Читать книгу 📗 "Авиатор: назад в СССР 4 (СИ) - Дорин Михаил"

— Максимыч, я его задержал. С ребятами познакомить надо. Кстати, может чайку? — предложил Гаврюк Гнётову.

— Меня от твоего чая слабит. Родин, через минуту у меня в кабинете со своей лётной документацией, — спокойно сказал Григорий Максимович. — Команду не подавайте, — бросил он, выходя за дверь и сильно хлопнул ею.

— А слабит его, потому что дерьмеца в нем много, — улыбнулся Валера, отпивая ароматного напитка из кружки.

— Пойду я, а то в первый день получать нагоняй не охота, — сказал я и вышел из класса.

Гнётов сидел в кабинете командира эскадрильи за своим отдельным столом.

— Проходи Родин. Беседовать будем, — сказал капитан, когда я появился на пороге. — Присаживайся, — указал он мне на стул перед его рабочим местом.

— Григорий Максимович, у меня к вам сразу личный разговор, — сказал я, чем вызвал удивление зализанного капитана.

— Давай. Всегда готов выслушать своих подчинённых, — ехидно улыбнулся Гнётов.

— Наше с вами знакомство в училище было не самым хорошим. Я бы хотел оставить это всё там, а в Осмоне начать нормальное общение.

— Ага, и как ты до этого додумался? — с издевкой спросил капитан.

Вот не идёт он на контакт совершенно! Что за человек?!

— Товарищ капитан, ну кто старое помянет — тому глаз вон, разве не так? — улыбнулся я, надеясь, что у Гнётова это вызовет нормальную реакцию, не иронию.

— Ты договаривай до конца поговорку Родин. Кто забудет, тому оба, так ведь? — спросил Григорий Максимович, картинно поправив волосы. — Не злопамятный я, Сергей. Однако, как ты уже понял, не в этом месте я хотел оказаться.

В последних словах у Гнётова были нотки некоего разочарования. А ведь и правда, как его так угораздило поменять перевод в Германию на ТуркВО.

— Поделитесь соображениями, как так вышло? — спросил я, пока Гнётов ходил за каким-то графиком к столу командира.

— Чего тут делиться? Всё очень просто. Желание перевестись изъявил — пожалуйста. В Германию приехал, а место занято. Съездил в Москву, и там руками развели. Вот тебе, друг, на выбор любой полк в ТуркВО. Теперь я здесь… кхм, — прокашлялся Гнётов, будто переключаясь с нормального парня на мерзавца. — Отставить, короче говоря, лирику. Книжка, где лётная с училища?

Изучив все мои полёты и сделав вывод, что третья «пьющая» не умеет учить летать, он отдал мне назад мой главный летный документ. Теперь Гнётов продолжил рассказывать о моих дальнейших действиях и задачах.

— Командир задачу поставил тебя подготовить к полёту с ним. До этого, ты будешь должен съездить в Зары, чтобы пройти теорию на СМ модификацию. Неделю там побудешь, выучишь и вернёшься обратно. Практику уже здесь слетаешь.

— Понял. А полк на МиГ-23 не планируют пересаживать?

— Родин, изучи сначала хоть эту модификацию, а потом будешь о других типах думать. Вон, во второй вообще за голову хватаются, что их на Су-17 переучивать сейчас будут, а ты за 23-й говоришь, — негодовал Гнётов. — Нас тоже может такое ожидать, если СМы вывозить не будут.

Похоже, что боевых задач в Афганистане с каждым днём становится всё больше. Растёт интенсивность вылетов, а раз у противника авиации нет, основные задачи — нанесение ударов по наземным целям.

— Ты, кстати, чего так рано из отпуска вышел? Девушка твоя где, из-за которой ты чуть не вылетел на втором курсе? — допытывался меня капитан.

И снова мне напоминают про Женю. Не получается мне пока из головы убрать мысли об её гибели. Внутри снова перехватило дыхание, и даже ответить нечего сейчас заму комэски.

— Ладно, не моё дело. Иди в общагу, а завтра уже командир будет на месте, тогда и поговорим с ним предметно, как быть с переучиванием тебя на СМ.

Общежитие оказалось вполне себе годным для проживания холостяков. Исходя из самого названия, в этом здании было общее всё — санузел, кухня, курилка, телевизор, холодильники и даже несколько велосипедов, моделей «Турист» и «Аист». На них, обычно гоняли в соседний квартал в магазин за горячительным. А вот если он закрыт, то… гоняли тоже, только в соседнюю общагу, где жили, в основном, техники. У них со спиртом всегда был полный порядок.

— Селю тебя отдельно, поскольку летчикам перед полётом высыпаться надо. Соседи у тебя шумные, но договориться можно, — наставляла меня дежурящая, преклонного возраста бабуля.

— Ничего. Подушкой накроюсь, если что, — сказал я, когда она открыла передо мной дверь комнаты.

Сразу видно, что этот угол крайний раз видел жильцов очень давно. Потолок в паутине, мебель в пыли, а обои под воздействием времени отходят. Шторы на окнах светло-жёлтые и плотные, чтобы не пропускать солнечных лучей. Для того чтобы раньше засыпать самое то.

Пока я проводил генеральную уборку, ко мне несколько раз заглядывали те самые шумные соседи. Оказались они выпускниками прошлого года. Один даже мой сослуживец по эскадрилье.

— Марк Барсов или просто Марик, — представился этот слащавенький парень со светлыми волосами. Уверен, что в гарнизоне этот парнишка уже прослыл героем-любовником.

Я сегодня с ним уже виделся в классе подготовки, но так тесно не общался.

Трое других — лейтенанты из группы руководства полётами и командного пункта. Весёлые ребята, которые уже готовятся к отправке в Афган.

— Сосед, ты давай к нам заходи. У нас и беленькая, и чистый, и коричневый есть. Закусон сейчас организуем, — уговаривал меня один из КПшников.

— Серега, ну не обижай своего сослуживца. Мы с тобой, возможно, скоро духов будем бомбить крылом к крылу, так сказать, — лез ко мне обниматься Барсов, но пока что настроения у меня не было сидеть в большой компании.

Спровадив своих соседей, я закончил уборку и приступил к раскладке вещей. Пара книжек, повседневная и парадная форма и несекретные конспекты. Главное — фотография Жени в серебристой рамке, которую я поставил на стол.

И как-то на душе стало «сухо». Сидя в этих четырёх стенах, на кровати в комнате с видом на серые холмы Узбекистана, в далеком полку и в одиночестве — не так я представлял себе службу в Военно-воздушных силах.

— Не то всё это… Правда, Жень? — спросил я вслух у фотографии моей девушки.

Попробовал я почитать книгу, да только слишком громко за стенкой шумят соседи. Идёт у них обсуждение, какие они награды будут носить после командировки в Афганистан. Отжался, присел, покачал пресс и так несколько кругов — и тоже не помогло. Сходил в душ, постоял под горячей водой, а в мыслях по-прежнему Женя и что я теперь один. Так и сжимается у меня внутри комок, когда я думаю об этом. Сам не заметил, как постучался в комнату к соседям и попросился к ним в гости.

Застолье было знатным. Алкоголя много, закуски ещё больше. За еду отвечал прапорщик из продовольственной службы, организовавший всё по высшему разряду. Так что, через какое-то время, я уже был очень «весёлым».

На кухню частенько выходили покурить, а в моём состоянии я не против был и это попробовать. Противная и вредная штука даже в пьяном состоянии не оказала на меня влияния, и более я не брал в руки сигареты.

Больше всего общались мы с Мариком, который рассказывал, как ему нравится в Осмоне. В основном, его привлекают местные загорелые дамочки и молоденькие официантки.

— В штабе есть парочка хорошеньких, — рассказывал он.

— Да я видел в кадрах. Одна на меня даже смотрела… ик… пристально, — сказал я, еле удерживаясь за подоконник на кухне.

— Блондиночка моя. Она не самая красивая, но у меня на неё планы, хорошо Серый? Я с тобой поделюсь потом, — громко рассмеялся Марк.

— Я занятой уже, разве не помнишь, — грустно ответил я.

Перед этим я нашептал ему о своей трагедии на выпускном. Возможно, и зря, но сила алкоголя туманила рассудок. Язык у меня развязался.

— Серый, ну, сколько ты будешь один? Короче, брат, будешь готов, я тебя с хорошенькими сведу. Не пожалеешь! — воскликнул Марик, крепко обнимая меня.

Вечер затягивался, и за столом мне уже становилось душно. Тело требовало свежего воздуха. И как раз, я потерял из виду своего нового товарища Марика.