Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-105". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Дмитриева Ольга"
— Неужели ничего нельзя сделать, если подобное произошло? Должно быть средство, ведь прямого контакта не было…
— Конечно, вероятность очень мала, потому стоит сжечь одежду, в которой вы были, и ту, с которой она соприкасалась позже… незамедлительно! Всем нужно заняться этим как можно скорее, хотя, конечно, вероятность крайне маленькая. И еще необходимо три дня пить настой семиголовника по пятьсот миллилитров, не меньше.
Что ж, будет весело: судя по воодушевленному лицу Эдора, нас ждут три дня беспробудного пьянства преподавательского состава и массовое сожжение белых простыней. Наконец-то… В печь лжеправедные одежки! Я бы еще зло расхохоталась, но мы, кажется, пришли.
— Я оставлю вас, хорошо? Надо оповестить преподавательский состав о профилактических мероприятиях, — поспешил ретироваться декан, останавливаясь перед тяжелой дубовой дверью.
— Конечно, — понятливо кивнув мужчине, согласилась я и, стоило ему уйти, обратилась уже к Киту: — Останься тут, хорошо?
Мальчику идея явно не понравилась, но спорить тем не менее он не стал.
— Если что, просто позови, — довольно воинственно заявил он, отходя к противоположной стене.
— Ладно, — усмехнулась я, признавая, что это довольно приятно, когда есть кто-то, кто пытается позаботиться о тебе. Пусть я и понимаю, что вряд ли у него это получится, но хотя бы ему не все равно.
Я решительно потянула на себя тяжелую резную дверь из красного дерева, чтобы тут же шагнуть внутрь. Из-за пасмурной погоды в комнате царил полумрак. Как оказалось, это был чей-то рабочий кабинет, судя по обилию книжных полок и внушительному рабочему столу, сразу за которым было огромное окно, зашторенное газовой тканью. У самого окна стоял мужчина — казалось, что он не заметил моего появления, но я понимала, что это иллюзия. Мужчина был одет в дорогую, расшитую серебряными нитями темно-синюю тогу, его почти золотые волосы крупными волнами спадали до самых плеч, широкий разворот которых и поистине царственная осанка говорили о многом. Ему не нужно было представляться, чтобы окружающие понимали, что имеют дело с аланитом, привыкшим властвовать и повелевать. Так или иначе, но чего хотел таинственный гость, мне было неведомо, а он не спешил посвящать меня в свои тайны.
— Я думал… — его голос огненным шаром прокатился по моему восприятию. Заставляя сердце стучать с такой силой, что я на краткий миг почти оглохла от этих пульсирующих ударов. Всего одно слово довело меня до темных кругов перед глазами. — …Что больше никогда не увижу никого из вашего рода-племени, — с ленцой в голосе поделился он, поворачиваясь ко мне. Он мог бы этого и не делать, я уже знала, кого увижу перед собой. И все во мне: мой дар, моя патологическая любовь ко всему живому, желание жить и продолжать существовать — словно оказалось на краю бездны потому, что я впервые готова была переступить черту, когда увидела эти яркие голубые глаза. Это лицо, что могло принадлежать лишь вечно юному богу любви Арану, идеальный абрис губ, который станет уродливым, когда его обладатель изогнет их в усмешке. В этот самый миг я чувствовала каждую клеточку своего естества, что медленно, сантиметр за сантиметром, обволакивало тело придворного мага империи. Одна моя мысль, мое стремление — и я готова была разорвать каждую артерию в его теле, кости, сосуды, просто раздробить все это… Двуликий, я была так близка к другой твоей грани в этот момент. Стоит лишь захотеть — и я стану оборотной стороной. Всего лишь миг, чтобы изменить полярность собственной природы ради тебя, Трайс… ради тебя…
— Элтрайс Дриэлл к вашим услугам, — дружелюбно улыбнулся он.
Я смотрела на него исподлобья, тяжело опираясь на свой посох, и не могла найти в себе сил сказать хоть что-то и не разорвать его на части. Гнев в этот момент пожирал меня. Я не знаю, кто был виноват в том, что произошло, но я винила его! В смерти родных, в том, что он сделал со мной, хотя фактически это был и не он, но… Бездна!
Тяжело выдохнув, я сказала первое, что пришло в голову:
— Мне не нужны услуги, милок, я слишком стар для подобных штучек.
— Стары? — усмехнулся он. — Насколько я помню, за то достаточно долгое время, что был знаком с первородными, ни один из них не состарился ни на день…
— Все приходит со временем, — немного дрожа, ответила я.
Со стороны могло показаться, что это старческий мандраж, но то был гнев. Гнев, который я просто не имела права перестать контролировать! Нельзя, нельзя… я создана ради жизни, для жизни, что-то черное расцветет во мне, если я убью, что-то, что необратимо изменит меня… что-то, после чего я уже больше не смогу оправиться.
— Возможно, — кивнул Трайс. — Наслышан о ваших умениях целителя и, учитывая то, что вы сделали для империи, воскресив к жизни нашего Рэйнхарда, почти готов поверить, что вы тот, за кого себя выдаете… Но только почти, — решительно подошел он ко мне и поднял руку, чтобы стянуть с меня повязку. Он не попытался воздействовать магически лишь потому, что у каждого из нас был иммунитет к чарам. Страшно подумать, что бы они могли сотворить с нами, умей они на нас влиять силами, что даровала им их природа. Исключение составляла лишь пресловутая петля, делавшая нас просто людьми, изобретатель которой, судя по всему, был передо мной.
Но стоило ему приблизиться, как я тут же охнула и, пригнувшись, увернулась от него, проковыляла несколько шагов к столу и уселась в кресло декана, как я думаю.
— Ты извини, но от этого дождя совершенно разламывается поясница, старость — будь она неладна…
На эту мою фразу Трайс лишь усмехнулся, но вновь стащить с меня повязку не попытался. Если бы попробовал — я не уверена, что это хорошо бы закончилось.
— Что ж, — усмехнулся он, — надеюсь, вы почтите своим присутствием день рождения императора, тогда мы могли бы улучить момент, чтобы пообщаться как старые друзья, ведь нас связывает общее прошлое, о котором многие уже и не помнят…
— Да какие уж мне балы, — отмахнулась я.
— И все же вам лучше прийти, ведь я умею быть весьма настойчивым, когда мне отказывают. Вам понравится, там будет весело, — улыбнулся маг.
В этот момент перед моим мысленным взором будто расцвели картины прошлого. Его лицо, склоненное надо мной, и томный шепот на ухо:
«Нравится? Я вижу, что нравится…»
Я не знаю, как так вышло — я просто дернула: резко, сильно, жестко, потянув нити силы на себя. Такой удар должен был сломать ему позвоночник. Вариантов быть не могло. После смерти моей семьи я стала сильнее, гораздо сильнее как целитель, я чувствовала эти изменения в себе с той самой ночи. Но сейчас… ничего не произошло. Он стоял как стоял. Я чувствовала каждый орган в его теле, но не могла дотянуться до него, не могла ухватиться, будто моя сила проходила сквозь него.
Ни жестом, ни взглядом Трайс не дал мне понять, что почувствовал мою попытку убить его. Вполне возможно, что и не ощутил ничего вовсе. Вот только мне в этот момент было абсолютно все равно, я с ужасом осознавала, что могла натворить! Этот страх словно сомкнулся ледяным обручем на горле, мешая мне нормально дышать. Все то, что было многие столетия назад — мои потери, моя боль, — не давало мне право как Целителю нести смерть живому существу! Только не при помощи дара, который должен исцелять! Только не так.
Мне вдруг стало так холодно, что я едва могла подавить дрожь. Только не при нем. Я должна держать себя в руках.
— Ну что ты, сынок, какое уж весело в моем-то возрасте, — дребезжащим голосом сказала я. — Все эти танцы — дело для молодых, а мне лишь бы поспать лишний часок, — отмахнулась. — Чего настаивать-то? Раз уж пришел — то и говори, о чем хотел, не мучь старика лишними встрясками.
Его лицо вдруг сделалось совершенно невыразительным, взгляд — пустым и холодным, отчего мне совсем стало не по себе.
Трайс медленно, словно дикая горная кошка, увидевшая свою добычу, подошел ко мне и чуть наклонился, так, что наши глаза оказались на одном уровне, а после нарочито медленно сказал:
