Читать книгу 📗 "Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович"

— А разве не Павла очередь… — брови 2-го бортинженера наморщили лоб.

— Разве! — жизнерадостно подтвердил Андрей. — Понимаешь, думы товарища Почтаря столь возвышенны, что низменные потребности наших организмов вызывают у него когнитивный диссонанс… — Он хихикнул. — Я с ним летал на «Заре»! И, когда Паха умудрился спалить пельмени, а вместо кофе заварил корицу, я его отстранил от камбуза!

Посмеиваясь, Строгов и Бельский разошлись. 2-й бортинженер поднялся в жилой отсек, безотчетно высматривая «второго астрофизика», но даже аромат знакомых духов не улавливал — на борту корабля сие не рекомендовалось.

Тяжко воздыхая, он вошел, вернее, пролез в свою каютку, где было чуть просторнее, чем в шкафу. Узкая откидная койка, выдвижной столик, да встроенный экран вместо иллюминатора — вот и вся обстановка. На миниатюрный коврик у «кровати» встать можно, но только боком…

Разувшись и запихав башмаки под ложе, Пётр стянул с себя комбинезон, оставшись в «космическом» белье. Он как раз засовывал аккуратно свернутые вещи на подкроватную полку, когда пластметалловая штора с шуршанием откатилась, и на коврик ступила Шарли.

— Привет, Пит! — белозубо улыбнулась женщина, запирая дверь за собой. — Я тебя целые сутки не видела!

Одной рукой она сняла заколку, отпуская волосы на волю, а другой расстегнула комбез — от зоны декольте до зоны бикини. Налитые груди, пользуясь десятой долей тяжести Земли, не опускались и не покачивались даже, а реяли, подобно туго надутым воздушным шарам, но оставались всё той же теплой, лакомой плотью. Как тут удержишься, и не вдавишь жадные ладони?

— Я тебя искал по всему кораблю… — вздрагивающим голосом выговорил Бельский, услаждая осязание.

— Я нашлась! — радостно прозвенела мисс Блэквуд, мигом опуская тон до игривой жалобы: — И так соску-училась…

Суббота, 16 июля. Полдень

Ленинград, Невский проспект

Натали де Ваз Баккарин-Гарина, она же Наталишка, она же «носса серижейра», еще ни разу не пропустила день рождения Леи. Ну, если не считать тех лет, когда ее самой еще не было на свете. Но, даже когда Наталишке исполнился годик, она уже присутствовала на Леиной «днюхе» — конечно, не особо разумея происходящее, и восседая на коленях горячо любимого деда.

Вот и сегодня, предвкушая поездку в дебри неведомого Карельского перешейка, Натали прискакала на Ленинградский вокзал рано-рано утром, и села в «Сапсан».

Конечно, билет стоил вдвое дороже, чем на обычный скорый, аж двадцать рублей, зато ровно в двенадцать девушка выпорхнула на площадь Восстания.

Ленинград встретил шумом и сутолокой, словно она и не покидала площадь Комсомольскую, замкнутую тремя вокзалами. Насидевшись в вагоне, Наталишка жаждала движения, растраты накопленной энергии — тем более, и цель есть. Надо же купить «деньрожденный» подарок!

Перейдя широченный Лиговский, она свернула за угол, и вышла на Невский — там, куда сходилась перспектива, блестел золотой шпиль Адмиралтейства.

Можно было, конечно, доехать на метро до «Гостиного двора», так чуток ближе — ну, а ноги на что? Кстати, не только длинные и стройные, но и сильные — Антоха гонял своих «ихтиандров» так, как будто готовил сборную к Олимпийским играм…

Закусив губку, Наталишка сунула руку в походную сумку. Фу-у… Не забыла купальник! И маска на месте.

Они с Леей года три назад увлеклись фридайвингом. Главное, ни гидрокостюм не нужен, ни тяжелый акваланг. Что вдохнул, то твое, а паранорм может под водой минут десять не дышать! Правда, Лея осторожничала, да и сестренке не позволяла побивать сомнительные рекорды…

Наталишка мягко улыбнулась. Сестренка…

Как они в детстве голову ломали, гадая о линиях родства! Разумеется, никакие они не сестры, это Лея — единокровная сестра Наташиного папы. Стало быть, ей она приходится тётей… Но вот относится именно, как к сестренке, и, чем взрослее становится «младшая», тем слабее чувствуется разница в возрасте. Подумаешь, шесть лет…

За каналом Грибоедова высился «Дом книги», весь в «архитектурных излишествах» модерна. Наташа целеустремленно поднялась на второй этаж, к полкам с табличкой «Советская фантастика».

Лея просто обожала подобное чтиво, а что может быть лучше подаренной книги? Во-от…

«Носса серижейра» деловито порылась в изданиях. Лукьяненко какой-то… «Геном». А-а! Нет, Лея это уже читала, и ей не понравилось. «Нет повести гадостней на свете! Да автор просто издевается! — возмущалась она. — Представляешь, напридумывал генно-модифицированных „спецов“! Сантехник-спец у него ртом продувает фановую трубу! Каково? А у дворника-спец руки, как у обезьяны, до самой земли — и лохматые, чтобы без веника подметать! Нормально?»

Стругацкие… Такая у Леи есть… И такая тоже… «Экипаж 'Скифа»? А, это про Быкова на Трансплутоне. Лея ее в библиотеке брала… А это что? Какой-то Большаков. «Ганфайтер. Огонь на поражение».

Наталишка прочла аннотацию, полистала книгу, вчитываясь в текст на открывшихся страницах, и решительно направилась к кассе.

«Что-то из Большакова Лея, вроде бы, читала… — струились мысли, сливаясь в поток сознания. — А-а… Ну, да. „Закон меча“! И еще „Меченосец“, про того же попаданца…»

— С вас рубль семьдесят копеек! — прощебетала кассирша, полная и румяная, как будто не в книжном работает, а в гастрономе. Отсчитав с трешки сдачу в рубль тридцать, она вложила купленную книгу в пакет, и, щедро улыбаясь, протянула Наталишке.

Девушка отзеркалила улыбку, но, стоило ей отвернуться, как на лицо вернулось прежнее выражение — удивленное и даже напряженное.

Нетерпение гнало ее до самой станции «Площадь Восстания». Лишь спустившись в метро, Натали пристроилась на жесткой скамье, и торопливо достала книгу. Тщательно рассмотрела лаково блестевшую обложку.

Это было невозможно, но вот же — художник набросал главного героя, палившего из бластера, а ниже… А ниже нарисовал их с Леей! Точь-в-точь! Можно вместо пропуска книгу предъявлять!

Справа Лея с ее шестым размером, в белом халатике врачини… Наталишка полистала книгу, и в первой же главе нашла искомое. Марина Рожкова! Вот, кто изображен на обложке!

Кого срисовали с нее самой, девушка понятия не имела, надо было всю книгу прочесть, но факт оставался фактом: соблазнительно изогнувшаяся брюнетка — ее копия! Хотя… Нет, не совсем брюнетка. Темненькая шатенка, скорее…

Решительно запихнув книгу в сумку, Натали вбежала в вагон.

— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция — «Чернышевская»…

Электричка шла полупустой, и Наталишка удобно пристроилась в уголку с книжкой, лишь порой рассеянно поглядывая за окно. Скоро она выяснила, кого именно выписал художник рядом с Мариной Рожковой. Наталью Стоун!

Рожкова… Книжную врачиню звали, как ту девицу, что отправила Мигела в прошлое… Что-то в этом было, но не давалось уму — мучительным усилием Гарина лишь приближала волнующий образ, но вглядеться в него… Никак! Всё рассыпалось.

Наталья до того задумалась, что сильно вздрогнула, когда диктор объявил:

— Станция «69-й километр». Стоянка — одна минута.

Ойкнув, девушка помчалась к тамбуру и выскочила на перрон, когда двери уже надумали сдвигаться.

— Наталишка!

Лея подбежала, и закружила «сестренку».

— Что, хотела мимо проехать? — хихикнула она.

— Зачиталась! — прыснула «младшенькая». Оглянувшись, она потащила «старшенькую» прочь от вокзальчика. — Пошли, а то ты так красиво бежала… Все аж засмотрелись!

Лея надменно вздернула носик.

— Папочка говорит, что у меня самый красивый размер!

— Да-а! — рассмеялась Наталишка. — Мигел знает толк в красивых девушках! Помнишь, как я рыдала в шестом классе? Гляжу на себя в зеркало, и реву: «У-уродина-а! У-у-у!» А Мигел меня сграбастал тогда, обнял, и шепчет на ухо: «Маленькой ты была просто прелесть! А сейчас — да, немножко похожа на гадкого утенка. Но это потому, что ты растешь, Наталишка! Пройдет еще год или два — и расцветешь!» И я ему поверила…