Читать книгу 📗 "Леонид. Время исканий (СИ) - Коллингвуд Виктор"
— Я предлагаю отказаться от погони за разнообразием типов и мнимой специализации, товарищ Сталин, — ответ прозвучал твердо и убедительно. — Будущая война — это война моторов и брони. И победит в ней не тот, у кого танков будет больше по списку, а тот, чьи танки смогут выжить на поле боя и выполнить свою задачу.
Подойдя к столу, я решительно отодвинул в сторону чертежи быстроходного БТ и танкетки Т-27, словно смахивая с доски ненужные фигуры.
— Основой нашей танковой мощи должен стать не скоростной кавалерист и не бронированный пулеметчик. Основой должен стать тяжеловес с толстой кожей. Единый, универсальный танк с мощным, противоснарядным бронированием.
Тухачевский резко нахмурился, его тонкие пальцы сжали карандаш. Он уже готов был возразить, но я продолжил, не давая ему вставить ни слова, нанося удар по самому сердцу его теории.
— Все эти прекрасные идеи о глубоких стремительных прорывах рассыплются в прах в первом же серьезном бою. Рассыплются потому, что наши танки с их противопульной броней будут безжалостно расстреливаться. И не только штатными 37-ми и 47-миллиметровыми противотанковыми пушками, которые уже стоят на вооружении по всей Европе. Их будет жечь огнем прямой наводкой обычная полевая артиллерия. Их будут прошивать крупнокалиберные пулеметы и противотанковые ружья, которые сейчас появляются в массовом количестве. Наше хваленое танковое воинство, состоящее из этих машин, превратится в один гигантский, пылающий костер, едва соприкоснувшись с серьезной, подготовленной обороной противника.
Затем я указал на эскизный чертеж Т-28.
— Из всего, что у нас сейчас проектируется, единственная машина, имеющая хоть какой-то реальный потенциал — это Т-28. Да, он сложен, он дорог, его многобашенная схема порочна и избыточна. Но у него есть главное — конструктивный резерв для роста. Его корпус и ходовая часть позволяют нарастить броню до уровня, который сделает его неуязвимым для большинства существующих противотанковых средств.
Я посмотрел прямо на Сталина, который слушал, не отрывая взгляда, чуть прищурив глаза.
— Я предлагаю немедленно прекратить массовый выпуск танкеток Т-27 и танков БТ. Все высвобожденные ресурсы — сталь, моторы, станки, деньги — бросить в одном-единственном направлении: на создание на базе Т-28 единого, универсального танка. Отказаться от лишних пулеметных башен, а весь сэкономленный вес пустить на резкое усиление лобовой брони, доведя ее до 45, а лучше 50 миллиметров. Установить в главной башне мощную 76-миллиметровую пушку. Только такая машина сможет выжить и победить в войне будущего.
Не успел я закончить, как Тухачевский, не в силах больше сдерживаться, вскочил со своего места. Его аристократическое лицо побагровело от гнева, холодные глаза метали молнии.
— Это дилетантизм! — отрезал он, и его голос звенел от возмущения. — Это полное непонимание основ современной тактики! Мы строим армию для глубокой, маневренной войны, а нам предлагают вернуться к неповоротливым сухопутным крепостям времен империалистической бойни!
Он нервно зашагал вдоль стола, чеканя шаг, словно на плацу.
— Вы предлагаете отказаться от двухбашенного Т-26! Да вы понимаете, что это идеальный инструмент для прорыва тактической обороны? Он подходит к траншее и может одновременно, из двух башен, вести огонь в обе стороны вдоль окопа, выкашивая пехоту противника! Это же азбука!
Он остановился и вперил в меня негодующий взгляд.
— А танки БТ? Вы называете их беззащитными! Но их главная защита — это скорость! Это кавалерия двадцатого века! На колесах они способны совершать многосоткилометровые марши по дорогам, а у линии фронта переходить на гусеницы и врываться в тыл врага со скоростью семидесяти километров в час! Никакая оборона не устоит перед таким стремительным натиском!
Он вдруг обратился ко всему залу, и в его голосе зазвучали нотки лектора, объясняющего прописные истины неразумным студентам.
— Система, которую мы приняли — идеальна в своей логике! Массовые Т-26 для поддержки пехоты и прорыва обороны врага. Быстроходные БТ для развития успеха в глубине. А для особых случаев, для взлома железобетонных укреплений вроде линии Мажино, у нас есть тяжелые Т-28 и Т-35! Это гибкая, сбалансированная система, а вы предлагаете заменить ее одним неповоротливым, дорогостоящим танком! Это шаг назад, товарищи!
Я выслушал его страстную тираду, не перебивая. Я дал ему выплеснуть все свои теоретические конструкции, которые так красиво выглядели на бумаге и так страшно должны были развалиться при первом же столкновении с реальностью. Когда он, разгоряченный, замолчал, в кабинете наступила тишина.
— Михаил Николаевич, — начал я спокойно, и это спокойствие разительно контрастировало с его только что отгремевшим пафосом. — Давайте на минуту оставим высокую теорию и представим себе реальный бой. Вот ваш двухбашенный Т-26 подползает к вражескому окопу. Что дальше? Он останавливается, разворачивает башни в разные стороны, как раскоряка, и начинает поливать свинцом траншеи справа и слева?
Я сделал паузу, обводя взглядом присутствующих.
— Сразу скажу — ничего из этого не выйдет. Во-первых, неподвижно стоящий у самого переднего края танк с противопульной броней проживет ровно столько, сколько понадобится расчету ближайшей противотанковой пушки, чтобы сделать первый прицельный выстрел. Секунд тридцать, не больше. Во-вторых, даже если ему дадут пострелять, толку от этого огня будет немного. Вы, как военный специалист, должны знать, что траншеи редко копают прямыми, как стрела. Они всегда имеют изгибы, уступы, «лисьи норы». Вражеская пехота просто спрячется за этими изгибами и почти не пострадает от вашего фланкирующего пулеметного огня. Что уж говорить про блиндажи и дзоты? Для их уничтожения нужна хорошая, не меньше 76 миллиметров, фугасная граната. А ее у Т-26 нет.
Я перевел взгляд на плакаты.
— Далее. Вы ратуете за двойную систему: пехотные танки и скоростные. Считаете, что так получается гибко. А я вижу в этом кошмар для службы снабжения в военное время. Давайте на минуту забудем о тактике и посмотрим на все это с точки зрения подвоза и обеспечения. Вот у нас три основных танка: Т-26, БТ, Т-28. Знаете, что это означает для наших тылов в разгар наступления? Это означает, что на передовую нужно одновременно, под бомбами и снарядами, подвозить три разных типа горючего. Авиационный бензин для БТ и Т-26. Дорогой и дефицитный лигроин, дизельное топливо для артиллерийских тягачей. Добавьте к этому десятки видов масел, совершенно разные запчасти для двигателей, ходовой части, разные боеприпасы. Это, товарищи, рецепт гарантированного хаоса и паралича в первом же серьезном наступлении.
Отложив чертежи, я и посмотрел прямо на Тухачевского.
— Вы так цените колесно-гусеничный движитель танков БТ. Говорите о сбережении моторесурса гусениц на марше. Но эта проблема давно решена в мире совершенно другим, куда более изящным способом. Англичане еще в двадцатых годах начали применять для траков высокомарганцовистую сталь Гадфильда, которая обладает феноменальной износостойкостью.
Я видел, как помрачнел Халепский, который лично принимал два года назад решение о закупке в Америке системы Кристи. Как напряглись лица директоров заводов. Это была уже их епархия.
— Применение такой стали или разработка современных гусениц с резинометаллическим шарниром способно увеличить ресурс траков до четырех, а то и пяти тысяч километров! Этого с лихвой хватит на любую мыслимую военную операцию. И для этого не нужно городить этот чудовищно сложный, тяжелый и постоянно ломающийся колесно-гусеничный привод! Который, к тому же, имеет еще один критический недостаток, о котором вы умолчали. Его резиновые бандажи на колесах стираются в пыль после нескольких сотен километров марша по шоссе. И ваш хваленый «кавалерист» превращается в недвижимую мишень задолго до того, как доберется до поля боя.
Я снова обвел взглядом присутствующих.
— Товарищи, мы должны немедленно прекратить этот парад разнотипных, несовместимых друг с другом машин. Нам не нужно три разных танка сомнительных достоинств. Нам нужен один, но толковый, тип вооружения. Один танк, один двигатель, один тип горючего, одна башня, одно орудие, один набор запчастей. Только так мы сможем обеспечить нашу армию по-настоящему массовым, надежным и боеспособным оружием. И не похоронить ее в логистическом аду в первые же дни войны.
