Читать книгу 📗 "Одинаковые. Том 1. Адаптация (СИ) - Алмазный Петр"

Длинный хлыщ обратил внимание, когда его подельник, держась за горло стал приседать на пятую точку. В этот момент я нанес еще один вырубающий удар тому в ухо. Все поплыл. Какое-то время от этого кренделя можно не ждать неприятностей. Актриса, изображавшая даму с шапочкой, увидев, как рушиться их схема работы вскочила, без всяких последствий наступив на «пострадавшую» ногу, закричала:

— Убили! Убили!!!

Буквально пара мгновений — и количество участников увеличилось. Раздался свист городового, который спешил от здания вокзала. Со стороны других вагонов тоже подходили любопытные, а то развлечений же не хватает. Мало им все зрелищ, подумал я.

— Хватайте его! — заверещала барышня, что недавно отыгрывала свое падение, — он Андрея убил!

Подбежал городовой и попытался схватить меня за руку, но я легко увернулся. У меня же нет лишнего веса в виде огромного живота, как у служителя порядка.

— Стоять! — закричал мне городовой.

— Стою, — спокойно ответил я, — а вы лучше воров ловите, а то сейчас уйдут.

Леша на всякий случай зашел городовому за спину, а Никита контролировал подельников выбывшего из строя щипача.

Городовой стрельнул глазами, и я понял, что он прекрасно знает этих актеров, а возможно даже в доле находится. Если ничего не предпринять, то они уйдут, а виноватым сделают меня, как пить дать.

— Господин, проверьте свои карманы. Я видела, как вон тот вытащил у Вас часы и бумажник, — громко сообщил я, обращаясь к главе семейства.

Городовой после моих слов поморщился, видимо понял, что придется исполнять свою работу на совесть, а длинный хлыщ, пытавшийся в это время привести в чувство подельника задергался. А когда пострадавший обнаружил пропажу и сообщил об этом окружающим, то тот юркнул в толпу, оставив лежать щипача. Поначалу, я думал его преследовать, но потом мысленно махнул рукой и остался на месте.

Городовой вместе с главой семейства подошли к вору, и подозвав меня стали ощупывать его карманы. Из одного вытащили кошелек.

— Мой! Это мой кошелек! — возбудился мужчина. — А часы, где золотые часы, я у Вас спрашиваю?

Но, увы, поиски не привели больше ни к чему, и часов так и не смогли найти. Предполагаю, что длинный успел переложить их к себе, перед тем как сделать ноги. Да и барышня, с пострадавшей ногой тоже куда-то неведомо испарилась.

Прозвучал гудок, сообщающий о скором отправлении, и все пассажиры стали освобождать перрон, заполняя вагон.

Пострадавший от рук щипачей громко возмущался, но при выборе остаться на станции или продолжить путь выбрал второе. Что-то написал на бумаге городовому, который вязал руки щипачу. Городовой обещал, что приложит все силы и найдет часы, за что был удостоен какой-то монетой.

Но предполагаю, не успеет поезд отойти от вокзала, как этого щипача отпустят, и он и дальше будет разыгрывать подобные спектакли на этой захолустной станции.

Когда я заходил в вагон, то столкнулся с пострадавшим, он протянул мне руку.

— Андрей Михайлович Томских, стряпчий, возвращаемся от родственников домой в столицу.

— Илья Горский, еду с братьями учиться в гимназию в Санкт-Петербург, очень приятно познакомится, — сказал я, а братья, стоявшие по бокам, просто кивнули.

— Поторопимся, юноши, а то есть риск остаться на этой богом забытой станции на долго. Приглашаю вас на следующей станции в ресторацию, вы мне сегодня знатно помогли. Ведь шельма все дорожные деньги увел, и, если бы не вы, даже и не знаю, как мы бы добирались до столицы.

— Да будет Вам, Андрей Михайлович, — сказал я с улыбкой, поднимаясь в вагон вслед за братьями, — а в ресторации непременно встретимся, — завершил наше быстрое знакомство.

На следующей станции, как договаривались с семейством Томских встретиться, не получилось — остановка была короткая, и пассажиров не выпускали на долго. А вот когда через часа четыре мы добрались до Перми, то Андрей Михайлович повторил приглашение.

Ресторация при вокзале была достаточно приличная, на наш неизбалованный взгляд даже шикарная. По правде говоря, в этом времени ничего подобного мы еще не встречали. Что уж говорить про Кузьмича, который, чувствовал себя не в своей тарелке в такой обстановке.

— Рад представить Вам свою семью. Это Анна Николаевна, моя супруга. А это младшая дочка Настенька, — представил он девчушку лет шести, — это средние Алена и Оленька, а это старшая Пелагея.

— Очень приятно с Вами познакомится, барышни, меня зовут Илья Горский, моих братьев Никита и Алексей, а это наш опекун Егор Кузьмич Калугин.

Девушки, удерживая руками юбки, сделали перед нами легкие реверансы или как это правильно называется в местном этикете. Мы то в этих расшаркиваниях ни в зуб ногой, поэтому просто коротко поклонились, и, направляемые Андреем Михайловичем, прошли за подготовленный для нас стол.

На первое подали осетровую уху, очень вкусную, между прочим. На второе были котлеты с каким-то белым соусом и гречневая каша в качестве гарнира. Салатов почему-то не подавали, но на столе стояли нарезки с очень вкусным сыром и ветчиной, а также тарелка с овощами.

Андрей Михайлович разлил по рюмкам водку себе и Кузьмичу, и они, чокнувшись, опрокинули горячительное в один прием.

Когда подали десерт, а это был пирог с яблоками и чай, все уже насытились и потому появилась возможность пообщаться и более близко познакомится. Оказалось, что семья Томских уже более десяти лет проживает в столице, где глава семейства служит стряпчим. В наше время таких юридических и нотариальных контор было как собак не резаных. Все девочки получают домашнее образование, а старшая планирует пойти учится дальше, правда пока еще не решила, куда именно.

— А вам не поздно поступать в гимназию, молодые люди? — спросил Томских. — Небось, лет по тринадцать уже имеете?

— Нам 15 сентября исполнилось восемь лет, просто выглядим старше, — улыбнулся я. — Так что вполне нормально по возрасту, если мы сможем поступить на будущий год. А сейчас в середине года навряд ли нас кто-то примет на учебу.

Когда Андрей Михайлович услышал наш реальный возраст, у него отвисла челюсть, и он так и сидел, пока Анна Николаевна вдруг не подавилась кусочком яблочного пирога. Стряпчий тут же начал хлопать ее по спине, потом подал ей стакан воды и снова взглянул на нас с вопросом:

— Сколько-сколько, простите?

— Восемь лет, вы не ослышались. Просто как-то так вышло, что с самого рождения мы росли быстрее, чем наши сверстники, вот результат вы сейчас сами видите.

— М-да… — только и сумел в ответ вымолвить Томских. — Я бы вам меньше двенадцати-тринадцати лет ну никак не дал. А как же вы ловко того лиходея одолели. И это в восемь-то лет⁈

— Да, Андрей Михайлович, мальчишки у меня боевые, что уж говорить. Так и не мудрено, они с детства на границе с Китаем росли, там что ни день, то какая напасть приключается. То хунхузы налетят, то каторжники бунт учинят. Вот с малолетства и учатся все без исключения дети за себя постоять, да и при нужде ближнему помощь оказать. А эти трое братьев — вообще случай необыкновенный… — разошелся от двух стопок Кузьмич, да так что мне пришлось пнуть его ногой под столом, а то, чем черт не шутит взболтнёт чего лишнего, а оно нам не надо совсем.

— Андрей Михайлович, — перебил я Кузьмича, — соблаговолите объяснить, ведь стряпчие занимаются оформлением придумок там разных, да? Патенты и прочее…

— А как же Илья, конечно. У нас практика и в империи, и несколько раз изобретения наших инженеров регистрировали в Лондоне и вроде в САСШ. Там был клиент, которым занимался мой коллега. точнее не скажу, но помню, что из-за него сослуживцу на несколько месяцев пришлось уехать из России, чтобы справить нужные бумаги. Дело это достаточно хлопотное. А у вас Илья какой к этому интерес? Неужели изобрели вечный двигатель? — великодушно улыбнулся Томских.

— Нет, до вечных двигателей, нам как до Парижу ра… медленной поступью, — отшутился я, вовремя поправившись.

Анна Николаевна, опять чуть не подавилась от моей сентенции, а все девочки кроме младшей захихикали в кулачки.