхал как мотылек, наслаждаясь часом своего триумфа. Он раздавал указания настолько счастливым голосом, что замерзшему парню оставалось только посочувствовать. Вряд ли здесь кого-то реально интересует причина его смерти.

Ехидное лицо следака сияло профессиональным восторгом. Наконец-то товарищу капитану представился шанс блеснуть талантами на фоне «недотеп» из участковой службы.

Недотепы, это, естественно, мы с Семёновым. Тем более, я так понял, Эдик прежде считался не особо одарённым сотрудником. Уверен, его в этот отдел определили исключительно по той причине, что в настоящей работе от Эдика не было бы толку. А тут — раз! — и он, такой молодец, сразу вычислил суть дела. Да еще какого! Избавил родной отдел от потенциального «висяка». Молодец же!

— Петров, Семёнов! — окликнул он нас, когда мы уже почти проскользнули к своему кабинету. — Завтра с утра пораньше — ко мне. Василь Кузьмич велел отрабатывать все версии. — Сериков еле заметно поморщился. Видимо, его не радовал тот факт, что начальник отдела приказал работать, как положено, а не записывать случившееся в уже раскрытые дела, — Требуется опросить всех жителей ближайших домов, от мала до велика. Ваш участок, ваша головная боль.

— Это уже не мой участок. — Мрачно буркнул Семенов. — И я уже не участковый.

— Разве? — Сериков снял очки и принялся натирать их носовым платком. Мания у него какая-то с этими очками. — А вот я приказа еще не видел. И ты, сдается мне, тоже. Так что, пока тебя в оперативный отдел не перевели, ты — участковый. Вот такой у вас блатной участок. Сразу два участковых, — Хохотнул Эдик, — Тем более, уверен, это дело надолго не затянется. Нас больше интересует вопрос личности парня. Требуется опознать его. Поднимите все заявления о пропавших за последний месяц. Нет… За два. И еще… Любопытно, почему вы и Поташевский видели труп в разное время. Вернее, Поташевский видел, а вы, как раз, нет. И да… Поташевского завтра тоже вызывай. Опросим его заново. Думаю, информация по вскрытию к утру уже будет. Ты в опера собрался, Семёнов, вот и работай. Привыкай.

— Слушаюсь, товарищ капитан, — мрачно буркнул Виктор, а затем, резко крутанувшись на месте, промаршировал по коридору в сторону кабинета.

Я последовал за ним.

Если честно, меня в данный момент сильно волновала одна единственная мысль — скорее бы добраться до папки с Договором. Интуиция подсказывала, там я могу нарыть что-нибудь интересное, связанное с «морозным» трупом. По крайней мере, сильно на это надеялся.

— Ладно, Иван, на сегодня, считай, свободен, — тяжело вздохнул Семёнов, плюхнувшись на стул, который под весом его тела жалобно заскрипел. — Иди в общагу, отдыхай. Завтра день будет долгим. Ох, и долгим же…Я, наверное, к полковнику зайду. Уточню насчет приказа и перевода. Чтоб эта гнида очкастая мне не тыкала в глаза своим превосходством.

— А потом? В столовую или домой? Насчет полковника, кстати, хорошая мысль. Может, сразу и сходишь? — Спросил я, стараясь казаться участливым.

На самом деле, прикидывал, как бы выпихнуть Семёнова из кабинета. Его присутствие создавало небольшую проблему. А именно — мешало мне спокойненько вытащить папку с Договором.

— Пока тут посижу, подумаю, — старлей потянулся к стопке бумаг. — Надо хоть немного эти отчеты подработать. Все равно настроение — говно полное. Даже жрать не охота. Слушай… насчет Поташевского… Давай мы его еще раз опросим, по-серьезному. Но сами. Пошел этот Сериков со своим Волковым… Есть ощущение, Володя и правда что-то видел, когда мы с тобой ушли. Мне показалось, он в отказ пошёл после угроз Серикова. А на самом деле, ему что-то известно. Вдруг он и правда мог заметить, откуда снова взялся жмурик.

Семенов замолчал, уныло глядя в одну точку. Стало понятно, к начальнику отдела он пойдёт позже.

К счастью, старлей уселся за второй стол, не за мой. Пользуясь его погруженностью в мрачные мысли, я тихонечко подобрался к своему столу, быстрым движением открыл верхний ящик. Папка цвета адского заката лежала на месте, словно ждала моего возвращения. Мне даже показалось, будто ее око ехидно подмигнуло.

Я, стараясь не привлекать внимания, извлек Договор и прикрыл ящик. План был прост: взять папку под мышку и ретироваться. Однако, едва я повернулся к выходу, Семёнов поднял голову.

— Ты это зачем? — удивленно спросил он, заметив папку в моих руках.

Я замер. Нужно было придумать какое-нибудь оправдание, причём срочно.

— Да в общем-то… — изобразив смущение, пробормотал я. — Хочу дома, в спокойной обстановке Кодекс почитать. Освежить в памяти некоторые моменты. Вдруг пригодится.

Семёнов уставился на меня, словно я объявил о своем намерении лететь на Луну на самодельном дирижабле. Его усы медленно поползли вверх, выражая всю гамму чувств — от изумления до осуждения.

— Петров… Иван… — медленно произнес он. — Ты меня, конечно, извини, но… ты совсем ку-ку? Кодекс? Домой? Ты меня пугаешь. А в школе милиции тебя чему учили?

— Ну, знаешь ли… — я сделал вид, что обиделся. — Это называется ответственность. Хочу быть во всеоружии.

— Странно, конечно.– Семёнов покачал головой, а потом вдруг хлопнул себя по лбу. — Аааа, понял! Это ты из-за Серикова? Из-за того, что он при каждом удобном случае норовит докопаться? Ну, Эдик он такой, любит умничать. Не бойся, я тебя в обиду не дам.

В этот момент папка в моих руках внезапно дернулась, как будто хотела вырваться на свободу. Словно живая. Мне показалось, она весьма активно намекала, мол, нам пора идти.

Это было настолько неожиданно, что я дернулся вместе с папкой, едва удержав ее под мышкой. Потом, от греха подальше, обхватил Договор обеими руками и прижал к груди. Может, конечно, Семенову настоящий вид папки не доступен, но, думаю, прыгающий по кабинету Уголовный кодекс тоже вряд ли будет казаться естественным явлением.

Семёнов наблюдал за мной с растущим недоумением.

— Иван… Чего ты скачешь, как блоха на псине? — осторожно поинтересовался он.

— В туалет охота. Сил нет! — рявкнул я, чувствуя, что по щекам снова расползается предательский румянец. Ну, блин, Петров… Прямо как девка все время краснеет.

— А! Так что ж молчишь, терпишь. Беги! Мужику нельзя терпеть. А то потом проблемы всякие начнутся. — С абсолютно серьезным выражением лица кивнул Семёнов. — Ладно, не буду тебе мешать в твоих… э-э-э… делах. Иди уж. Только смотри, не зачитайся кодексом до белой горячки.

Не дожидаясь новых вопросов, я попрощался и быстрым шагом, крепко прижимая к себе буйную папку, вышел из кабинета. За спиной услышал задумчивое: «Десантники… И всё-таки они все чуть-чуть того…»

Добравшись до общежития, я первым делом плюхнулся на кровать, положил рядом папку и расслабленно выдохнул. Денек выдался тот еще.

К счастью, в комнате кроме меня никто больше не жил, вторая кровать пустовала, а утренние бычки, портвейн и грязь остались после вчерашней попойки с комендантом. Сейчас соседи точно не нужны. Лишние глаза, как и лишние уши, принесут слишком много проблем.

Я посидел минут пять, потом встал, щелкнул выключателем. Под потолком заморгала лампа, издавая противный гудящий звук.

Бросил фуражку на тумбочку, уселся за стол, разложил перед собой папку. Та лежала смирно, словно и не было никаких фокусов с ее стороны.

— Ну, дружок, посмотрим, что ты за зверь такой, — проворчал я и открыл крышку.