Читать книгу 📗 "Одинаковые. Том 1. Адаптация (СИ) - Алмазный Петр"
Тихон Миров, как и говорил остался со своими людьми в Тюмени, приходить в чувства. Да и племянник его, которого мы вытащили из лап бандитов еще в Култуке, слег с высокой температурой и сильным кашлем. Пока не встанет на ноги, о продолжении пути не идет и речи. Но нам он напоследок все-таки помог.
— Илья, я сговорился со своим товарищем. Анисим рыбу копченую возит, да иногда убоину свежую. Вот через два дня отправляется на Екатеринбург. Да с ним еще похоже несколько других купцов соберется, возможно, что и другие попутчики. Мниться, что на этом пути Вам особо ничего не угрожает. Так что, через седмицу думаю, может немного позже будете на месте. Я письмо напишу к моему брату, он поможет с отправкой в столицу. А то на поезд, тоже попасть не так просто, можно больно долго дожидаясь в Екатеринбурге прокуковать, — поделился Тихон своими мыслями.
— Спасибо Тихон Евстигнеевич, за твою заботу. Правда, очень жаль, что до конца пути не сможем вместе добраться, но сидеть в Тюмени месяц, нет никакой возможности.
В воскресенье вместе с братьями и Кузьмичом, отстояли службу в Вознесенско-Георгиевской церкви. По прошлой жизни, я скорее атеист, но находясь в новом времени волей обстоятельств стал посещать церковь постоянно, когда, конечно, была такая возможность. Не могу сказать, что проникся в веру к господу, но понемногу заметил за эти годы за собой потребность регулярно посещать храм божий, ну пост, конечно, тоже соблюдал, как есть.
Время подошло, и наконец перед нами остался самый последний отрезок дороги до Екатеринбурга. Надеюсь, он пройдет спокойно, хватило уже тревог и волнений за последние дни. Мы выстроились в походную колонну, перед нами четыре возка на санях и за нами еще пять. В четырех из них обычные пассажиры, которых порой брали за отдельную плату купцы. Такой способ передвижения как правило был более долгий, но зато по деньгам обходился дешевле.
Два дня пути прошли отлично, правда так вышло, что в этот раз мы особо ни с кем не сходились и держались сами по себе. А на третий день на стоянке к нам привязался один пьяный помещик, который вояжировал из Екатеринбурга в Тюмень. А докопался к нам опять же из-за нашего пепелаца. Все выведывал что это за зверь такой, и просил его ему продать. Уже было почти дошел до угроз, получив от Кузьмича однозначный отказ. С нами то мальцами вообще никаких разговоров тот вести не собирался. Хорошо, что вовремя вмешался товарищ Тихона, которого попросили за нами пригляд держать в пути. Не знаю как, но ему удалось отвлечь помещика, и переключить интерес того на что-то другое, и более мы этого мелкопоместного дворянчика не видали.
В пути после того случая мы провели еще четыре дня, эх двигаться бы нам самостоятельно, да без привязки к медлительным обозам, но опять же какой риск при этом. Поэтому мысли эти отбрасывал в сторону, и по принципу «тише едешь, дальше будешь», упрямо настраивал себя с братьями и Кузьмича к дороге.
Да, собственно, мы уже сроднились с таким кочевым образом жизни, что думаю долгое время после прибытия на место нашей будущей жизни, нам будет сниться дорога.
Нам захотелось закричать, нет не так, заОрать, УРРРРРА!!! Когда мы пересекли окраину Екатеринбурга.
Леха, сидящий на козлах рядом с Кузьмичом, сказал:
— Мне никак не вериться, что мы это сделали.
Кузьмич, глубоко вздохнул, приобнял Алексея за плечо и проговорил:
— Сделали Леша, сделали, когда вы меня сговорили отправиться с вами, даже не предполагал, как это будет, но вы мальчики меня очень удивили, кому рассказать о приключениях, что свалились на детские плечи, не поверят ни в раз. По правде сказать, я за время пути понял, что вы и без меня бы справились, уж больно вы ладные да самостоятельные. Посмотри на себя, Илью, Никиту у вас же ни грамма лишнего жирка нет, хоть и худые пока как жерди, а мышцы стальные, ну и голова светлая. Хорошо мне с Вами, я снова жить начал. Что ж говорить, в Прилукской уже думал, будто мой век солдатский на исходе, и осталось только ждать старуху с косой, а с вами…
Кузьмич замолчал, немного отвернул голову, и Леше показалось, что тот смахнул скупую мужскую слезу.
Леха крепко обнял его за плечи и сказал:
— Теперь Егор Кузьмич, мы одна семья, и никуда уже друг от друга не денемся, ты главное сильно на наш возраст не смотри, да и времени убедиться, что дурных поступков от нас ждать не приходиться было у тебя достаточно, поэтому будем жить дальше. Путь наш еще не закончился.
На въезде в Екатеринбург мы попрощались с попутчиками, на память я подарил один из трофейных ножей в добротных кожаных ножнах Анисиму. Сразу после этого отправились по адресу, что дал Миров к его брату.
Подворье, к которому мы приехали было достаточно большим, огорожено высоким забором из горбыля. Но видно, что сделано все крепко и на совесть. Подъехав к воротам, Кузьмич постучал в небольшую калитку, за которой слышался разговор. Калитка распахнулась и из нее вышел крепкий коренастый мужчина примерно тридцати с небольшим лет, одетый в овчинный тулуп и шапку из какого-то серого меха. Из волка, подумал я, разглядывая встреченного человека.
Мужик был очень похож на Тихона, такая же окладистая шикарная борода, разрез глаз, с небольшой азиатской примесью. То, что это и есть брат нашего знакомца, я понял сразу.
— Здравы будьте, люди добрые! Куда путь держите? — уверенным громким голосом пробасил встречающий. Он, вероятно, в церковном хоре поет, подумал я, уж больно голос у него певучий.
— Мы, держим путь к Ефиму Мирову, от брата его Тихона весточку привезли. Он должен был с нами прибыть, да вот беда приключилась по дороге. Но обошлось, слава господу, Тихон жив и здоров, — добавил Кузьмич, перекрестившись, когда увидел, как на слове беда лицо Ефима напряглось, и было рука автоматически к сердцу потянулась.
— Да что ж, я Вас за воротами то держу, давайте загоняйте свою чудную повозку во двор, сейчас хозяйка стол накроет, да и все обстоятельно поведаете.
Ворота открылись, и мы заехали в просторный двор, на котором уже было двое саней.
Ефим крикнул и из большого хлева, видимо там держали не только лошадей, но и коров, так как раздалось мычание, выскочил подросток лет пятнадцати, в потертом кожушке.
Он, наскоро проинструктированный Ефимом, принялся распрягать наших лошадей, а Алексей с Никитой стали ему помогать. И уже скоро лошадей отвели в стойло, где ими стал заниматься тот самый подросток, а нас позвали в дом.
Дом Ефима был просторный и двухэтажный, на вскидку не скажу на сколько комнат и подсобных помещений, но по виду здесь можно разместить не одну большую семью.
Хозяйка, Анна Алексеевна, быстро накрывала на широкий стол в просторном обеденном зале. Нас усадили на длинные дубовые лавки, и Ефим стал внимательно читать письмо от брата, периодически почесывая бороду. Вот привычка у братьев, подумал я, Тихон точно также делал, когда переваривал в своей голове какую мысль. Мы обстоятельно рассказали о нашем с Тихоном длинном пути, о том, что с нами приключилось в Култуке, но без лишних подробностей, конечно же.
После плотного ужина стали обсуждать дальнейший путь. Нам необходимо было приобрести билеты до столицы и решить, брать ли с собой фургон. С пепелацем мы породнились за длинный путь по сибирскому тракту. Сердцем я чувствовал, что нужно брать, но головой понимал, на кой он нам в столице. Да и по словам Ефима погрузить фургон, да лошадей будет не просто. Дорога достаточно загружена, и подходящих для такой перевозки вагонов мы можем прождать ну очень долго, как бы не два-три месяца. Нам конечно же такой вариант не подходил.
Мы стали обсуждать, как с ним быть. На что Ефим попросил показать ему наш пепелац. Внимательно осмотрев его, обползав все внутренности, он остался в восхищении, и сказал, что готов приобрести его сам за хорошие деньги. Он сразу давал за него и лошадей 600 рублей на ассигнации, это была отличная сумма. И мы, посовещавшись с Кузьмичом решили не от добра добра не искать. Единственное, что нам нужно сделать до отъезда в столицу, это как-то уменьшить количество поклажи. Ведь одних ценностей в виде украшений, золота в песке, ассигнаций да валюты у нас изрядное количество. А еще и другого добра не меряно. И это было такой себе проблемой, ведь в поезде достаточно много шансов попасть в какой-нибудь переплет и остаться без денег вообще.
