Читать книгу 📗 "40к способов подохнуть. Том 10 (СИ) - "Hydra Dominatus""
Он был выше каждого из них, он был лучше, он единственный понимал важность жертвы и лишь у него хватит сил заслужить прощение. Только у него... не у Охотника, который оказался глуп и не надёжен. Не у Безазиеля, гордыня которого была непомерной и потому он пытался унизить Закеиля, из зависти... и конечно не у всех других.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Закеиль, чувствуя как же ему становилось хорошо.
Все волнения уходили, рука уже сжала шею очередного культиста, подняв его как живой щит. Залпы лазганов освещали туннель, куда Закеиль перенёс бой, дабы скрыться от орбитального удара. В какой-то момент от тела не осталось ничего, как же он корчился... выстрелы не могли нанести вреда силовой броне, как и любая рана почему-то начала заживать за мгновения.
А затем Закеиль взглянул в глаза своих врагов, в каждого по очереди... они растреляли своего товарища, который был ещё жив. И зачем? Они ничего не изменили и вот тень Тёмного Ангела зависла на ним...
– Отбросы... ваши действия навлекли позор на Непрощённых... за это ваши страдания будут долгими и насыщенными... – оскалившись словно псих произнёс Закеиль, после чего лёгким ударом вскрыл брюхо первому культисту.
С чудовищным криком он упал на спину, пытаясь удержать кишки. Быстрой смерти он не заслужил, как и другие... ломались ноги, трещали кости, Закеиль калечил и изувечивал своих врагов, которые были беззащитны. Словно психопат в детском доме, ему ничего не угрожало и никто не мог ничего ему сделать. А он упивался этим процессом, наслаждался чувством превосходства.
Чувство же вины даже не появлялось, ведь... с чего бы Закеилю чувствовать вину? По праву сильного он определил, что есть добро и зло. Культисты – зло, они будут страдать в муках. Вот и всё, вся мораль, слепая и бессчувственная, не вникающая в то по каким причинам эти люди были вынуждены взять оружие в руки и сражаться. Также как и на Калибане, когда он убивал собственных братьев, не понимающих почему на них напали. Он не сделал никаких выводов за всё это время.
– Стойте, свои! СВОИ!!! – в какой-то момент до почти канувшего в беспросветное безумие Закеиля достиг голос.
Он пробился по туннелю до позиций союзников. Гвардейцы встретили его, одно отделение, за спиной которых был целый зал с запертыми дверями.
– Наконец-то хоть кто-то прибыл... мы запрашивали помощь уже двенадцать часов. Здесь свыше семьи сотен мирных граждан, они спрятались когда всё началось и нужно провести эвакуацию, – докладывал командир отделения, пока двери отворялись.
Войдя внутрь Закеиль окинул это место взглядом. В общей сложности тридцать два гвардейца. Все они находились здесь и держали оборону, пока на поверхности шёл нешуточный бой, победа в котором была превыше всего. Но вместо того чтобы отдать свои жизни, как подобает пушечном мясу... они стояли здесь и охраняли тех, кто всё равно не выживет. Что за вздор!
– Кто отдал вам этот преступный приказ? – жутким голосом спросил Закеиль.
– Сержант Балакор, сэр, командир отделения Саламандр. Они тоже сражаются здесь и продолжают помогать тем, кто оказался в ловушке из-за внезапно развязавшейся войны. Мы уже спасли около трёх тысяч людей, но... кажется враг вновь вернул себе превосходство в воздухе. Да и связь, чёрт подери, накрылась... Без вашей помощи...
Вдруг гвардеец замялся и замолчал. Он вдруг словно сквозь шлем смог разглядеть лицо Закеиля и даже его чувства. Он даже и не думал помогать... нет, его больное сознание изувеченное порчей, возросшей на слабости его духа, уже пошло по пагубной логической цепочки.
– Там на поверхности идёт бой и ваши силы нужны там. Приказываю вам отправиться и сражаться против Хаоса, – прорычал Закеиль.
– Прошу прощения, но... у нас приказ защищать гражданских. Мы не можем их бросить. Как и...
Всё остальное Закеиль уже не слушал. Вена на его лбу пульсировала, сдержанность и рассудительность пали, сгнив до основания. Вся Тёмная Триада раскрывалась бутоном гнилостной розы, чьи шипы уже пронзили большую часть души Закеиля.
И благоухание этого цветка делало Закеиля ещё более бессердечным и импульсивным. Ему было абсолютно плевать на чужие страдания, он потерял саму теоретическую возможность понять то, что чувствует в этот момент простой смертный человек, оказавшийся на войне.
В свою очередь мозг ещё оставался рациональном. Была цель, была преграда на пути к ней, было и решение. Просто уйти можно, но это не эффективно. Убивать гвардейцев тоже, ведь их действия симптом. Бить же надо в первопричину. Не будет гражданских, не будет кого защищать, а значит гвардия будет думать лишь о том, как убить врага. И что самое главное – целое отделение невменяемых, но всё же полезных Саламандр перестанет страдать хернёй и обрушит гнев дракона на Падших.
И исказившись жуткой гримасой Закеиль отвернулся от продолжающего что-то говорить гвардейца, подойдя к первой семье, что снизу вверх с ужасом и благоговением взирала на Его Ангела. Надежда так и застыла в остекленевших глазах, когда первый удар забрал жизни сразу всей семьи.
Глава 385
– Балакор, вас окружают. Отходите на восток, если побежите сейчас, то прорвётесь, – сидя под куполом в полуразрушенной часовни произнёс в вокс Охотник. – Я прикрою вас.
– У нас выжившие. Если пойдём по поверхности, то осколки убьют их. Будем пробиваться к метро, через него выйдем в центральное убежище, – спокойно отвечал Балакор, под грохот битвы.
– Подземные ходы под контролем врага. Кроме того ближайший вход находится в зоне орбитальной атаки. Если даже вы успеете добраться, то вас окружат там, зажмут и... даже астартес не смогут прорваться через такой ад, так ещё и с гражданскими. Хотя вероятность того, что орбитальный удар станет причиной завала и погребёт вас вместе с еретиками куда выше.
– А ударная волна и жар точно не позволят простому человеку выжить на поверхности. Тем более детям.
– Всё верно, Балакор. Поэтому вам стоит перегруппироваться и отступить. Это разумный ход, грамотное тактическое решение, необходимое в условиях войны.
Изучая изображение сразу с трёх сервочерепов одновременно Охотник продолжал прятаться, держа свой снайперский болтер наготове. Он ждал ответа, думал что здравый смысл возобладает, затем уже ему показалось, что связь вообще накрылась, однако через долгих пять секунд Балакор дал ответ.
– Наша задача – защитить человечество и сохранить человечность, – повторил слова своего примарха верный сын, после чего среди руин прогремел его громогласный рёв. – ВПЕРЁД, САЛАМАНДРЫ, В ПЛАМЯ БИТВЫ, НА НАКОВАЛЬНЮ ВОЙНЫ!!!
И не сомневаясь ни секунды его отряд рванул в бой. Словно удары молота грохотали выстрелы их плазменных пушек, драконьим дыханием расплавлялись враги от жара мельт, сверкали вспышки и прямо среди руин их тактический отряд смог удивить врага. Никто из культистов даже и подумать не мог, что Саламандрам хватит дерзости атаковать в столь неожиданном и нелогичном направлении.
Они застали культистов в момент их встречной атаки, дезорганизованными и не окопавшимися. Было ли это удачей или же Балакор видел с земли нечто большее, чем видел Охотник с высоты? А может и вовсе Балакор знал нечто такое, что позабыли Тёмные Ангелы?
Задели что-то в душе Охотника слова Балакора, то как он... он говорил о защите человечества совсем в ином ключе. Не в контексте уничтожения культистов, а в спасении того, что имеет первоначальный смысл. Не будет людей, не будет смысла сражаться. Как и человечность... разве не ради её Император когда повёл свой Великий Крестовый Поход? Не ради ли Имперских Истин все они сражались? А ведь Имперские Истины как раз и базировались на человечности, на потенциале людей, которые могут быть куда большим, чем скотом, ведомы эгоизмом.
– Разворачивай башню! Там чёртовы астартес! – кричал офицер в вокс, заставляя зенитное орудие начать разворачиваться в сторону прорывающихся космодесантников.
Но прежде чем башня успела навестись, прогрохотал первый выстрел, сразу второй, кумулятивные болты пробивали броню техники, что считалась легкобронированной по меркам тёмного будущего. Охотник разрядил весь магазин, поразив каждого члена экипажа, после чего молниеносно перезарядился, продолжая работать по позициям культистов. Одна граната, одна ракета, один осколок... человеческое тело слишком хрупко, у него нет второго сердца, нет чёрного панциря.
