Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-54". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Удовиченко Диана Донатовна"
Между тем, вурдалак вдруг четко, с достоинством произнес, глядя на Чонга:
– Говнюк, бля, – артистичным жестом завернулся в крылья, немного подумал, добавил для выразительности еще несколько непечатных фраз и негодующе отвернулся.
Чонг вопросительно покосился на монитор. Мастер Чжан что-то отрывисто бросил, и его прислужник опустил пистолет. Я отлично понимал главу клана: говорящий вурдалак – явление того же порядка, что благородный упырь – то есть, невозможное в принципе.
Оголодавший вампир превращается в не-мертвое животное, монстра. Он неспособен ни к абстрактному мышлению, ни к элементарной логике. Им руководят только два чувства – голод и злоба. Конечно, и речь у них атрофирована. Как может, к примеру, летучая мышь говорить по-человечески?
Но если этот урод все же заговорил, значит, он не до конца озверел, и перед нами повторение случая Дениса делла Торре? Вряд ли. Не могли киан-ши этого не заметить. Наверняка по приказу мастера Чжана существо было досконально обследовано. Для упырей нет большего удовольствия, чем изучать свою породу. Такое вот у них стремление к познанию. Поэтому при каждом клане имеются целые исследовательские институты.
– Я вынужден отменить свое решение, – сказал мастер Чжан. – Случай нуждается в дополнительном рассмотрении.
– Как же гарантии? – издевательски спросил я.
Мартышка на плече старика злобно оскалилась. Главе клана надоело изображать гостеприимного хозяина:
– Лучшее доказательство моей лояльности – то, что вы до сих пор живы. Передайте мое предложение вашему начальству. Жду ответа.
Монитор отключился. Чонг запер бронированную дверь и повернулся ко мне.
– Загостился ты у нас, куня. Пошли, хорошего понемножку. – Он достал из кармана черный шарф. – Только вот глаза тебе завяжу…
Пришлось подчиниться. Злобная тварь стянула повязку на затылке с такой силой, что едва мне едва уши не расплющило. Потом он долго вел меня, не предупреждая о порогах и поворотах, и подло хихикал, когда я спотыкался и вписывался с разгону в стены. Мне оставалось только надеяться, что когда-нибудь наши с ним пути еще пересекутся. Когда-нибудь, когда при мне будет кольт, серебро и святая вода…
Чонг вывел меня на улицу, усадил в машину, чувствительно приложив затылком о дверцу, и куда-то повез. У меня было сильное подозрение, что упырь просто петляет по городу. Наконец машина остановилась.
– Выходи!
Он распахнул дверь, вытолкнул меня наружу, протащил куда-то. Потом я услышал прощальный визг тормозов на резком повороте. Конечно же, ублюдок удачно «забыл» снять с меня повязку и наручники.
Кое-как я содрал шарф о плечо и осмотрелся. Чонг оставил меня в коротком тупике – обшарпанные кирпичные стены, выщербленный асфальт, узкая улочка за спиной. Здесь же стоял мой паджерик. Надо же, какая трогательная забота со стороны упырей – вытащили джип из кювета и перегнали в город.
Прямо возле лобового стекла, посередине лежал ключ от наручников. Пришлось укладываться животом на капот и из такой унизительной позиции тянуться за ключом, доставать его зубами. Как я потом пристраивал его в руку, как выворачивал пальцы, чтобы открыть браслеты – даже вспоминать не хочется. Не оставляло ощущение, что гребаный азиат откуда-то втихую подглядывает за мной, захлебываясь хихиканьем.
Применив всю ловкость, на какую только был способен, и прокляв всех упырей на свете, я наконец освободился. Ключи от паджерика лежали тут же, на капоте. Усевшись в машину, я увидел на пассажирском сиденье весь свой арсенал. Крест, ампулы со святой водой, водяные пистолеты, молитвенник и кольт были аккуратно уложены в прозрачный пакет. Мастер Чжан продолжал демонстрировать добрую волю.
Я выехал из тупика. Оказывается, меня высадили в центре города – на одном из многочисленных переулочков Миллионки. И на том спасибо.
Прежде чем сообщить отцу Константину о своем приключении, попытался собраться с мыслями. Чтобы отвлечься, включил радио.
– Скандал в государственной думе, – проговорил приятный женский голос. – Во время прений по поводу закона об авторском праве депутат фракции «Ядро» Леонид Гостомыслов набросился на своего оппонента, Егора Шумейко, депутата от партии «Либеральная мысль» и откусил ему нос. Оба участника драмы госпитализированы: Шумейко отправлен в Склифосовского, Гостомыслов – в Первую клиническую психиа…
Я нажал на кнопку, оборвав дикторшу на полуслове. Везде дурдом…
Больше тянуть было нельзя. Набрал отца Константина, кратко доложил ему происшедшее.
– Понял, чадо, – коротко бросил батюшка. – Жди…
Через полчаса он перезвонил и назначил встречу. Теперь я уже не сомневался: войне – быть, и благословение церкви будет получено.
Замок Чахтице, сентябрь 1576 года от Рождества Христова
В одночасье угасла Оршоля. Еще днем старая графиня проверяла подвалы и кладовые, да покрикивала на слуг. А вечером после плотного ужина вдруг схватилась за грудь и упала возле стола. Ночь прометалась в бреду, под утро вручила богу душу.
Нехорошо говорили в замке. Да и по деревням слухи гуляли…
– Сказывала же, уморит лидерка старуху, – шептала Агнешка.
Горели свечи в большой зале, где лежала старая графиня, тлели душистые травы в курильницах, отбивая запах тлена. И день и ночь была рядом с Оршолей молодая госпожа.
Две молодые служанки заглянули в приоткрытую дверь. Эржебета сидела подле гроба – прямой стан, надменное лицо, сухие черные глаза. Алые губы шевелились безмолвно – видно, заклинания начитывала ведьма.
– Ишь, крови напилась, и все ей нипочем, – шипела Агенешка.
Эржебета и впрямь выправилась, похорошела в последние дни. Бледность с лица так и не сошла, но больше не было у нее приступов слабости, а плечи и стан налились здоровой округлостью.
Рядом, положив ладонь на плечо госпожи, стояла Дарволия. День и ночь мольфарка охраняла Эржебету, стерегла, как верная собака, никого близко не подпускала. Дворня сторонилась жутковатую женщину. А уж после того как одна из кухарок, осмелившаяся обругать Дарволию, вдруг онемела, колдунью стали обходить десятой дорогой.
Словно учуяв непрошенных гостей, мольфарка повела носом, что твоя гончая. Пирошка испугалась, потянула подружку:
– Пошли, Агнеша, пошли, от греха подальше…
Девки затрусили прочь.
– А может, и не лидерка она вовсе, – говорила по дороге Пирошка.
– Может, и не лидерка. Может, просто отравила старуху, – задумчиво тянула Агнешка. – Помнишь ведь, что мы в подвале видели…
Неделю назад, вечером, любопытные девки подобрались к малому оконцу, которое выходило из подвала прямо под стеной. Очень уж хотелось знать, правду ли в деревнях про госпожу говорят.
Заглянули внутрь, да так и замерли с раскрытыми ртами. Лучше б не подсматривали. Потом картина эта долго им в страшных снах приходила.
На больших печах бурлили котлы, исходили вонючим паром. Пахло серой и чем-то еще мерзостным. Посреди подвала стояла молодая графиня – полуголая, на обнаженной белоснежной груди поблескивают капельки пота. Костью мешала она варево в котлах, выкрикивая непонятные слова. И из печи белые обломки торчали – топилась печка тоже на костях…
Вокруг сидели черные кошки, смотрели на Эржебету человеческими глазами.
Вдруг один из котлов зарычал, изрыгнул клуб пара, окутавший весь подвал. Из этого сырого облака возникла Дарволия и тут же принялась нюхать воздух.
Агнешка с Пирошкою убежали. И до сих пор не могли забыть ужаса. А страшнее всего – что кость в руке госпожи была человечья.
Тогда и поверила Пирошка подруге. Как не поверить, если все своими глазами видала? А сейчас вот и предсказания Агнешки сбываться начали – уморила Эржебета старую барыню.
– Что ж делать, Агнеша? Неужто правда потравила?
– Молчи, Пирошка, наше дело малое. А то и нас изведет лидерка.
Между тем в зале Дарволия шепнула Эржебете:
– Обедать пора, госпожа.
Графиня взглянула устало.