Читать книгу 📗 "Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга пятая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович"

Я чувствовал, как под моей ладонью равномерно вздымается грудная клетка. Так, жизнь человеку мы спасли. А вот вернётся ли он с того света тем, кем был… Очень большой вопрос.

Я открыл глаза. На прежде бледном лице утопленника появился румянец. Меня слегка подташнивало после расхода своей «ци», но я на это не обращал практически никакого внимания. Похлопал яхтсмена по щеке, тот слабо застонал и… принялся кашлять. Ну да, в дыхательных путях ещё задержались остатки жидкости, и это естественная реакция организма. Я подождал, когда человек откашляется, и посмотрит на меня. Во взгляде вроде бы сквозила мысль, что меня немного приободрило.

— Что со мной было? — просипел он. — Я тонул?

— Тонули, — кивнул я, чувствуя облегчение. — Ваша яхта перевернулась, вас, похоже, ударило по голове краем борта, и вы потеряли сознание. А мы вас спасли. Помните, как вас зовут?

— Андрей.

Ещё один Андрей на судне, подумал я, можно встать между ними и желание загадывать. Главное. Что помнит своё имя.

— А фамилия?

— Гладышев.

— Прекрасно… Лежите, вам сегодня несладко пришлось, — сказал я, поднимаясь.

— Но я не могу лежать, у меня там яхта…

— Вы едва на тот свет не отправились, а думаете о яхте. И что вы сейчас сможете сделать? Даже у нас на теплоходе нет специальных приспособлений, чтобы поднять её из воды. Надейтесь, что она не пошла ко дну окончательно, а так и дрейфует кверху брюхом.

Я вышел из кубрика, поднялся на палубу. На меня тут же уставились десятки пар глаз с одним и тем же немым вопросом.

— Всё нормально, жить будет. И за это я предлагаю поднять тост!

К возвращению на речной вокзал силёнки мне удалось более-менее восстановить. К полуночи мы с Ритой наконец добрались до нашей квартиры в Печатниковом переулке, где наша первая брачная ночь завершилась только в третьем часу утра.

Глава 5

Такая вот получилась у нас свадьба — скомканная, но с героическим подтекстом. Потому как и Высоцкий, и я тут же стали героями газетных публикаций, да ещё и благодарность от ОСВОД получили. Свою благодарность я получил задним числом, так как в это время уже находился в районной больнице города Собинка Владимирской области. Вместе с полутора десятком студентов, закончивших 4-й курс.

Ребята из группы Риты проходили практику в московских клиниках, а парни и вовсе отправились на сборы с военной кафедрой. Однако декан пошёл навстречу, и Рите в виде исключения позволили отправиться со мной. Вернее, с нами. Всего нас было пятнадцать человек — четырнадцать студентов, включая Риту, и я, их руководитель.

А свой медовый месяц мы ещё отгуляем. В Болгарии. Проездом через Софию мы должны были попасть в городок Приморско, и провести на берегу Чёрного моря 10 дней. Сразу после свадьбы мы с моей новоиспечённой супругой подали заявление в ОВИР, где нам загранпаспорта как генеральской родне сделали всего за неделю. Ну и визой болгарской проблем не возникло.

Железнодорожной станции в Собинке не было. Мы добрались на электричке до станции Ундол, потом рейсовым автобусом, уже до Собинки. Возле Центральной районной больницы как раз была конечная остановка.

Собинка представлял собой небольшой городок на берегу Клязьмы (сразу вспомнилось Клязьминское водохранилище со свадебными приключениями). В районе города ширина реки достигала полутора сотен метров, по берегам стояли вековые дубравы. Как мне позже рассказали, периодически испокон веков деревья падают в реку и на дне Клязьмы наверняка уже полно морёного дуба. Материал ценный, но доставать его из воды — то ещё удовольствие, потому никто этим и не занимался.

А градообразующим предприятием являлась текстильная фабрика. Ей же принадлежало общежитие, где нам предстояло жить на время двухнедельной практики в окружении молодых и не очень ткачих, как семейных, так и незамужних.

— Не ревнуешь? — подколол я Риту перед поездкой.

— Вот ещё, — фыркнула она. — Они мне не соперницы.

Едва ли не главной достопримечательностью всего городка — памятник Карлу Марксу, возвышавшийся как раз рядом с фабрикой. Первый памятник основоположнику научного коммунизма в России и СССР соответственно, установлен на средства рабочих в 1923 году, к 105-й годовщине рождения Карла Маркса.

Выглядел он весьма оригинально и внушительно. Внизу стоят две фигуры — крестьянин и рабочий, чуть выше революционер с факелом в руке. Причём факел находится практически параллельно земле и, что самое любопытное, вопреки все законам физики пламя было как бы продолжением факела, также параллельно. Бюст философа возвышался над этой троицей, как бы символизируя идеологию и мудрость.

А ещё сразу бросалось в глаза, что остановки в Собинке украшены цветной мозаикой. Не припомню, чтобы в другом каком городе было нечто подобное в таком количестве.

Мы поднялись на второй этаж административного здания ЦРБ, где располагался кабинет главного врача — Петра Евдокимовича Кузнецова Попросив ребят обождать в приёмной, где они заняли все стулья, а кто-то ещё и стоять остался, я с разрешения секретаря-делопроизводителя вошёл в кабинет главврача.

Как меня проинформировало моё руководство заранее, рулил Кузнецов здесь всего несколько лет, но успел сделать немало. В первое же заседание партийного и хозяйственного руководства области поставил вопрос ребром о ремонте и реконструкции больницы. Даже какие-то рисунки, схемы и чертежи с расчетами продемонстрировал! На удивление, все его проекты были одобрены руководством области, и работа закипела. За два года занюханная районная больница из «фабрики смерти» превратилась в идеальное по тем временам лечебное учреждение. Чистые, отремонтированные старые корпуса, кирпичный новый, светлые палаты, обустроенные кабинеты, процедурные, операционные, и самое современное по нынешним временам оборудование.

В больнице соблюдалась железная дисциплина, но построена она была не на боязни прогневить деятельного молодого руководителя, а на уважении к его деловой хватке, профессионализму и действительно чуткому уважению к своим сотрудникам. По работе мог спросить очень даже серьёзно, но если дело касалось каких-то личных проблем, то всегда у Петра Евдокимовича можно было найти не только сочувствие и понимание, но и рассчитывать на реальную помощь. В общем, уважали Кузнецова как в Собинке, так и в области. А все комиссии, которые приезжали из Москвы, старались направить к нему в клинику, зная о том, что там всегда образцовый порядок, и повсюду такая чистота, что хоть роды принимай в туалете.

Флагману районного здравоохранения стало не зазорно заключить договор с одним из московских медицинских вузов на прохождении на их базе врачебной практики студентов. И хоть студенты вносили определенный диссонанс в чёткую и отработанную деятельность клиники, но общаться с ними Петру Евдокимовичу было интересно. Надеюсь, и с нами ему будет интересно.

— Ну что, время у меня есть, могу провести экскурсию по нашему медучреждению, — с довольным видом заявил Кузнецов. — А между делом дам команду Вере Николаевне — это мой секретарь — озаботиться вашим заселением в общежитие. Обедать по договору будете в больничной столовой, а завтракать и ужинать по месту жительства.

Кузнецов провел нас по больнице, по всем отделениям. В кардиологии познакомил с заведующим, сказал, что помимо осуществления общего руководства своими студентами я буду вести одну из палат. Мне тут же показали, какую, заодно и с врачами отделения познакомился. А ещё буду проводить консультации и принимать посетителей в поликлинике при больнице.

Дальше главврач показал (правда, только через стекла дверей) операционные и родильное отделение. Задержались в пищеблоке. Пищеблок — опять же по рассказам декана — был первым местом в клинике, где железной рукой Пётр Евдокимович навел порядок. Вступив в должность, он зашел сюда, поковырялся в котлах с готовящейся пищей, поморщился от специфического запаха, а вечером возле дыры в заборе вместе с местным участковым задержал четырёх работниц кухни с набитыми продуктами сумками. На следующий день персонал пищеблока был в полном составе уволен, а вновь набранных сотрудников Кузнецов предупредил, что проверять их работу будет лично. С тех пор в питании больных произошли разительные перемены. Проблем с продуктами не было, так как районное, а то и бывало областное руководство не чуралось полечить в местной больнице своих родственников.