Читать книгу 📗 "Беглец (СИ) - Никонов Андрей"

— Да, слышал. Эй, Пятак, принеси-ка гостю пожрать чего и выпить, — Краплёный откинулся на спинку стула, — так чего тебе надо, мил человек? И с чего это мы тебе помогать должны?

— Ищу. Здесь есть мужик, высокий, вот такой, — Лаури встал, показал рукой, — сильный, волосы светлые, глаза тоже, очень большой. Он ехал в поезде, убежал. Я заплачу много, что есть. Хочу его найти и стрелять.

Молодой человек снял часы, положил на стол, вытащил из нагрудного кармана бумажник, а из бокового — фотографию. Всё это пододвинул Краплёному.

— Вот, — ткнул он пальцем в портрет, — это ищу. Полицай сказал, он здесь.

Краплёный уставился на карточку, и словно током ударило — с картонки на него как живой смотрел легавый, который их хоровод в столице замёл. Не один он там был, с кодлой ментовской, но отличился особо, до сих пор бандит помнил, как его приятеля Кирку выволок на улицу, прямо по лошадиному дерьму, и там ногу словно спичку сломал, а потом и самого Краплёного рядом уложил. И как револьвер в рот засунул, два зуба выбив, уже совсем на курок нажал, да старший ихний прикончить не дал. Бандит пощупал языком дырку в верхней челюсти, накрыл портрет ладонью. В такие совпадения он верил, всякое в жизни случалось, что обычными словами не объяснить.

— Может и сговоримся, — сказал рябой. — А ну подробнее расскажи, где ты его видел, и почему он тут должен оказаться. Как, говоришь, его фамилие?

Глава 18

31/03/29, вс

Бейлин показал начальнику артели удостоверение Липшица. Некоторое сходство определённо имелось, Гринченко повертел красную книжечку и так, и эдак, вернул владельцу.

— Просьба имеется, — сказал он, — конечно, мракобесие и пережиток, только про месяц я загнул. Третьего дня от смерти полагается покойника в могилу положить, а это завтра. Мы искореняем, но не получается все привычки разом под корень, поэтому если придётся, потерпим, конечно. Вы уж, товарищ помощник уполномоченного, постарайтесь побыстрее, от всего сердца прошу.

— Не извольте беспокоиться, сделаю всё в лучшем виде, опыт есть, — заверил его Митя.

Расположившись в импровизированной допросной, он начал с членов бригады, в которой работал Будкин, и Травин, так никуда оттуда и не ушедший, очень скоро понял, что почти никакого следственного опыта у Бейлина нет. Порученец Лапиной словно невзначай хватался за пистолет, заходил собеседнику со спины, и сжимал его плечи, стучал кулаком по столу, скорее запугивал свидетелей, чем добывал нужные ответы. Доберман тоже не оставался в стороне, он клал допрашиваемому голову на колени, и скалил зубы, нагоняя ужаса.

Травин словно смотрел на себя со стороны, он тоже предпочитал не нянчиться с подозреваемыми, только эти люди были свидетелями, и ничего плохого ни самому Травину, ни Будкину не сделали. После третьего работяги, вышедшего из комнаты на трясущихся ногах, Сергей решил помочь.

— Погоди, браток, — сказал он парню, заглянувшему в дверь, — посиди пока в коридоре, нам с товарищем следователем переговорить надо.

— О чём? — удивился Бейлин.

Вместо ответа Травин достал блокнот, показал Мите свои записи, попутно объясняя, что к чему. Поначалу тот смотрел на каракули скептически, но через несколько минут сам листал страницы, тыкал пером и спрашивал, что и почему. Рабочих он велел отпустить, приказав прийти через час, а лучше к вечеру.

— Так какого чёрта тебя сюда понесло на ночь глядя?

— Увидел свет, решил проверить.

— Удачно зашёл, — кивнул Бейлин, — а насчёт крови откуда знаешь, что она после смерти не сворачивается?

— Приятель у меня есть, в госпитале познакомились, он — энтузиаст, вот и рассказывает часто всякие новинки медицинские.

— Надо же, как организм человеческий устроен, — Митя качнул головой, — но так всё логично выходит, будто это ты Будкина зарезал. Шучу. И откуда ты только такой взялся начальник почты, или кем ты там сейчас работаешь.

— Спички заготавливаю.

— Вот-вот. Смотри, как заправский сыщик распутал, точнее, запутал, тебе в милицию дорога, а не в совспецы. Видел, как ты книжку читал в поезде про полицейских, оттуда набрался?

— И оттуда тоже.

— Дашь полистать на досуге?

— Так отобрали её у меня в поезде, — Травин развёл руками, — жалко, до конца не осилил.

— Ничего, в жизни, брат, оно поинтереснее будет. Значит, по всему выходит, что виновата некая Ираида?

— Мотив у неё был, если верить Гринченко. Только улик против неё никаких, кроме слов Поземской, а бормотала она имя в состоянии опьянения.

— Вот её и допросим в первую очередь, учителку эту, чего тянуть. Выложим письмецо, верёвку с мылом из сумки достанем, и пусть вертится, как грешник на решётке, пока не сознается, зачем в комнате с ножом сидела. Собачка опять же её опознает, по запаху. Так что выдаст она кладовщицу, как миленькая, потом ту прижмём, запугаем так, что вспомнит каждую мелочь, сознается. Народ тут дружный, я подглядел, председатель сельсовета себе на уме, но рассудительный и всех в кулаке держит, значит, меж собой всё решат. Соберут суд, вечером к стенке поставят, или на холод посадят. Да пусть даже милиции сдают, если охота, а мы с тобой завтра с утречка тронемся, и глядишь, уже днём будешь трястись в спальном вагоне прямого сообщения Столпце-Манчжурия. Вам что, девушка?

В комнату заглянула Маша.

— Извините, — сказала она, — вы ведь, товарищ, у нас столуетесь вместе с Сергеем, так я могу проводить, показать комнату.

Доберман при виде гостьи зарычал, оскалил зубы, Маша взвизгнула и прикрылась дверью.

— Простите, не до вас, — отрезал Бейлин, — вот закончим тут, и придём. Не знаете, где у вас некая Ираида обитает?

— Ираида Михайловна? Так это заведующая складом наша, она на складе и сидит, который бывшая башня водяная. А вы что, уже знаете, кто убийца? А что это у вас на столе?

— На столе — важная улика. И кто убийца, мы вычислили, — кивнул Митя, — так что не волнуйтесь. Следствие обладает неопровержимыми уликами, но пока что каждый — под подозрением.

Маша ойкнула, и исчезла.

— Хорошенькая, — сказал Бейлин, — в теле. Смотри и учись, сейчас она своим подружкам растрезвонит, что мы кое-что знаем и даже уверены, а там преступник сам объявится. Или преступница. Ты, как учителка зайдёт, молчи, будто не при чём, ну а если запираться будет, тогда скажешь.

— Не пойму, о чём вы говорите, — Анна Ильинична, которую оторвали от занятий, садиться отказалась, она стояла возле стола, опершись руками, и выглядела рассерженной, — я легла спать в десять, может даже раньше, а в шесть утра была здесь, готовилась к Дню Интернационала вместе с Ираидой Михайловной. Уж точно не помню, чтобы мы с вами, товарищ Добровольский, пили спиртное, так что ваши фантазии извольте оставить при себе.

Травин пожал плечами, потрепал добермана за ухом. Султан сидел около стола, на Поземскую он не отреагировал.

— Это разве не ваша сумка? — напирал Митя.

— Первый раз вижу.

— Значит, вешаться вы не собирались?

Поземская фыркнула, и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Не собиралась, — Бейлин полистал блокнот. — И кобель считает, что это не она. Что скажешь?

— Может и вправду не помнит, её словно опоили чем-то, но записку она написала.

— Согласен, почерк похож, — перед Митей под картонной папкой лежали два листа, с признанием Поземской, и с объявлением о репетиции школьного хора, снятым в коридоре с деревянного щита, — но точно утверждать мы не можем. Остаётся только эта Ираида, которая завскладом, может, она главный злодей. А вот и наш шпион пожаловал, давай, Григорий, выкладывай всё как на духу.

Милиционер Гриша, слегка запыхавшийся от быстрого шага, ничего нового не рассказал. Убийца ничем себя не раскрыл, никто из села сбежать не пытался, по делам только Ярошенко уехал. То, что лавочник может быть убийцей, Гриша отмёл напрочь — лавка была открыта весь вечер, а торговец ни за что бы не оставил её даже на минуту. Покупателей Ярошенко отлично помнил, даже составил для милиционера список, Гриша всех этих людей успел опросить. Никто из них ничего подозрительного на площади не заметил, кроме Травина, который отирался у церкви, но внутрь не заходил, и причин убивать Будкина у них не было. По крайней мере, явных.