Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-54". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Удовиченко Диана Донатовна"

– Я хочу взять на себя заботу о его вдове и детях! Разве это предательство? – Турзо выставил перед собою руки, словно защищаясь от несправедливых обвинений. – Эржебета, я ведь не блуд предлагаю! Выходи за меня. Я богат, знатен, влиятелен, я сумею защитить тебя. Ну прояви хоть раз в жизни благоразумие!

Вместо ответа графиня выхватила из-под подушки кинжал и, болезненно оскалившись, двинулась на Дьёрдя. Он и не подумал испугаться. Стоял, сложив руки на груди, улыбался снисходительно, словно наблюдал за игрой ребенка. И больше не было беззащитности в его глазах.

Это еще сильнее обозлило Эржебету.

– Будь проклят, предатель! – она прыгнула вперед, целя в грудь ненавистного Турзо.

Он легко вырвал кинжал, отшвырнул, прижал графиню к себе:

– И это все, на что ты способна? А еще говорят, ведьма, лидерка… Нет, ты просто слабая женщина. И тебе нужна защита.

Дьёрдь толкнул Эржебету на кровать, навалился сверху.

– Все равно моя будешь! – сатанея от желания, рвал остатки траурного платья. – Это тебе надо? Знаю, бывал с другом Ференцем в походах, видел, как он с бабами обращается!

Эржебета не шевелилась, не сопротивлялась, лежала как мертвая. Турзо взглянул в ее лицо и отшатнулся, такое на нем было написано омерзение. Страсти как не бывало. Дьёрдь молча отпустил графиню, встал, направился к двери. Эржебета наблюдала, как Черный человек, пропуская Турзо, насмешливо поклонился.

У порога Дьёрдь остановился:

– В последний раз предупреждаю, графиня. Оставь девок в покое. Слишком многие в Вене на тебя зуб точат. Ну, а я… – он сделал многозначительную паузу, потом продолжил: – Я не могу допустить, чтобы твои поступки порочили евангелистов. Слишком многое поставлено на карту. – Уже открыв дверь, бросил небрежно: – И подумай над моим предложением. Пока оно еще в силе…

Дьёрдь ушел, а Эржебета еще долго лежала, бездумно глядя на голубой бархат балдахина. Здесь, под этим бархатом, она отдала Ференцу девственность. Здесь проводила с любимым бессонные ночи. Здесь были зачаты их дети. Здесь они были рождены. И здесь ее только что чуть не изнасиловал чужой, постылый человек.

А она чуть не поддалась… мерзость, какая мерзость… хотелось отмыться в семи водах, оттереться песком, чтобы соскрести с себя его поцелуи и прикосновения. Эржебета сползла с кровати, на подгибающихся ногах подошла к окну. Уехал ведь? Должен был уехать.

Но нет. Никто не выводит его коня, не слыхать топота копыт. Вон и слуга его у галереи любезничает с дворовой девкой.

Дьёрдь остался в Чахтице. Как ни в чем не бывало. Как будто он тут был хозяином, а не Эржебета. Впервые она остро почувствовала собственную беззащитность. Умер Черный бей – нет у нее больше опоры в жизни.

Графиня завыла – сначала тихо, потом все громче. Упала на четвереньки, поползла куда-то – встрепанная, страшная, в изорванном платье, которое уже ничего не могло скрыть.

Такой ее и нашли дочери. Крикнули слуг, уложили в постель, позвали Дарволию, которая принесла зелье.

– Не плачь, мама, – нежная Анна сама заливалась слезами.

– Прочь, прочь! – задыхалась графиня.

– Да куда же мы пойдем? – плакала Анна. – Теперь уж мы с тобою останемся, пока не поправишься…

Зелье не помогло: до вечера Эржебета билась в припадке.

Наутро она встала, как будто и не было болезни.

А на следующий день в замке пропала девушка.

Амалька была совсем юной – не больше четырнадцати. Она отличалась от других девок, широкоплечих, толстомясых. Эта была тоненькая, гибкая, обладала грацией дикого животного. В ее руках спорилась всякая работа. Челядь любила ее, цыгане заглядывались, когда Амалька шла по двору.

Через три дня Амальку нашли с перерезанным горлом, закопанной в сугроб под стеною замка. Все тело девушки было изуродовано укусами.

– Похоронить, – едва взглянув, приказала Эржебета. – А взамен другую привести.

Молча поклонившись, Фицко отправился исполнять распоряжение. Графиня удалилась в свою комнату, долго сидела перед зеркалом, придирчиво разглядывая свое отражение. И даже когда наступил вечер, все любовалась собою, поставив на столик свечи.

Лишь к середине ночи забылась тревожным сном. Проснулась резко, словно от толчка. Свет, лившийся в окошко, лишал покоя. Полнолуние…

Она встала, взяла со столика свечу, обошла задремавшую Дарволию – старуха не услыхала. Сама не зная, зачем, Эржебета вышла в коридор и побрела по нему как призрак. Вдруг вдалеке послышались шаги. Кто-то двигался навстречу графине.

Она опять действовала по наитию: спряталась в одной из многочисленных ниш, прикрытых дубовыми дверьми, потушила свечу, затаилась, почти не дыша, глядела в щелку.

По коридору плыл Черный человек. Неужели опять к детям подбирается, проклятый?..

Вдруг Эржебета поняла: тот, кто идет по коридору – не ее демон. Он совсем другой, и в капюшоне нет пустоты, там лицо спрятано. Да и зачем демону свеча?

Это явно был живой человек. Вор? Наушник церковный? Или просто цыган к девкам пробирается? Подойти бы к нему, схватить, крикнуть гайдуков и слуг… Но графиня, измученная нервным припадком, вдруг ощутила дикий страх. Переждав, пока другой Черный человек скроется за поворотом, она едва добрела до своих покоев и до утра дрожала в кровати, закутавшись в одеяло.

Наутро, когда Катерина с Анной пришли проведать ее, Эржебета потребовала:

– Уезжайте из Чахтице.

– Мама, мы обещали остаться, пока ты не поправишься, – возразила Анна.

– Уезжайте! Прокляну! – графиня снова забилась в истерике.

– Ступайте, ступайте, чтоб ей хуже не стало, – Дарволия замахала на девушек руками.

Огорченные дочери вышли прочь. Эржебета вскочила, заметалась по комнате, словно зверь по логову.

– Позволь сказать, госпожа, – Мольфарка низко склонила голову в знак покорности. – Не сердись, но ты неблагоразумна. Прекрати все это, госпожа.

– Как? Как, Дарволия? Что я могу против крови? Это наказание мне, наказание…

– Все в твоей власти, госпожа. Это слишком опасно – недаром Турзо в замке остался. Он как паук – вьет паутину, караулит тебя. Одно неверное движение, и нет больше графини Батори-Надашди…

– Оставь, Дарволия… я не могу… лучше скажи мне: что там, за порогом смерти? Мне страшно, Дарволия. Ведь сорок четыре уже минуло. Кто знает, сколько жить осталось? Думала, уйду за Ференцем, и хорошо… Нет, жутко…

– Ты будешь жить долго, госпожа. Но только если прекратишь это…

– Нет! – Эржебета говорила быстро, словно бредила. – Послушай, послушай, Дарволия! А как мне жить, когда я постарею? Ведь это невозможно. Я не хочу жить старой, и не хочу умирать молодой… – графиня закинула голову и звонко расхохоталась. – Это смешно, правда?

Колдунья подошла к Эржебете, обняла ее, принялась гладить по черным волосам, в которых не было ни единой нити седины:

– Успокойся, успокойся, моя добрая госпожа. Ты будешь жить долго-долго, юная и прекрасная. Только прекрати это. И выпей крови. Тебе снова надо лечиться…

– Опять дьявол стал ходить к хозяйке, – говорила Агнешка.

– А может, это сам граф? – Пирошка таращила глаза. – Вылезает из склепа, да идет к женушке.

Черного человека хоть по разу видали уже почти все слуги. Только никто не решался подойти к нему. Поговаривали, что это любовник Кровавой графини – Сатана.

Одна за другой в Чахтице пропадали девушки. Теперь распоясавшаяся убийца даже не ждала полнолуния.

И по-прежнему в замке жил Турзо – то ли гость, то ли наблюдатель, то ли молчаливый страж.

– Где сейчас те бедняжки? – вздыхала Пирошка, услышав весть об исчезновении очередной служанки.

– Известно, где, – фыркала Агнешка. – В сугробах да ямах. А кровь их на графинину молодость ушла.

Неугомонные бабы недавно опять подобрались к заветному подвальному окошку и увидели, что Эржебета вновь принимает кровавые ванны.

И точно: вскоре девушек нашли, сразу шестерых. Кто-то скинул несчастных с отвесной замковой стены – там, где начинался обрыв. Тела не долетели до дна, лежали у края. С великим трудом гайдуки достали трупы.