Читать книгу 📗 "Курсант. На Берлин 4 (СИ) - Барчук Павел"

Фрау Книппер буквально секунду размышлял, а потом тихо ответила:

— Хорошо.

Мы с Бернесом выскочили из комнаты и галопом рванули вниз. Клячин уже находился в гостиной. Так понимаю, действовать будем сразу, не дожидаясь утра.

Как только я и Марк оказалось рядом с дядей Колей, он вытащил из кармана портсигар, достал папиросу, прикурил, а потом вдруг сказал:

— Нападение на Мюллера в Хельсинки… Это была инсценировка, Алексей. Я должен был способствовать тому, чтоб ты внедрился в гестапо любой ценой. Я предполагал, что скорее всего ты начнешь играть в благородство. И не ошибся.

Очередной признание Клячина прозвучало еще более неожиданно, чем все, что он говорил до этого, в комнате Марты. По сути он только что дал мне понять, что его предыдущая версия события, где он якобы сбежал от НКВД, тайком пробрался в Германию и все только ради наживы, являлась ложью.

— Что происходит? — Спросил я дядю Колю. — Что-то ведь происходит? С чего бы тебе так резко менять линию поведения?

— Потому что я много думал в последнее время. — Ответил Клячин. — И пришел к выводу, что мне действительно нужно кое-что поменять в своей жизни. Мне надоело быть цепным псом то при одном хозяине, то при другом. Надоело выполнять их команды и носить в зубах очередную сбитую в полете утку.

— Берия? — Спросил я. — Он твой новый хозяин? И…он считает меня угрозой? Сбитой уткой должен быть я?

— Не только угрозой. — Пожал плечами Клячин, выпуская колечки дыма, — Ты — самый ценный и самый непредсказуемый актив. Моя задача — и помогать тебе, и контролировать. Чтобы ты не угробил операцию, ради которой мы все здесь оказались. Архив… — дядя Коля презрительно фыркнул, — Пока его не уничтожили, он — самый желанный приз в Европе. И пока он у тебя, ты — мишень. А я должен следить, чтобы в эту мишень не попали. Но когда бумаги окажутся в моих руках, мне приказано избавиться от парня, который всем и всегда будет мешать. Ты же понимаешь, что эти люди никогда не перестанут думать:«А вдруг он успел прочесть или снять копию.»? Видишь, насколько я с тобой откровенен, Алексей.

В словах Клячина была определенная логика. Он использовал меня, подставлял, манипулировал, но при этом… обеспечивал мое продвижение. Ради «интересов дела».

А самое главное, Клячин и мадам Жульет, получается, вроде как в одной команде, но у каждого свой командир. Уверен, Берия точно не светил дядю Колю, как личный инструмент для достижения цели. А значит… Значит на Клячина можно будет рассчитывать и во втором вопросе… В вопросе, связанном с ультиматумом мадам Жульет. Пока не знаю, как именно, но точно придумаю.

— Ладно, хватит лирики, — резко оборвал наш разговор Клячин. — Собирайтесь. Оружие возьмите с собой. И еще… Прихватите бутылку шнапса у нашей гостеприимной хозяйки. Или вина. Все равно. Главное, чтоб в руках был алкоголь и все, кому придёт в голову блажь наблюдать за домом, могли это видеть. Отправляемся кутить, господа.

Через полчаса мы с дружным хохотом вывалились на крыльцо дома. У меня под пальто был «Вальтер», у Бернеса в кармане — «Браунинг». Уверен, у Клячина тоже что-то было.

Марк в руках зажимал бутылку вина, к которой мы то и дело прикладывались по очереди.

— Для надежности. — Усмехнулся дядя Коля, закрывая входную дверь на ключ.

В тени развесистого каштана, стоял темный «Опель». О том, чтоб такси подъехало к дому, мы естественно, позаботились сразу. Клячин сел на пассажирское сиденье рядом с водителем, я и Бернес устроились на заднем.

— А отвезите-ка нас, любезный, в хороший ресторан. — бросил Клячин шоферу.

Машина тронулась.

Берлин проплывал за окном — темный, пустынный, полный тайн и опасностей. Я сидел, сжав руки в кулаки, и мысленно проигрывал возможные сценарии. Главное — вытащить Ваньку живым. Все остальное было неважно. По крайней мере, пока.

Глава 12

Я решаю одну из насущных проблем

Шум и табачный дым в ресторанчике, расположенном на набережной реки Шпре, обволакивали нас плотной, почти осязаемой пеленой.

Заведение было выбрано Клячиным не случайно — достаточно приличное, чтобы наше появление не вызвало лишних вопросов, но и не настолько пафосное, чтобы привлекать внимание «высшего света». А именно, всяких выскочек и серьёзных чинов Третьего Рейха. Оно идеально вписывалось в легенду о приятелях, решивших провести вечер за бутылкой доброго рейнского.

А наша легенда была именно такой. Ради нее мы совершили этот крюк. Отправились в увеселительное заведение, а не сразу кинулись спасать Подкидыша. Теперь те, кто следят за моей скромной персоной, уверены, мужчины просто захотели отдохнуть.

Мы устроились за столиком у окна, выходящего на темные, безлюдные причалы. Угольные баржи, похожие на спящих левиафанов, смутно вырисовывались в ночной мгле.

От реки тянуло сыростью и запахом гниющей древесины. Этот запах проникал даже сюда, в ресторан. Я сидел, чувствуя в кармане холодный металл «Вальтера», и мысленно репетировал предстоящее мероприятие. Пытался спрогнозировать, как все пройдёт.

Бернес, бледный и молчаливый, отхлебывал вино, почти не глядя в бокал. Лишь Клячин казался абсолютно расслабленным. Он неспеша изучал меню, делая вид, что его интересует исключительно качество шницеля и выбор соуса.

— Расслабьтесь, господа, — тихо произнес он по-немецки, не поднимая глаз от карточки. — Мы здесь для того, чтобы хорошо провести время. Вспомните об этом. Вы — молодые, беззаботные люди. Вы не должны выглядеть так, будто собрались штурмовать Рейхстаг и отдать ради этого жизнь.

Он был прав. Напряжение, исходившее от меня и Марка, било через край. Я сделал приличный глоток вина, чувствуя, как кисловатая жидкость обжигает горло. Нужно было играть свою роль. Затем заставил себя расслабить плечи, изобразил на лице легкую усталую улыбку.

— Знаешь, Марк, а ведь неплохое здесь вино, — сказал достаточно громко, поворачивая бокал в руках. — Надо будет взять пару бутылок с собой. Для продолжения.

Бернес кивнул, но его взгляд продолжал растерянно скользить по залу. Он, чисто интуитивно, на бессознательном уровне, искал зацепку, точку выплеска своих тревожных эмоций.

И она нашлась. Вернее, ее создал Клячин.

За соседним столиком расположилась компания — двое упитанных, краснолицых мужчин в дорогих, но безвкусных костюмах и две дамы.

Женщины были молодые, яркие, с громкими, немного визгливыми голосами. Они явно наслаждались вниманием кавалеров и обильными возлияниями. Один из мужчин, с сигарой в зубах и самодовольным выражением лица, что-то громко рассказывал, жестикулируя. Его спутница, блондинка в ярко-красном платье, смотрела на кавалера с подобострастным восхищением. Судя по всему, кому-то сегодня перепадёт немного ласки.

Клячин наблюдал за этой компанией несколько минут с видом знатока, оценивающего экспонаты в витрине. Потом его взгляд встретился с моим, и я прочел в глазах дяди Коли короткий, четкий сигнал: «Начинаем».

— Простите, — Клячин обернулся к соседнему столику, его голос звучал громко и отчетливо, нарушая их веселье. — Не могли бы вы говорить чуть тише? Мы пытаемся насладиться беседой.

В зале на мгновение воцарилась тишина. Даже шумная компания за другим столиком умолкла. Краснолицый мужчина с сигарой медленно повернул голову, его лицо выражало неподдельное изумление, быстро сменившееся гневом.

— Что вы сказали? — высокомерно поинтересовался он, выпуская струйку дыма.

— Я сказал, что ваш гогот мешает. Можно ведь говорить тише. Вы здесь не одни. Бог дал вам уши, а значит, вы прекрасно способны слышать обычную речь, а не бесконечный ор. Или они, эти уши, предназначены лишь для того, чтобы в них вдевали безвкусные серьги? — Клячин с издевательской вежливостью указал взглядом на массивные золотые украшения блондинки, которые и правда выглядели слишком кричаще.

Это была прямая провокация. Я буквально всем своим нутром почувствовал, как резко скакануло напряжение в зале ресторана. Так всегда бывает, когда вот-вот должна начаться драка. В большинстве случаев — коллективная.