Читать книгу 📗 "Бои местного значения (СИ) - Зурков Дмитрий"
— Да они там, как глухари токующие, — ничего не вижу, ничего не слышу. Снять их — как нечего делать.
— Так, обходим их слева, идём дальше по дороге. Раз пост выставили, значит и лагерь недалеко. Собрались, проверились, попрыгали и — вперёд…
Второй лесок был как бы не короче предыдущего, да ещё и со следами недавних вырубок. И на дороге развилка образовалась. Наезженная колея уходила влево, широкая тропа со следами волочения брёвен шла прямо. Никуда не сворачиваем, доходим до следующей опушки. А вот дальше за ней… Мы нашли то, что искали!
Каменный взлобок, поднявшись, превратился в двухметровый обрывчик. Речка, сделав очередной поворот, сначала подалась к нему вплотную, но длинный ряд вбитых в берег брёвен, обвалованных крупным щебнем, заставили её отступить и оставить после себя широкий, метров в двадцать, «пляж», на котором оживлённо копошились люди. В рваных, измочаленных до неузнаваемости лохмотьях. На ногах — кандалы, для верности к одному из «браслетов» полуметровый кусок цепи приклёпан, а к нему уже — чурбачок такой основательный, лиственичный вместо ядра… Рабы… Все, насколько видно в бинокль, — тунгусы.
Один из них, поочерёдно используя кирку и мотыгу, мельчит каменно-земляное крошево под самой скалой, затем тощие бабы в две лопаты накидывают полуфабрикат на тачку, которую по дощатому настилу ещё один бедолага подгоняет к берегу и опорожняет в опущенный в воду лоток. Двое стоящих рядом начинают черпать воду и размывать кучу земли, потом соскабливают с лотка «обогащённый материал» в отдельное ведро и передают для окончательной промывки трём «лотошникам», а оставшиеся камушки загружают в другую тачку и отгоняют к запруде. Тем временем к лотку подъезжает очередная тачка и цикл повторяется…
И таких «высокотехнологических» цепочек аж целых три. И возле каждой стоит бородатый то ли бригадир, то ли надсмотрщик уже из племени «белых людей», время от времени дубинкой подгоняя подчинённых…
Ага, сверху двое вертухаев с ружьями типа бдят, крысы ленивые. Уселись на краю скалы, ножки свесили и папиросками балуются… Значит, как я понимаю, влево от развилки дорожка туда ведёт. Где хозяева жизни обустроились. Ладно, сейчас посмотрим. Что у нас тут ещё интересного осталось?.. Сарай, кое-как слепленный из жердей с крышей из прошлогодней хвои… Кострище перед ним… Да, и деревянная лестница наверх… Всё, больше здесь смотреть нечего, уходим…
Вторая дорожка сначала немного виляет между деревьями, потом упирается в довольно крутой подъём, сделанный не без участия человека. Судя по колее телеги здесь подняться могут, пусть и с помощью популярных матерных словосочетаний. Дальше немного проходим по гребню, просветы между деревьями становятся шире, и становятся видны признаки цивилизации. Добротная изба-пятистенок, крытая дранкой, рядом приземистый бревенчатый барак, чуть дальше два чуть покосившихся сарая и маленький сруб с бочкой у двери, скорее всего — баня, длинный дощатый стол под навесом с лавками по обе стороны, там же сложенная из валунков печка, из трубы дымок вьётся, и баба какая-то кухарит.
И народу лишнего десяток. Трое по-крестьянски прикинуты, один с чем-то возится у сарая, двое других, судя по жестикуляции, спорят, чья очередь дрова колоть. Ещё парочка одета приказчиками, или мелкими купчиками. Брюки в сапоги, белая косоворотка, жилет и пиджак. И картуз сверху. У одного ружьецо за спиной болтается, второй — безоружный… А вот и нифига! Рукой в лес тыкать стал, пиджак распахнулся, а сбоку кобура висит. Не иначе, как начальство местное. Или лицо, к нему приближенное… А вот ещё троица в новомодных, но порядком затасканных брезентовых энцефалитках щеголяет, помогает «часовым» за порядком внизу смотреть, ещё двое таких же придурков сидят на пенёчках, со своими стволами колупаются. Короче — таёжная идиллия, если не принимать во внимание невольников-«золотомоев» внизу…
— Иваныч, как думаешь, здесь все, или нет? Если нашими армейскими мерками мерять, ночью человека три должно дежурить, а то и четверо. То есть шесть-восемь злодеев через сутки летать должны. Плюс дневная охрана, резервная группа, бригадиры, на дороге пост два человека, ну и само начальство с замом.
— Ну, где-то так, с два десятка. Лишних ртов тут вряд ли кто кормить будет… Какие вообще планы, Командир?
— Сегодня разведать всё по максимуму, а завтра уже плющить их.
— И как мы будем их плющить?
— У нас восемь снайперов, включая тебя, Иваныч. Одну пару — в тыл, отрезать пути отхода, остальных расставить так, чтобы любая точка простреливалась как минимум с двух направлений. По сигналу убрать всех праздно шатающихся, не думаю, чтобы после первых выстрелов они кинулись окапываться, не тот контингент. Оставшиеся ломанутся в избу и барак, их твои парни будут держать на прицеле. Дальше работает группа зачистки, одна тройка давит огнём тех, кто будет обороняться через двери и окна. Вторая заходит с фланга через «пляжик», закидывает эти халупы гранатами, затем — штурм. Это — предварительно, потом в лагере ещё посидим, покумекаем.
— … Ну, должно сработать… Сколько мы тут ещё будем?
— Времени до вечера у нас с запасом. Торопиться некуда. Полежим, посмотрим, может, что интересное увидим.
— Я тогда возьму пару своих, пробегусь вокруг, поищу места для засидок. Часа за два обернёмся.
— Тихие стволы возьмите. На всякий случай…
— Ага, случаи, оне разные бывают. Помню я тот анекдотец… — Гордей улыбается, затем, перекатившись в сторону, подзывает своих инструкторов и через минуту троица растворяется в кустах. Ну, а нам ничего не остаётся, как подглядывать и запоминать…
Сначала смотреть было скучно, бандюки на расслабоне занимались своими вялотекущими делами, или только делали вид, что ими занимаются. А вот спустя полчаса резко повеяло восточной экзотикой — на крыльцо вышли два китайца. Да ещё и в своей армейской униформе. Блёклые голубые кителя с шароварами и тёмно-серые обмотки на ногах как-то диссонировали с разнокалиберными шмотками, купленными на барахольных рядах какого-нибудь Нижне-Задрищенска. Но вишенкой на торте было наличие мечей, висевших на поясных ремнях в широких ножнах. Судя по форме — дао, если мне память не изменяет, они же — «ивовые листья».
Местные бандюки особого внимания на экзотическую парочку не обратили, просто освободили им какую-то часть поляны и продолжили заниматься своими делами. А китайцы торжественно приступили то ли к поздней утренней зарядке, то ли к ранней дневной тренировке. Началось всё с комплекса тай-цзи с мечом, затем, синхронно прокрутив его три раза, они перешли к боям с тенью. Минут сорок два этих хонгильдона прыгали, били руками, пинали ногами и рубили мечами свежий ветерок, затем, видно поняв всю тщетность борьбы с русской природой, прекратили свои пляски и отправились на водные процедуры. Нет, работали они грамотно и красиво, школа чувствовалась. Но видеть на своей земле китайцев в военной форме, ведущих себя, как хозяева жизни! Посмотрим, что вы сделаете против мосинского 7,62×54, или 9×19 Пара!..
Наши «бекасники» вернулись не через два часа, как обещали, а позже, когда на прииске уже начинался обед, и баба-кухарка, расставив на столе миски, раскладывала пайку. Судя по манере общения и количеству тумаков, она в своём положении от тунгусов недалеко ушла, и, скорее всего, не по своей воле тут батрачит. Поняв, что ничего нового и интересного мы тут уже не увидим, тихонько снялись с места и потопали в лагерь…
За время нашей прогулки там ничего сверхъестественного не произошло, дежурные, увидев нас, быстренько оживили костерки в ямках, благо ветер был от дороги. Меню на обед было донельзя скромным — фруктово-ореховый брикет и чай. Поэтому справились быстро и начали детально прорабатывать план завтрашней операции.
— Удобные места вот здесь, здесь… И тут… — Гордей ставит карандашом крестики на свеженарисованных кроках. — За речкой нужно двоих посадить, вдруг кто вниз ломанётся… Вот тут и тут. И с тыла пару ставим.
— Так, Иваныч, по центру понятно, на берегу кто воевать будет?
