Читать книгу 📗 "Испытание золотом (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович"
— Я смотрю Иньиго в борьбе с собственными демонами, решил завести себе ещё и чужих? — отец Иаков неожиданно улыбнулся Пауле, которая только что не тряслась от страха.
— О чём ты говоришь Иаков? — удивился кардинал Торквемада, на что монах лишь отмахнулся и вернулся в своё кресло.
— Иньиго давно просил Святого отца вернуть отца Иакова из Венгрии, так что недавно его отозвали, — объяснил он ей присутствие здесь монаха, — так что поздравляю тебя, вы поедите к Иньиго вместе с отцом Иаковом.
Холод пробежал по спине Паулы, но ей ничего не оставалось как кивнуть и поблагодарить кардинала за заботу.
— С чем ты приехала в Рим дитя? — кардинал показал Пауле, где она может сесть и приготовился её слушать.
— Синьор Иньиго отправил меня проверить, вернулся ли обратно синьор Веспазиано да Бистиччи из своей поездки в Священную Римскую империю и привёз ли того книгопечатника, которого синьор Иньиго попросил его привезти в Рим, — ответила девушка, видя, как лицо кардинала расцветает.
— Дитя, ты проделала столь долгий путь, — покачал он головой, — и зря. Мы с синьором Петером Шёффером уже месяц как запустили книгопечатный станок у меня здесь во дворце и вскоре напечатаем первую книгу! Синьор Веспазиано сказал мне, что денег, которые ему выдал в поездку Иньиго хватило за глаза для всего этого.
— Тогда тем более, ваше преосвященство, я приехала не зря, — Паула радостно вздохнула оттого, что всё произошло без неё и ей можно будет не ожидать здесь этого немца, — я тогда встречусь с этим Петером Шёффером, подпишу с ним контракт для работы на синьора Иньиго, а также компенсирую все траты для синьора Веспазиано да Бистиччи. К тому же мне нужно встретиться с кардиналом Хуаном де Мелла узнать у него, всё ли ему понравилось в ремонте его титулярной церкви.
— О, я могу это сказать тебе и сам, он в полнейшем восторге и рассказывает об этом на каждой конгрегации, — с улыбкой заверил девушку кардинал Торквемада, — завтра я тебя познакомлю с ним и с немцем-печатником.
— Благодарю вас ваше преосвященство, — склонила голову Паула, и кардинал быстро спохватился.
— И конечно, ты остановишься в Риме только у меня!
— Благодарю вас, ваше преосвященство, мне всегда приятно находится у вас, так словно это дома, — соврала она, поскольку всё что касалось дома, вызывало у неё только самые тёмные чувства, но Торквемада этого конечно не знал, так что лишь кивнул, принимая её слова как данность.
30 ноября 1459 A . D ., дорога на Остию, Папская область
Поездка в одной повозке со страшным священником, пугавшим её одним своим видом, страшила Паулу, но выбора не было, так что она, сидя напротив него вот уже несколько часов ехала молча, боясь даже пошевелиться.
— Рассказывай дитя, — неожиданно тихо сказал он.
— О чём отец? — Паула старательно отводила взгляд от священника.
— Как ты стала тем, кем ты есть, — уставший взгляд глаз напротив, её откровенно пугал, — мне нужно знать, как к тебе относиться.
— Я не понимаю о чём вы отец, — заюлила Паула.
— Ты убийца людей, — просто ответил он, — безжалостный и беспощадный. Так что прежде, чем мы доедем до Иньиго, мне нужно знать, как самому к тебе относится.
Паула задрожала и руки её затряслись.
— Рассказывай дитя, с самого начала, — раздался по-прежнему спокойный голос священника, — я слышал много историй, часто рассказываемых под пытками, но все они были удивительно похожи одна на другую. Так что не думаю, что ты мне поведаешь что-то откровенно новое.
Паула закусила губу, и не заметила, как прокусила её, так что пошла кровь. Священник покачал головой и взяв свой рукав робы, несколько раз промокнул ей губу, чтобы её платье не запачкалось кровью.
Девушка посмотрела на спокойного старика, а затем приняв решение, стала рассказывать. Без прикрас, без жалости к тем, кого она убивала, всё как есть, с того самого начала, когда она впервые осознала себя человеком.
Слёзы лились из её глаз, и она не заметила, как он пересел к ней и держа руку в руке, тихо молился, чтобы не мешать её рассказу, который он внимательно слушал. Глубоко под вечер, когда нужно было останавливаться на ночлег, Паула прервала рассказ и посмотрела на спокойное лицо старика.
— Вы можете не молиться за меня отец Иаков, Бог давно отвернулся от меня, — пожала она плечами.
— Нет дитя, — мягко улыбнулся он ей, — это ты отвернулась от него, а Бог всегда был рядом. Сначала он прислал к тебе Иньиго, который присмирил твоих демонов, теперь прислал меня, чтобы я показал тебе на то, что Он всегда рядом.
Слезы градом полились из глаз Паулы, и она, взявшись за руку отца Иакова с трудом стала произносить давно подзабытые слова молитвы.
— Не волнуйся дитя, — грубая рука с мозолями, погладила её по голове, — Господь тебя услышит в любом случае, а я буду теперь твоим исповедником и духовным отцом. Вместе мы постараемся успокоить твоих демонов, как это произошло в своё время с Иньиго.
— Он тоже? — Паула внимательно посмотрела на монаха, — он такой же, как я?
— Страшнее, дитя моё, — лицо отца Иакова стало внезапно одновременно строгим и грустным, — много страшнее. Если его демоны вырвутся однажды на свободу, разрушения будут просто ужасными.
Девушка и сама догадывалась о нечто таком, может быть поэтому изначально подсознательно тянулась к этому невзрачному на вид карлику, внезапно ставшим смыслом всей её жизни, то теперь, когда услышала подтверждение своим мыслям от отца Иакова удивилась, что как её опекун вообще себя сдерживает, иногда жажда крови становилась для неё просто невыносимой.
— Научите меня тоже, отец Иаков, — она посмотрела на священника, — я тоже хочу усмирить своих демонов.
— Попробуем дитя моё, — улыбка показалась на морщинистом лице, — одно могу пообещать тебе, я буду рядом и не буду осуждать тебя.
— Спасибо отец Иаков, спасибо, — прошептала Паула, начав молиться впервые за последние пятнадцать лет своей весьма непростой жизни.
Глава 23
2 декабря 1459 A . D ., Генуя, Генуэзская республика
Новость о смерти Козимино, сына Джованни Медичи и Джиневры дельи Алессандри, догнала меня уже в пути, я написал большое письмо со своими соболезнованиями и отправил его во Флоренцию. В этом, как и во многих других случаях, я старался не искажать ход истории, чтобы моё послезнание неожиданно не закончилось из-за изменений, которые я вношу фактом своей деятельности, ускоряя процессы, протекавшие раньше в реальной истории на год или два позже.
Например, история с теми же квасцами, слегка ускорилась, но пока, видя, как развиваются общие исторические события, я с облегчением понимал, что моё влияние на неё и правда минимальное, поэтому я и дальше собирался придерживаться своего принципа минимального вмешательства в ключевые события. Именно поэтому я не собирался не спасть тех, кто должен умереть, даже если это были близкие мне люди, не ускорять бум технологий, которые быстро разлетятся по всей Европе и могут прилететь ко мне обраткой, а лишь чуть-чуть, незаметно направлять то, что приносит мне прибыль. Благо предприятие по производству квасцов успешно работало, а с моими улучшениями технологического производства добычи этого ценного ресурса, давало выход продукта в шесть или наверно уже сейчас в семь раз больше, чем это было в реальной истории на текущее время, так что и деньги потекли по шести направлениям такие, что я только успевал получать благодарственные письма от всех семейств за покрытие их спроса квасцов, а также огромные суммы денег, которые Джованни Торнабуони отправлял им ежеквартально.
Основным продавцом квасцов был конечно Пий II, контракты государственного уровня по нашему договору шли только через него, но и остальные не отставали, присылая своих эмиссаров, когда нужно было заключить небольшие по общему объёму, но крайне выгодные для политического влияния сделки. Я никому не отказывал, поскольку дни владения рудником передо мной просто тикали, отбивая срок, когда весь этот золотой поток остановится, поскольку, познакомившись лично с кардиналом Пьетро Барбо, то есть будущим папой, а также глубже заглянув в историю его правления, сильно ограниченному Коллегией кардиналов, я на подсознательном уровне уже смирился с потерей Тольфского рудника после смерти Пия II. Рассчитывая только на своё производство, да и на Неаполитанские рудники, которые могли ещё долго давать мне руду, а чтобы Ферранте не начал взбрыкивать, я сейчас и направлялся в Геную, чтобы решить целых три свои проблемы, с помощью умирающей республики, находившейся сейчас под властью французов, и разрываемая к тому же изнутри внутренними противоречиями.
