Читать книгу 📗 "Ливония (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович"
А сама стройка пятый день идёт. Нда, идёт — бредёт сама собой. Сегодня уже закончат. Должны, возможно пару последних гвоздей на завтра останется, но вообще когда пять тысяч человек работу работают, то эта работа споро движется, в планах у Юрия Васильевича это действо должно десять дней длиться, а тут вона чё. Конец этого строительства сегодня, или пусть завтра, ещё не конец всей стройке. Далеко ведь не все брёвна с собой в виде плотов притащили, меньше трети. Хватило на две башни, часовню, и две стены, сейчас дом воеводы возводят. Ну, и всё пока на этом. Работы и без того хватает. Это с трёх почти сторон город реками защищён, а с четвёртой эту реку прорыть надо. Не ров, а полноценный канал из Орлика в Оку, чтобы вода по нему бежала и в зловонное болото не превращалась.
Предкам в Реальной истории было намного тяжелее. Лопаты деревянные и только низ оковал мягким железом. Тяжело и долго такими канал копать. Тем более, что ширина штыка в три раза меньше привычного Боровому. Сейчас обычная лопата на весло больше похожа. Боровой же заказал кузнецам из легированного шведского железа и лопаты, и мотыги, и кирки, и потом всё это ещё и закалили. Нет, инструмент из двадцатого века не получился, получился из двадцать первого, когда в магазинах продавались лопаты и прочий инструмент, сделанный в Китае из мягкого железа. Тоже всё гнулось. Если там мало углерода, то хоть сто раз лопату закаливай, она сталистой не станет. Есть цементация? Ну, про неё Боровой только из книг про попаданцев знает. Если он не химик, то и уж точно не металлург. Как-то там нужно обложить изделие порошком из угля и нагреть до… А чёрт его знает, до какой температуры и как эту температура измерить. На ум приходит слова термопара. И? Где продаётся? Нет в супермаркете её, и супермаркета того нет? Жаль… Нужно проводить эксперименты. И даже их уже на заводе Пахома Ильина по его совету ведут. Справятся, там специально Пахом в бригаду одну башковитых мужиков собрал именно подсказки Юрия Васильевича в железо превращать. Справятся.
Да и сейчас этот инструмент лучший в мире, тут даже сомневаться не стоит. Никто из качественного дорого железа сейчас кирку или лопату делать не будет, уж больно его мало, и оно дорого. Лучше саблю сделать, её можно продать быстрее и уж точно дороже лопаты. Да никто просто за такие деньги лопату не купит. Вот, один на всём Свете белом идиот нашёлся. Так юродивый — чего с него взять.
С лопатами и кирками, да и с прочим шведским железом, которое теперь непрерывной рекой через Псков течёт в Москву повезло. Хотя, есть же поговорка, что везёт тому, кто везёт. Боровой, регулярно сталкиваясь с проблемой нехватки хорошего железа в России, думал, как бы эдак извернуться и наладить бесперебойную завозку криц из Швеции в Москву. Получилось так. После своего вынужденного путешествия на Север по святым местам прибыл он в Первопрестольную, отлежался пару дней на перине, в себя приходя, и решил прогуляться до Пушечного двора. Времени прошло прилично и возможно удастся договориться с Майером или кем другим из мастеров об отливке для него хотя бы фальконетов. Десяток бы не помешал. На той части Пушкарского двора, что внутри Кремля из мастеров был только один в тот день. Товарищ этот был странный. Во всех отношениях. Начать с того, что он был швед. Точно единственный в России. Но и без этого странностей хватало. Фамилия у него была Аспид.
Звали Аспида Юхан Фрей и он не понимал сначала почему народ произнося «мастер Аспид» как-то смущённо улыбается. Потом объяснили друг другу. У нас это змеюка такая вредная, а у них это — осина так прозывается.
Ещё одной особенностью мастера Аспида было его нежелание рассказывать что-то про своё житье в Швеции до переезда в Московию. Рукой махал на спрашивающего и уходил. Юрий Васильевич с ним почти не пересекался. Мастер был чистым литейщиком, всё время с печами возился, и как таковые пушки не лил. Он готовил бронзу или чугун плавил, а формовкой и заливкой другие занимались.
В это раз он строил новую печь, была уже весна и пора было выходить из зимней спячки.
Поздоровавшись, Боровой хотел было мимо пройти нелюдимого шведа, но тут вспомнил про шведское железо и остановился.
— Мастер Юхан, а что, если я вам дам много денег, и вы у себя в Швеции наладите производства хорошего железа, которое будете поставлять только мне? — на ломаной латыни начал было Боровой, но видя, как скривился и швед, и брат Михаил, перешёл на русский. Правда, тут же вспомнил и очередную странность шведа, тот русский учить отказывался и требовал толмача себе всегда.
Монах перевёл на латынь. Аспид свёл брови и с подозрением уставился на брата Великого князя.
Потом почесал переносицу и впервые, видимо, в России поведал свою историю. Он, получается, политический беженец. Жил он в провинции Делекарлии, и у него был там как раз завод, который производил железо и чугун. Хорошее железо. В 1533 году местная знать восстала против деспотического правления короля Густава и его реформисткой религиозной политики. Ясно что попы шведские замутили заговор, он у них все земли отнял. Как бедным монасям питаться? Чем? Работать? А кто будет молиться? Втянули в это восстание и Юхана. Он и денег дал восставшим и даже сам снарядил целую сотню кавалерийскую. Но восстание было королём Густавом первым жестоко подавлено, всех объявили пособниками короля Кристиана и казнены они были прилюдно и жестоко. Аспида спасло то, что он с товаром как раз выехал в Россию. Распродав железо, он хотел было вернуться домой, но тут пришли новости с купцами из Швеции. Оказалось, что при штурме их городка погибли от рук сторонников короля Густава и брат младший Юхана, и жена, и даже двое мальчиков сыновей. Всех их сожгли в доме. Теперь ищут, чтобы казнить, и самого Юхана.
И мастер Аспид решил не возвращаться домой, а наняться на работу на Пушкарский двор, для которого он железо и поставлял. И вот он уже тринадцать лет живёт в Москве. Женился на дочери мастера Майера Анхен, и у него снова двое сыновей. И нет, он не вернётся в Швецию ни за какие деньги. Теперь его родина — Россия. Почему русский не учит? Учит. Он таким хитрым способом пытается русских мастеров к языку всех университетов в Европе — латыни приучить, чтобы они могли книги читать. Пока получается плохо.
Юрий Васильевич прочёл записку, что ему брат Михаил написал и развёл руками.
— Ну, нет так нет…
Мастер же замахал руками и стал что-то быстро говорить монаху.
'Сейчас в Москве купец из Швеции, он теперь хозяин моего завода, он хороший человек и хороший мастер, но ему не повезло два раза. В прошлом году два корабля с железом, что он вёз в Росток попали в шторм, столкнулись, и оба потонули, а в этом году сгорел его дом, и у него теперь всего один корабль, и он не может даже деньги мастерам заплатить, вот собрал последнее железо и приехал продать его тут, думал поправить дела, но цены хорошей ему не дают. Местные купцы пытаются заставить его продать всё им дёшево. Специально цены низкие держат. Если ему дать денег на покупку хоть одного ещё корабля и на выплату мастерам, то он сможет возобновить производство и будет возить железо специально для князя Юрия Васильевича.
Купец, как выяснилось после знакомства — это не просто купец, он оказался двоюродным братом мастера Юхана. Тоже Аспид. Звать — Александр. Договорились. Чего не договориться, если это обоим выгодно. Юрий Васильевич выдал под вексель купцу сто флоринов золотых и три сотни древних новгородских гривен. Специально скупали у народа. Серебро, оно и есть серебро, в монетах оно или слиточках, типа гривен, цена почти одинаковая. Десятая часть от золота.
Договор составили на треть прибыли Юрию, две трети Александру Аспиду, и всё железо в основном швед поставляет в Россию. Цена та, что на рынке. И никаких демпингов русских купцов Александру можно больше не бояться. Кроме того, через год, как раскрутится Аспид и справится с проблемами он возьмёт на обучение несколько молодых людей. И как обучит всему хорошему (против всего плохого), то назад вернёт и возьмёт на обучение следующих. Оба Аспида кривились при этом пункте договора, русских не любят в Швеции.
