Читать книгу 📗 "Ливония (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович"
Прибыли послы под вечер и в этот день не появились. Ну, Боровой бы и сам к ним на встречу не пошёл. Такой холодный ливень хлещет, что во всём городе ни одного человека на улице нет, все по домам попрятались.
Утром дождь почти прекратился, а вот ветер только усиливался и ночевавший всегда на «Фортуне» Юрий Васильевич просто не смог до порта добраться. Шлюпку бы утопило сразу, попробуй он дать команду её спустить с корабля. Ничего не изменилось и на следующий день. И на следующий. Только вечером третьего дня ветер утих до приемлемых баллов, и за ночь ещё ослабел. Выдохся. Юрий Васильевич дал команду спускать шлюпку, волна небольшая была, но кто его это Балтийское море знает, оно опять завтра взбунтуется. А время уходит, ему же ещё до Выборга добираться, там устраивать суда, потом везти людей и орудия в Орешек. Так это самая безобидная часть пути. Как бы на реках не застрять. Бабахнет мороз, встанут реки и чего? Пешком идти, никто ему не предоставит сотни телег или саней.
— Ну, господа, чем порадуете?
На площади в порту всё та же компания. Стоят переминаются с ноги на ногу. Не знают, кто будет злить русского князя, прозванного шведами за жестокость… Ужасным. (Schrecklich). Юрий Шреклих.
— Король Густав согласился на заключение мира на сорок лет на следующих условиях, город Выборг на эти сорок лет вместе с прилегающими землями передаётся его брату Ивану Васильевичу. За разор деревенек и нападение на монастырь, а также крепость Орешек Король Густав выплатит своему брату Ивану сто тридцать пудов серебра. Посол Кузьмин будет отпущен немедленно по заключению договора, и ему будет выплачено за бесчесть пуд серебра. Купцы русские, арестованные за бесчинства в Выборге и Стокгольме, и находящиеся сейчас в Стокгольме в королевской тюрьме, будут отпущены по подписанию договора, и им будет выплачена двойная цена за товар у них изъятый. Все шведские пленные будут выкуплены королём, а угнанные из деревенек русские и чудь будут отпущены без выкупа. Мы уполномочены его Величеством доставить этот договор в Москву дорогому брату короля, царю Ивану. Подпись. Густав I Ваза (швед. Gustav Vasa) Med Guds Nåde Sveriges, Götes och Vendes Konung (Милостью Божией Король Шведов, Готов и Венедов).
Глава 24
Событие шестьдесят восьмое
Буря, кроме того, что отломила, поднатужившись, грот мачту на бриге, последнем конфискованным у купцов шведских, принесла и пользу. Весь месяц, что простояли корабли у Або дул довольно слабый северо-восточный ветер, и адмирал Бергер хмурился по мере приближения возвращения в Выборг. Как, мол, идти, если ветер точно встречный, на коггах с одним прямым парусом это просто невозможно. Ох, застряли мы! А тут после бури ветер, если не на противоположный переменился, то на почти попутный, вместо северо-восточного стал северо-западным. Можно и нужно было срочно отправляться назад. Так-то октябрь на дворе и до Москвы точно уже по воде не добраться, как не спеши. В ноябре реки встанут, не посмотрят на опоздунов, не будут их ждать, всегда покрывались льдом, покроются и в этом году.
Отправлять послов снова к королю Густаву, выслушав их «от ворот поворот», Юрий Васильевич не стал. Возможно, можно было, подплыв к Стокгольму и один раз бабахнув из больших миномётов, добиться большего, но, с другой стороны, в этот раз получилось в разы и разы лучше, чем в Реальной истории, и не пришлось армии в двадцать пять тысяч человек гонять. Про небоевые потери Боровой знал теперь не понаслышке, можно побиться об большой заклад, что из тех двадцати пяти тысяч ратников, что в Реале со шведами сражались, с тысячу, полегло не от пуль и сабель, а от поноса и загноения ран, от обморожения. Да даже по теории вероятности несколько десятков от апендицита сгинула. Умерло, ведь, трое от заворота кишок и у него в войске. Но если у него войско в десять раз меньше, то и таких потерь меньше в десять раз.
А главный плюс — это сто тридцать пудов серебра, корабли и Выборг. Если в следующем году, или через год, предстоит война с Ливонией, то флот в двадцать вымпелов и база этого флота в Выборге, от которого рукой подать до Ревеля, огромное подспорье. Ревель (Таллинн), который русские так и не смогли взять в Реальной истории, всего в ста пятидесяти милях на юго-запад. За два дня корабли, не спеша даже, дойдут.
Послы на «Фортуне» с адмиралом Бергером отправились в путешествие, а Юрий Васильевич перенёс свою резиденцию на «Аврору». Правда, уже на второй день, да даже на первый, пожалел об этом. Там Егорка выполнил его команду на пять, даже на шесть по пятибалльной шкале. Он приволок с собой несколько десятков кур и петухов, уверяя, что огромные яйца эти куры дают. Так ещё и овец пять штук с бараном. Длиннющая и тонкая шерсть у них на его просвещённый взгляд. Ну, а чего, парень из практически крестьянской семьи. Толку-то, что у него отец — сын боярский. У батяньки деревенька аж в два двора. Тут управляющего немца не наймёшь, самому во всё вникать приходится, и дети сызмальства хозяйством заняты. Так все эти куры с пятухами и баранами орали на всех звериных и птичьих языках с утра раннего до ночи. Почему-то не нравилось им сидеть в клетках на качающейся палубе. Привереды. Ну, это ладно. На это Юрию Васильевичу плевать в высокой колокольни, для глухих петух не будильник. Это все вокруг страдали и косились на клетки, предлагая князю Углицкому пустить петухов на суп. А вот запах птичьего помёта бесил уже Борового. И бесил конкретно. Его каютка находилась как раз с той стороны куда ветер все эти сельские ароматы сдувал. Хоть паклю себе в ноздри запихивай.
Добрались с божьей помощью, и немного помощи и от Нептуна получив, в виде попутного ветра и спокойного моря, до Выборга. И началась уже привычная эпопея с выгрузкой с кораблей артиллерии и купанием её и себя в студёной водице. На кораблях, которые будут тут же зимовать, в Выборге, решили орудия не оставлять, так как корабли будут вытащены на берег для очистки днищ и потом весною их ещё просмолят заново. Раз достался флот, то нужно о нём заботиться. А на лежащем на боку судне зачем пушки? Разве по воронам стрелять.
Три когга пойдут зимовать в Орешек и на них пока орудия оставили. С орудиями остаётся зимовать в Выборге и Орешке часть бомбардиров. Сначала крикнули желающих за двойное жалование, потом, так как желающих не хватило, что за радость в чужом краю без семьи чалиться, даже за деньги, то пришлось жребий тянуть. Старшим над ними Юрий Васильевич оставил сына Коробова Петра. Бугай здоровый и к дисциплине в потешных с детства привык.
В Выборге и немцы со шведами, и финнами останутся до весны. Это команды кораблей. И вот тут проблема, их более тысячи человек. Счастье, что часть населения Выборг покинула, часть погибла, а часть как раз среди команд кораблей. Так что, если чуть уплотнить народ, то человек триста — триста пятьдесят можно разместить в имеющихся домах. Сто пятьдесят пойдёт к Орешку и двадцать во главе с бароном Иоганном фон Рекке отправится в Москву. Всё одно, больше чем на пятьсот человек моряков и на сотню артиллеристов придётся срочно дома строить.
Юрий Васильевич, ещё уплывая в Або месяц назад, дал команду назначенному воеводой Выборга Захарию Ивановичу Очин-Плещееву рубить деревья и готовить брёвна, а будет возможность, то срубы уже ставить, кроме того, осмотреть округу, и если есть готовые срубы, то купить, а если есть нормальные дома брошенные, то разбирать и перевозить в Выборг. Прибыли и оказалось, что из Захарии Ивановича антикризисный менеджер, как из зайца апельсины. Три дома куплены, три сруба построены и пять в работе. И это на пятьсот человек. Ну да, деревья рубят, так ексель — моксель, месяц прошёл.
— А что с крепостью Кивинеббе? Там дома для проживания имеются? — вспомнил про шведскую крепость, которую войско окольничего и воеводы Петра Петровича Головина должно было взять, стараясь не повредить.
