Читать книгу 📗 "Товарищ «Чума» 8 (СИ) - "lanpirot""
Можно было бы, конечно, покопаться у Глории в голове, заблокировав это ненормальное пристрастие, но я боялся чего-нибудь там сломать своими кривыми ручонками. Мозговед из меня такой себе — ни знаний, ни опыта. А мозг — штука сложная, зацепи одно — обязательно посыплется другое…
Лучше я как-нибудь перетерплю её навязчивые заигрывания, да и Глафиру Митрофановну на этот счет стоит заранее предупредить. А то еще подерутся ненароком. Ведь Глория по сути, действует чуть ли не на инстинктах — её просто неосознанно влечёт ко мне… А точнее, к тому настоящему Чуме. И я считывал эти желания и эмоции как из раскрытой книги.
Ладно, с этой проблемой мы как-нибудь разберёмся в более спокойной обстановке. Но разобраться нужно будет обязательно, иначе в будущем это превратится в настоящую большую занозу. Да и еще и весьма болезненную по всему. Нужно будет переключить интерес старушки на кого-нибудь другого. Не знаю, насколько это реально, но попробовать можно.
— Что прикажете, Месер? — уточнила Глория.
— Едем в Гестапо, конечно же! — словно само собой разумеющееся ответил я. — Выезжаем прямо сейчас!
— Яволь, герр Чума! — по-военному ответила Глория, даже каблуками по-гусарски прищелкнула.
— Товарищ Чума, — улыбнувшись, ненавязчиво поправил я, — привыкай!
— Хорошо, товарищ Чума.
— Вот так-то лучше! У тебя машина имеется?
— Конечно, — ответила ведьма. — Так-то начальник полевого госпиталя — немалая величина вермахте. Пойдемте, Месер, я вам покажу свою нынешнюю «метлу»!
Новой «метлой» колдуньи оказался представительский «Opel Kapitän», выглядевший даже снаружи куда как солиднее «Олимпии», на которой я прикатил в Покровку. На таких авто уже разъезжали офицеры среднего и высшего звена вермахта. Иногда ими не брезговал даже генералитет, раскатывающий в основном на самых крупных и мощных автомобилях «Opel Admiral».
«Опель Олимпия»
«Opel Kapitän»
«Opel Admiral»
Возле автомобиля начальника госпиталя обнаружился плешивый солдатик, развалившийся на пустых ящиках из-под каких-то медицинских принадлежностей и с наслаждением покуривающий настолько вонючие сигареты, дым от которых неприятно раздражал мои обонятельные рецепторы.
И где он только нашёл это дерьмо? Я и сам курю, но такой ядовитой эрзац-смеси табака непонятно с чем встречаю первый раз в жизни. Я машинально потер нос, чтобы не расчихаться, а Глория недовольно поморщилась. Когда мы приблизились к машине, солдатик вскочил на ноги и нацепил на голову полевую кепку.
— Зиг хайль, фрау обер-фельдартц! — Отсалютовал солдат, выбросив правую руку в нацистском приветствии. Меня он не замечал.
— Айфельд! — вместо приветствия накинулась на него Глория. — Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не курил эту гадость? От этого мерзкого табака уже весь салон провонялся! Неужели на складе нет ничего с более приятным запахом?
— Я просил, фрау Адэнауэр, — затушив дымящийся окурок о подошву сапога, виновато проблеял водитель. — Но гаупт-фельфебель Шницель сказал, что ничего лучше нет, и не предвидится.
— Хорошо, я сама с ним поговорю, — недовольно пробурчала ведьма. — А пока кури подальше от меня и машины! Заводи, поехали!
— Куда изволите, фрау Аденауэр? — Водитель услужливо распахнул заднюю дверь.
— Заводи уже, Айфельд! Время не ждёт! — Глория повысила голос, и солдатик тут же оказался за рулем авто. — Едем в Гестапо, — распорядилась она, пропуская меня вперед, а сама усаживаясь следом.
Глава 22
До Покровского отделения тайной полиции автомобиль Глории добрался минут за пять-семь — здание администрации, амбары и склады колхоза «Красный сеятель» располагались буквально за околицей поселка. Гестаповцы облюбовали для своих нужд здание отделения милиции, поскольку оно было оборудовано несколькими камерами-изоляторами временного содержания, где собственно, фрицы и содержали пленников. Тех, которых сразу не расстреляли или не повесили.
Следы собственных преступлений нацисты и не собирались скрывать — наоборот, выставляли их напоказ. Чтобы местные жители, кого еще не вывезли в Рейх, боялись. Когда мы проезжали мимо центральной площади поселка, я увидел несколько больших виселиц, занимавших практически всё свободное пространство площади. И на этих орудиях смерти не было свободного места.
Мне показалось, что я узнал в болтающихся на перекладинах трупах с табличками «Partisanen» на груди и товарища Сурового, и товарища старшего политрука, и еще нескольких человек, которых запомнил после посещения отрада. Неистовый гнев тягучей волной всколыхнулся в моей сердце. Забурлил по жилам, заставляя сердце бешено сокращаться. Разбуженный от спячки магический источник погнал из резерва по меридианам потоки силы, готовые вот-вот выплеснуться наружу смертельным заклинанием для захватчиков.
От безумного и необдуманного поступка, который я едва не совершил, поддавшись обуревавшим чувствам, меня удержала старая ведьма. Она положила свою прохладную ладонь на мои напряженные руки, готовые вот-вот выдать убийственный и мощный конструкт. Ну, насколько бы хватило проводимости моих энергетических каналов.
— Месер, мне кажется… или вы сейчас действительно «взорвётесь»? — горячо прошептала она мне на ухо. — Я чувствую, как вокруг вас сгущается тьма. Еще немного и вы не сможете оставить этот выброс… Месер, вы меня понимаете? — И она резко встряхнула меня за грудки. А силищи у старой ведьмы оказалось ого-го!
— Вот тля! — После небольшого физического воздействия Глории я наконец-то смог вновь себя осознавать и, что самое главное — критично мыслить.
Туман гнева рассеялся, и мне стало очевидно, что я только что чуть всё не испортил! Ведь нанести избирательный удар — только по фрицам, я бы не смог. А это значит, что могли пострадать и невинные люди — жители Покровки, которым приходилось как-то существовать в оккупации. Да и те, кого я собирался вытащить из гестаповских застенков, скорее всего погибли бы вместе с немцами. Как бы я их там сортировал?
Ко всему прочему, после настолько обильных жертв в мой резерв потоком хлынет сила — вознаграждение за совершенное злодеяние. И меня вновь начнёт рвать на немецкий крест «лихорадка Сен-Жермена» — ведь мои энергетические каналы до сих пор еще находятся в плачевном состоянии, невзирая на все ухищрения по их восстановлению.
— Вы как, Месер? — участливо поинтересовалась Глория, вновь горячо зашептав мне на ухо.
Она без всякого зазрения совести прижималась ко мне своим крепким телом. Но я в этот момент мог думать только об одном: как же мне повезло, что я не сорвался! И это было полностью заслугой ведьмы.
— Я? Хорошо… — Задумчиво ответил я. — Спасибо! Если бы не ты… — Я наклонился к ведьме и крепко поцеловал её в ярко-алые губы, которые, почему-то, отчетливо пахли спелой клубникой.
Зачем я это сделал, я и сам не мог бы ответить. Наверное, так на меня подействовал стресс, в котором я находился уже довольно длительное время. И я таким образом, наверное, хотел поблагодарить Глорию за своевременную помощь… Хотя да, понимаю, как это выглядит со стороны…
И я понимал, что этот спонтанный поступок может принести в дальнейшем большие… Да что там, он мог принести мне очень большие проблемы, поскольку то, что произошло за этим невинным поцелуем, чуть реально не снесло мне крышу! По моим чувствительным «эмпатическим рецепторам» ударило настолько мощной вспышкой оргазма, который испытала Глория, что я на несколько мгновений натурально выпал из действительной реальности!
