Читать книгу 📗 "Злой город (СИ) - Гор Александр"
Фрагмент 16
29
Первая же попытка приблизиться к врытым в землю кольям, установленным на дистанции, удобной для обстрела, обернулась тем, что конная масса начала проваливаться в вырытые и прикрытые дёрном «волчьи ямы». Их копали экскаватором, вывозя грунт на грузовиках, так что обнаружить большинство из них не представлялось возможным. Поэтому, когда со стороны поля стали доноситься вопли пропоротых заострёнными кольями людей и коней, часть выдвигающихся на позицию лучников отпрянула. Нет, не побежали прочь: проявленная в бою трусость и невыполнение приказа в монгольском войске карается смертью. Просто не смогли сдержать естественную реакцию на неожиданно возникшую опасность, но тут же «исправились», продолжая двигаться вперёд, проваливаться, объезжать обнаруженные препятствия. И падать под огнём из снайперских винтовок и автоматов, выданных лучшим стрелкам.
Наставляя бойцов, Беспалых особо требовал не торопиться.
— Стреляйте, как в тире. С такой дистанции из луков можно дошвырнуть до вас стрелу только навесом, а ваши позиции защищены от навесного огня. Целиться тщательно: один выстрел — один труп.
Именно поэтому уже через пять минут примерно тысяча, выделенная врагами на обстрел, ополовинилась. А ещё спустя пару минут была вынуждена отойти.
Без потерь, увы, обойтись не удалось. Как ни рычал «воевода», чтобы люди во время таких обстрелов не высовывались на открытое пространство, нашлись непослушные. Итог — погибший пацан, подносивший стрелы лучникам, тоже «пулявшим» по площадям, да пара раненых.
Эти перемещения ордынцев, по сути, вскрыли всю систему ловушек. Но их устраивали даже не ради того, чтобы погубить побольше врагов. Эти ямы замедлят продвижение войск, брошенных на штурм, поскольку их придётся обходить и объезжать. Если не завалить связками хвороста или веток.
Этим после недолгой паузы и занялись татары: опыта у их командиров не занимать, как действовать в такой ситуации, они прекрасно знают. Но и такой ответный ход обороняющие предвидели. Поэтому снова защёлкали одиночные выстрелы из автоматов и снайперских винтовок. Причём, били стрелки, преимущественно, не сквозь фашины, служащие прекрасной защитой от стрел (и не очень серьёзной, но всё равно иногда позволяющей уцелеть, от пуль), а либо в бок их переносчиков, либо в спины, тех, кто уже бросил свою связку в яму, где, порой, ещё стонали угодившие в неё товарищи. За пару часов «проредили» войско нападающих ещё на четыреста-пятьсот человек. Причём, как обратили внимание в Серой крепости, особо усердствовали в заваливании ловушек на подступах к проходу сквозь колья, ведущему именно к посаду.
— Пока всё идёт по плану, — констатировал бывший капитан-десантник. — Ждём рывка на посад.
Так и случилось. Только, наученные горьким опытом, монголы послали «на пробу» не тысячу, не полтысячи, а всего пару сотен всадников, которые должны были ворваться через этот проход. Так что Сергей, перебравшийся на смотровую вышку в посаде, с огромным удовольствием нажал на кнопку подрыва самодельной мины направленного действия, когда эта орава рванула в оставленный для неё коридор.
Запас взрывчатки у обороняющихся небольшой, только то, что выплавили из мин, используемых для тренировки миномётных расчётов, но его не стали жалеть, чтобы изготовить эти «вундервафли». И стальные шарики, испорченные гайки и прочие железные обрезки щедро сыпанули по сгрудившейся коннице. Но не столько убили людей и коней, сколько внесли панику. Непривычные к громким резким звукам кони обезумели и понесли. Причём, основная масса — на врытые в землю колья. Несколько десятков всадников, сумевших благополучно пережить падение со вздыбившихся или метнувшихся в сторону скакунов, добивали вслед огнём из винтовок.
На этом активные боевые действия первого дня осады закончились. Монгольские военачальники явно осознали, что столкнулись с очень необычным противником, одолеть которого будет нелегко, вот и взяли паузу, чтобы придумать, как действовать дальше.
Конечно, потеря около тысячи воинов для продолжающего подтягиваться корпуса, численностью под три десятка тысяч, не критическая. Все действия этого дня можно отнести к разряду разведки боем, но Беспалых остался доволен: малыми средствами, не задействовав самых весомых аргументов, удалось добиться первого успеха. В первую очередь — показать защитникам и «мирному населению», что столь серьёзного противника, как монголы, можно бить.
Если не считать периодически раздающихся винтовочных выстрелов (опять использовались ночные прицелы) по лазутчикам, то ночь прошла спокойно. А утро началось с рекогносцировки, на которую выдвинулась целая толпа монгольских командиров. Правда, помня на каком расстоянии падали их воины, вплотную к линии уже заваленных «волчьих ям» не лезли, держались примерно в полукилометре от крепостных стен.
— Может, всё-таки шарахнем? — снова «завёлся» Борода, недовольный тем из-за затягивающейся осады пришлось отвлечься от любимой металлургии. — Давай, Серый, решайся!
— А чего решаться-то? Очень удобной толпой стоят, — усмехнулся капитан и потянулся к рации.
Длинная пулемётная очередь из надвратного блокгауза хлестнула по сгрудившимся очень непростым, если судить по доспехам, всадникам, выбивая их из сёдел и валя коней. Зверствовать, добивая всех, не стали: на кого хватило пулемётной ленты, тем и не повезло. Но рыл шестьдесят-семьдесят из примерно сотенной толпы побили или ранили. Кто-то сам, чуток оклемавшись, поковылял прочь, а кого-то бросились вытаскивать на руках спутники. Непонятно, то ли раненых, то ли уже «отдавших концы». Тоже, блин, элемент дисциплины: не бросать на поле боя высокопоставленных начальников.
А вот следом началось то, чего не очень-то ожидали: едва подошедший и ещё не разбивший лагеря отряд в несколько тысяч бойцов, снова сел на коней, выстроился и ломанулся в направлении крепости. Видимо, у кого-то не выдержали нервы, и он послал свежие силы в атаку. На пулемёты с автоматами и под рвущиеся гранаты автоматических гранатомётов. Прямо в проход в заграждениях, ведущий к главным воротам.
Давайте, давайте, ребята! Этот проход тоже ведь не просто так оставили. Одна за другой сработали ещё две направленных мины, внеся сумятицу в несущуюся конную лаву, мелкие осколки ВОГов разили людей и коней, но часть воинов, спешившись, рубили колья, расширяя проход. Недолго, минут пять, поскольку под массированным огнём неполный тумен таял очень быстро, а прорвавшихся к стенам и осыпАвших территорию за ними стрелами выбивали из всего, что стреляло. Включая луки и арбалеты.
Подступы к бетонным стенам крепости и частоколу посада превратились в настоящее царство смерти и боли. Визжали и беспорядочно носились раненые кони, орали получившие пулю или стрелу либо поломавшие конечности при падении из седла люди. Вытоптанная тысячами ног и копыт свежая трава окрасилась брызгами и целыми лужами крови. Измельчённая копытами до состояния пыли земля, впитывая её, превратилась в тёмно-бурую грязь.
Уцелели, в основном, те, чьи кони, перепуганные близкими разрывами гранат, разбежались, даже не добравшись до ограждения из кольев. Только этим дело не закончилось. Усмирить коней этим «беглецам» таки удалось, и поредевший больше, чем наполовину, отряд постепенно собирался в полукилометре от ближнего к татарскому лагерю ряда кольев. Увы, зиявшего теперь огромными проёмами и переставшего быть непреодолимой преградой.
Серьёзнее, чем вчера, оказались потери и обороняющихся. Уже трое погибших и десять раненых. Причём, как и предполагалось, основную часть вражеских стрел приняли на себя щиты из ивняка, которых за зиму и весну сплели великое множество. Не будь их, убитых и раненых оказалось бы намного больше.
Но едва отхлынула эта волна наступающих, а вторые номера пулемётных расчётов принялись набивать опустевшие ленты и рожки патронами, как с главной смотровой вышки на водонапорной башне по радио пришло известие:
— Командир, они выстраивают пехоту со штурмовыми лестницами.
