Читать книгу 📗 ""Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Бурденя Вадим"
Ну а у некоторых учеников начинался мандраж перед выпускными экзаменами. Николай Еремчук не беспокоился, он был уверен в своих знаниях, в том, что поступит куда хочет, так же как был уверен и в своих силах. За этот год он сильно изменился, внешне, да, наверное, и внутренне. Он не стал высоким, но вытянулся до среднего роста, набрал хорошую мышечную массу. Общение же и дружба с Ингваром и Оно-э Терминаторовами изменили его внутренне, правда, не обошлось и без Скворцовой. Но всё-таки основное влияние оказал Ингвар, его простота, прямолинейность, мысли, иногда граничащие с гениальностью, ну а чаще с дуростью. Друг, который на вопрос, что он будет делать дальше, куда поступать, ответил:
— Пока не знаю, чему и где буду учиться, но точно уеду из Муходвинска.
— Куда уедешь не спрашивать? Чтобы тебе не пришлось врать?
Выходные перед последней учебной неделей начались с представления, устроенного Оно-э. Вся команда собралась в квартире, якобы отведенной для Оно-э и смотрела на абсолютно пустые шкафы для одежды, полки, углы, которые ещё вчера ломились от разнообразия вещей. Скворцова всё-таки сломала её, а не починила, потому что теперь, практически каждые выходные, Ингвар брался за руку и тащился в магазин на шоппинг, причём уже доехали и до столичных бутиков. Там пальчик безошибочно тыкался в подходящий размер понравившейся вещи, будь то нижнее белье или меховая шуба, а иногда даже и в неподходящий, если её размера не было. Вчера Оно-э стращали всей командой, рассказывали, что шопоголизм — абсолютно нездоровое увлечение, избыточное и чрезмерное потребление это путь в пропасть, оно ещё никого до добра не доводило, а лишь увеличивало шанс быть погребённой под горами мусора и отходов, которых в её комнате уже полно, складировать негде, стопки одежды высятся от пола до потолка. Оно-э внимательно всех выслушивала и улыбалась. А утром обнаружили, что комната пуста. Ни одной вещи. Ингвар чесал затылок, Джерри комментировал:
— Это она так намекает, что ей надеть нечего и нужно идти в магазин?
Взгляды скрестились на Оно-э, которая вдруг вышла на середину комнаты и начала дефилировать как профессиональная модель, но на небольшом участке. И с каждым шагом её наряд менялся: платья, купальники, шубы, белье, брючные костюмы и так далее сменяли друг друга.
— Стой! — подбежала к Оно-э Селена на очередном шаге, начала трогать вещи, расстёгивать их, что-то даже сняла. — Это всё обычная одежда, которая снимается…
— Интересно, где она хранит столько нарядов. — равнодушно произнес Стиг и пошёл открывать входную дверь, в которую позвонили.
— Нам, наверное, награду дадут, какую-нибудь, если мы ответим на этот вопрос. — задумчиво выговорила Селена. — Кто бы мог подумать, что здесь будет открыт новый вид одарённых, только не знаю как этот вид назвать: культиваторы-стиляги или культиваторы-модники, или культиваторы-шмоточники.
— Доброе утро. — раздался за их спинами голос Сарона, — внизу нас ждёт машина, мы покидаем Муходвинск. С собой ничего из вещей не забирайте.
— Попробуйте сказать это ей. — холодно произнес Стиг, указывая на Оно-э, которая, на удивление, перестала улыбаться.
— А как же выпускной, экзамены… ещё неделя…попрощаться… — Селена почему-то была абсолютно выбита из колеи.
— Последнюю учебную неделю и до выпускных экзаменов будет работать наблюдательная комиссия. — господин Сарон пытался стать подальше от Стига, который стоял у него за спиной. — Вы будете перемещены в другое место, но пока останетесь на этой планете, на всякий случай, если у комиссии возникнут какие-либо вопросы, затем переместимся на Столицу, где и будут подведены итоги первого испытания. Не стоит пытаться выйти на связь с кем-либо из местных, узнать, что здесь происходит, это может быть расценено как попытка вмешательства в работу комиссии и повлечет за собой начисление штрафных баллов. Прощаться тоже ни с кем не нужно, могут возникнуть ненужные вопросы. И ненужные ответы.
Последняя учебная неделя началась не как обычно. По школе разлилось какие-то напряженное, тоскливое молчание и ожидание.
— Вы слышали? — ворвалась в класс двенадцатого «Г» Скворцова. — Сацук вернулся, и Робинс, и Антонова. Говорят, они снова работают…
Класс, как и вообще все школьники, пребывали в смятении. Вроде бы и нужно вздохнуть с облегчением, расправить плечи, поднять головы, но на душе было такое чувство, будто их предали. Ведь целый год они жили как в сказке, в основном страшной, оттого и счастливые моменты переживались намного ярче, а тут всё так быстро закончилось, причём как-то обыденно… нелепо…
— А где неразлучная парочка монстров? — Скворцова направилась к Еремчуку, с которым в последнее время очень часто сидела.
— Я думаю, мы их тоже больше не увидим. — тихо ответил ей Коля.
Единственным из администрации тринадцатой школы, кто радовался возвращению к работе, был Робинс Яков Алексеевич. Ну а как тут не радоваться, если Яростных больше нет, а Рука никогда не лезла в школы, не будет никаких наркотиков, за которые можно получить большой срок, а тут ещё увеличение школьного бюджета почти в два раза. Путь он практически и освоен, но есть способы всё откатить и хорошенько на этом заработать.
— Робя, здарова! — вломался к нему в кабинет Котов.
Яков Алексеевич по привычке сжался, но потом вспомнил, что школьник был из Яростных, а теперь его и послать можно, только вслед за Котовым вошёл и Чернов, а с ним ещё несколько парней из десятых и одиннадцатых, и двенадцатых классов. Ученики рассредоточились по кабинету, прикрыв за собой дверь.
Завхоз уже хотел начать орать, только обнаружил, что не может набрать воздуха, да и выдохнуть тоже не может.
— Даже не думай, Робинс. — вышел вперёд Слав. — Не дай бог хоть на капельку станет хуже еда в столовой, или подует с какого-либо окна, или краска отвалится, любая мелочь — и ты умрёшь в этом кресле.
Робинс Яков Алексеевич через несколько лет умер на своём рабочем месте. В заключении было написано, что от инсульта. Ну а что могли написать медики, если написание этого заключения контролировал сам Чернов, один из приближённых Горхи. Правда Чернов не долго пробыл в банде, которая постепенно трансформировалась в корпорацию, хотя и в ней требовались грамотные, жёсткие и решительные юристы. Он же выбрал политику, активно строя карьеру на этом поприще и набирая рейтинги.
Сергей Алексеевич Никитин, получив звание генерал-майора, занял кресло отправившегося на покой Прохорова Александра Михайловича. Первым же делом он выяснил всё о тринадцатом отделе и об Объекте, который сразу же и посетил. Там он получил ответы на все свои вопросы, хотя нет, не на все, про ведьм и колдунов ему ничего не рассказали, указав, что об этом небольшом социальном эксперименте можно забыть.
Снегирёва менять фамилию на Соколову не захотела, хотя на предложение выйти замуж за молодого перспективного бизнесмена ответила согласием. Счастье её, к сожалению, не продлилось долго. Николай Соколов был убит при попытке рейдерского захвата его быстроразвивающейся молодой компании. Попытка бы и удалась, если бы Наталье, оставшейся одной, с маленьким ребенком на руках, не помогли её школьные товарищи и приятели. Подключился Алексей Толкач, в школе отзывавшийся на кличку Шторм, молодой сотрудник Службы государственной безопасности, не остался в стороне Вячеслав Чернов, ну и конечно же, впереди паровоза летела её лучшая подруга, Екатерина Еремчук, к тому моменту уже родившая второго ребенка, но смело бросившаяся защищать и отстаивать интересы подруги, что позволило Наталье оставить за собой право собственности, занять кресло руководителя и стать известной бизнес-леди.
Да, Скворцова, одна из сильнейших айчаров Рашина, легко поменяла фамилию, выйдя замуж за студента технологического университета и став домохозяйкой. Её сила совершенно не мешала любить, уважать и восхищаться своим мужем, быть лучшей на свете женой и мамой, обустраивать дом и быт, естественно, не без фантазии. Кстати, что Снегирёва, что Еремчук, даже имея возможность поменять машины, оставались верны не самым последним моделям Вентлеу, белой и рубиновой.
