Читать книгу 📗 "Водная жила (СИ) - Тыналин Алим"

После официальной части участники осмотрели действующие объекты. Автобус ПАЗ-672 повез делегацию по маршруту: насосная станция номер один, участок магистрального трубопровода, центральный пункт управления в конторе совхоза.

На первой станции Володя провел техническую экскурсию, объясняя принципы работы автоматики:

— Система включает насосы по мере падения давления в сети, — показывал он на схеме управления. — При аварии одного агрегата нагрузка автоматически перераспределяется на остальные.

Крупский внимательно изучал оборудование:

— А межремонтный период какой у насосов?

— При правильной эксплуатации не менее пяти лет, — ответил Кутузов, демонстрируя журналы наблюдений. — Мы ведем постоянный контроль технического состояния.

У магистрального трубопровода делегацию встретил Железняков с бригадой монтажников. Прораб показал технологию сварки стыков труб диаметром пятьсот миллиметров:

— Используем электроды УОНИ-13/55 для ответственных соединений, — объяснял он. — Каждый шов проверяется ультразвуковой дефектоскопией.

Морозов поинтересовался надежностью:

— А если труба лопнет зимой?

— Предусмотрены запорные задвижки через каждые два километра, — ответил Железняков. — Любой участок можно изолировать для ремонта, не останавливая всю систему.

В центральном пункте управления всех поразила автоматизация процессов. На схематическом табло светились лампочки, показывающие состояние каждой насосной станции. Манометры отображали давление в различных участках сети.

— Как в настоящей диспетчерской! — восхитился председатель колхоза «Победа». — А оператор нужен?

— Система работает автоматически, — пояснил я. — Оператор требуется только для контроля и переключения в нестандартных ситуациях.

К вечеру экскурсия завершилась в столовой торжественным ужином.

— За межхозяйственное сотрудничество! — поднял тост Климов. — За тех, кто превращает научные идеи в практические дела!

— За воду! — подхватил Крупский. — За гарантированные урожаи независимо от капризов погоды!

— За молодых специалистов! — добавил профессор Чернов, указывая на Володю и Галю. — За тех, кто не боится решать сложные задачи!

Во время ужина участники обсуждали практические вопросы реализации проекта. Сроки строительства, поставки оборудования, подготовка кадров, все эти вопросы требовали координации между хозяйствами.

— Предлагаю создать объединенную строительную бригаду, — сказал Морозов. — Каждое хозяйство выделяет специалистов и технику. Работаем поочередно на всех объектах.

— Поддерживаю, — согласился Крупский. — У нас есть опытные экскаваторщики, в «Степном» хорошие сварщики, у «Победы» отличные электрики.

— А что с подготовкой операторов? — поинтересовался Сидоров. — Кто будет обслуживать систему?

— Организуем курсы повышения квалификации на базе нашего НИО, — предложил я. — Теоретические занятия плюс практика на действующем оборудовании.

Власов одобрил идею:

— Правильный подход. Лучше один раз хорошо обучить людей, чем потом устранять последствия их ошибок.

К концу вечера была создана координационная структура проекта. Технический совет под председательством профессора Чернова, строительный штаб во главе с Железняковым, служба эксплуатации под руководством Кутузова.

— Знаете, товарищи, — сказал Климов в заключительном слове, — сегодня мы стали свидетелями рождения нового типа кооперации в сельском хозяйстве. Не административное принуждение, а добровольное объединение для достижения общих целей.

Когда гости разъехались, мы с Галей остались убирать в опустевшем зале. Она аккуратно складывала документы в папки, я сворачивал карты и схемы.

— Виктор Алексеевич, — сказала она, поправляя расстегнувшуюся пуговицу на блузке, — а помните историю с печками в НИО?

— Конечно помню. Кутузов с Ефимовым спорили, какая лучше греет.

— Так вот, тогда мы нашли компромисс, использовать обе печки в зависимости от ситуации. И сегодня тот же принцип сработал в большом масштабе.

Я понял, о чем она говорит. Вместо конкуренции между хозяйствами за водные ресурсы мы предложили кооперацию для их рационального использования. Как с печками, не выбирать что-то одно, а найти оптимальное сочетание.

— Получается, что дипломатический подход работает на любом уровне, — согласился я. — От бытовых споров до межхозяйственных проектов.

За окном стояла тихая зимняя ночь. Мороз крепчал, но в отапливаемом зале было тепло и уютно.

Мирный договор был заключен. Теперь предстояло воплотить его в жизнь.

Глава 19

Новогодние итоги

Тридцатое декабря встретило меня морозным утром с температурой минус тридцать два градуса. Я стоял у окна своего дома, потягивая горячий чай из граненого стакана и любуясь результатами года. За стеклом, покрытым причудливыми узорами инея, виднелись силуэты насосных станций и трубопроводов, детища нашего коллективного труда.

В доме было тепло и уютно благодаря модернизированной печи с системой рекуперации тепла, которую я собрал из старого котла и самодельного теплообменника. КПД увеличился на сорок процентов по сравнению с обычной буржуйкой, а расход дров сократился вдвое.

Я надел ватную телогрейку темно-синего цвета, валенки и шапку-ушанку, взял полевой блокнот в клеенчатой обложке и вышел на улицу. Предстоял последний обход года, нужно зафиксировать все достижения для итогового отчета.

Первая остановка — мой собственный участок. За год небольшой дом лесника превратился в образец рационального хозяйствования. Солнечный коллектор из черной металлической трубы и стекла от старых окон исправно подогревал воду даже в декабре. Система водопровода с фильтрацией из песка и древесного угля обеспечивала чистой водой круглый год.

— Ну и техника у тебя, Виктор Алексеич! — окликнул меня дядя Вася, проходивший мимо на лыжах-самодельцах к ферме. — Вчера видел, как у тебя в теплице огурцы зеленеют. В такой мороз!

— Ничего сложного, дядя Вася, — ответил я, показывая на мини-теплицу размером два на три метра. — Двойное остекление, утепление торфом и навозом, плюс отражатели из жести для концентрации солнечного света.

Старый механизатор покачал головой:

— Век живи, век учись. А я все по старинке, в погребе картошку да морковку храню.

Я записал в блокнот: «Личное хозяйство: энергоэффективность дома увеличена на шестьдесят процентов, производство свежих овощей круглый год, экономия топлива три тонны дров за сезон».

Следующая точка маршрута — освоенные «мертвые» земли. Мотоцикл «Урал» завелся с трудом на морозе, но через несколько минут мы уже ехали по заснеженной дороге к участкам, которые год назад считались безнадежными.

Первый участок — бывшие каменистые склоны. Под снегом скрывались аккуратные террасы, удерживаемые габионами из местного камня и металлической сетки. Сто пятьдесят гектаров, которые раньше представляли собой груды булыжников, теперь готовы к весенней посевной.

— Виктор Алексеевич! — махнул рукой Семеныч, работавший на самодельном снегоочистителе возле дороги. — С наступающим!

— Спасибо, вас также, — ответил я, останавливая мотоцикл. — Вот как раз осматриваю наши террасы. Как считаете, урожай будет?

Экскаваторщик заглушил двигатель своей машины, переделанного трактора МТЗ-80 с навешенным отвалом от списанного бульдозера:

— Урожай будет знатный! Я вчера с геологом Волковым говорил, он керны с террас брал. Говорит, почва за год улучшилась в разы. И камни осели, и гумус накопился.

Я записал: «Террасированные склоны: 150 га, 15 км подпорных стенок, создание плодородного слоя толщиной 15–20 см, ожидаемая урожайность 40–45 ц/га».

Поехал дальше, к участкам, загрязненным стоками старого кожевенного завода. Двести гектаров, которые недавно были отравлены тяжелыми металлами, теперь покрыты остатками растений-фиторемедиаторов.

У края поля меня ждал Кутузов в овчинном полушубке, с сумкой для проб почвы: