Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич"

Но самым потрясающем в развернувшейся на периферийной карте понятной и легко читаемой карте оказалось отображение на ней попадающих в зону обозрения живых существ. Так, в затаившейся у двери букашке я легко узнал самого себя. И еще увидел тройку совсем крошечных козявок, неспешно дефилирующих по улице рядом с припаркованной вдоль бордюра вереницей малюсеньких машин (на карте улица изображалась с учетом открывающегося из окна комнаты вида на нее, с десятиэтажным отдалением). В неспешно вышагивающим по дороге козявках, несмотря на мизерный размер, по кроваво-красной шкуре я легко распознал бестий.

— Вот ведь гадство! Точно в прорыв угодил, — зашептал я вслух от переизбытка эмоций. — Твари разгуливают по улице, будто дома. Угораздило же меня!.. Стоп, а это еще здесь откуда?

Последняя моя фраза адресовалась замеченному в придорожном зеленом кустарнике белоснежному столбу, со знакомыми ветвистыми «рогами» на макушке. Из-за грязного пыльного стекла этих «рогов» на верхушке столба, при недавнем осмотре улицы из окна, я не заметил, и принял его за обычный уличный фонарный столб. Сейчас же, разглядев четкую миниатюру на карте, я признал в «столбе» берха — подвижное дерево теневой параллели.

Приглядевшись повнимательней к доступному фрагменту улицы, я заметил еще одного берха, притаившегося практически на границе видимости из окна. А на зеленой придорожной лужайке аж в трех местах углядел вкрапления чуждой нашей параллели розовой травы.

Пока дивился невероятному сочетанию флоры двух чуждых друг дружке параллелей, разделенных несокрушимым вроде бы барьером Равновесия, бестии неспешно добрели до конца обозримого фрагмента улицы и сгинули там в неизвестном направлении.

— Если это прорыв, то почему сюда до сих пор не прибыли наши порядочники? — спросил я пустую комнату. — Я здесь уже больше часа торчу. А бестии внизу спокойно разгуливают по дороге, и никто их до сих пор не гоняет.

Увиденное, в совокупности с собственными наблюдениями, развеяло последние остатки недавней эйфории, и меня, как обухом по голове, прибило нехорошее предчувствие, что выпутываться из этой стремной передряги теперь придется без посторонней помощи.

00.47.27… 00.47.26… 00.47.25…

Активированный Навигатор продолжал расходовать не до конца восстановившийся лимит КЭП, и я решил пока что его свернуть. Благо, главную функцию он выполнил, расположение соседних помещений приютившей меня трехкомнатной квартиры обозначил, и никакой подозрительной живности в них не выявил. Дальше, во время практического осмотра квартиры, здоровенный квадрат карты на периферии будет меня беспрерывно отвлекать, все ж таки игнорировать здоровенную блямбу в углу, с непривычки, пока что для меня трудновато.

Накрыл левой ладонью кольцо, надеясь, что универсальный для отмены действия навыков жест сработает и с умением, и не ошибся — изображение карты в углу тут же исчезло.

Аккуратно отворив дверь, я все же, на всякий пожарный, призвал в правую руку копье и, крадучись, направился на разведку в ближайшую по коридору соседнюю комнату.

Глава 8

Навигатор не подвел. Как и было показано на полностью отобразившейся карте, других живых тварей в квартире не обнаружилось.

Всего помещений в квартире оказалось семь. Три комнаты, кухня, совмещенный санузел и, непосредственно соединяющий их в единое целое, длинный прямой коридор. Кухня, ванная и гостиная не пользовались популярностью у пришельцев из теневой параллели, и там везде царило такое же присыпанное сугробами пыли запустение, как в первой комнате (которая, до случившегося здесь прорыва, вероятно, являлась чем-то вроде детской). А вот в самой дальней по коридору спальне твари устроили свое логово, и там царил безумный кавардак.

Еще в коридоре, на полпути к бывшей спальне, я учуял доносящийся оттуда острый мускусный запах. Если вы когда-нибудь были в зоопарке, то точно такой же имели несчастье вдыхать, подходя к вольерам с пушистыми дикими зверями.

Первой с порога комнаты мне бросилась в глаза кособокая конструкция, некогда выполнявшая функцию шикарной двухспальной кровати. Но от былой роскоши теперь не осталось и следа. С половиной подломившихся ножек, и с торчащими из основательно промятого и наполовину выпотрошенного матраса пружинами, эта рухлядь сейчас скорее напоминала какую-то экзотическую пыточную установку. Белесый от шерсти тварей и перьев из растерзанных подушек паркетный пол вокруг кровати был завален еще клочьями вырванной из матраса губки и посеревшими от времени лоскутами разодранного постельного белья. Остатки кровати и горы мусора вокруг нее местами «украшали» скопления бурых пятен засохшей крови.

Исцарапанный когтями платяной шкаф, в шаге от кровати, зиял пустыми рамками на пластиковых дверях, по остатком стекла в краях которых не сложно было догадаться о наличии там раньше зеркал. Вероятно, через эти, превратившиеся во время прорыва в арки зеркальных порталов, проходы между параллелями царусы и ворвались в квартиру хозяев. Хочется верить, что в момент прорыва тварей людей в квартире не было, или, если уж несчастным не повезло оказаться дома, это случилось ночью, и теневые твари мгновенно загрызли хозяев прямо во сне.

Сразу после прорыва зеркальные порталы рассыпались, запечатав пришельцев в квартире.

Наличие открытой форточки в спальне объясняет: почему твари не сдохли здесь от голода, и не разворотили в поисках съестного остальные помещения (ведь, обилие пылищи в квартире косвенно указывает на то, что теневые твари здесь хозяйничали не меньше полугода). Цепким, как обезьяны, и юрким, как белки, царусам не составляло труда выбраться через открытую форточку наружу и наведаться через такие же форточки в соседние квартиры, или спуститься по стене вниз и поохотиться на земле. Добычу твари частенько притаскивали в логово, отсюда и обилие засохшей крови на кровати и полу. Другие же помещения квартиры царусы игнорили за ненадобностью (охотиться, ведь, там не на кого), отправляя туда кого-то из стаи, вероятно, в наказание за какую-то провинность.

Вот на такого изгнанника мне, как раз-таки, и фартануло напороться. И, ведь, реально повезло с одиночкой. Потому как в первые секунды после переноса я не совершенно и таился. И если б на мой шум вместо одиночки, чуть позже, среагировала вся стая, царусы порвали б меня, как волки хромого лося.

Преодолев брезгливость и царящую в бывшей спальне вонь, я прошел по загаженному полу к окну и, от греха подальше, защелкнул форточку на шпингалет.

Сквозь запыленное стекло увидел далеко внизу еще одну пустынную улицу, с рядами бесхозных машин по сторонам дороги, и аж пятью берхами, образовавшими круг прямо посреди проезжей части, расковыряв ради такого перформанса своими мощными корнями многослойный асфальт.

— Все чудесатие и чудесатие, — пропыхтел я, отворачиваясь от окна и развеивая так и не пригодившееся копье.

Без особой надежды заглянул в платяной шкаф (относительная целостность дверей и стен которого внушала надежду, что царусами он использовался лишь в качестве дополняющей кровать второй маленькой, но высокой, лежанки), и был приятно удивлен, обнаружив внутри нетронутые полки с аккуратно свернутой одеждой. И хотя извлеченные оттуда джинсы оказались размеров на шесть шире, чем надо, и на добрую ладонь длиннее моих ног, я все равно с радостью сменил на них свои жалкие лохмотья, закатив снизу штанины до нужной длины, и ремнем надежно зафиксировав на поясе чрезмерный перебор по объему.

Вместо остатков майки, которые оказалось проще сорвать с плеч, чем обычным макаром стаскивать через голову, натянул широченную, как плащ, бежевую рубашку, у которой тоже пришлось закатывать рукава. Еще на нижней полке, среди ремней, я нашел отличную поясную сумку с двумя отделениями на молнии, ее я закрепил на поясе поверх рубашки, превратив последнюю в некое подобие солдатской гимнастерки.