Читать книгу 📗 "Репликант-13 - Кристофф Джей"

– Крикет, – прошептала она. – Эти ублюдки…

– Они забрали Ану, – сказал Иезекииль. – Есть только два места, куда они могли увести ее: либо в тюремные камеры в Отделе службы безопасности, либо сразу наверх, в отсек искусственного интеллекта, чтобы попытаться взломать Мириад.

Репликант посмотрел на Лемон, держащую на руках тело маленького логика.

Голова у него отсутствовала.

– Лемон, ты слышишь меня?

Она всхлипнула и кивнула.

– Да, слышу.

– Мириад заблокирована, поэтому я не знаю, сколько еще автоматических охранных систем находится в рабочем состоянии. Похоже, они питаются от резервных источников. Мне нужно, чтобы ты вывела из строя любую камеру, любую турель, которые попадутся нам на пути. Справишься?

– Я… думаю, да.

– Отдел службы безопасности ближе. Сначала проверим тюремный блок.

– …Хорошо.

– Сейчас мы нужны Ане как никогда. Ты должна быть сильной.

Снова всхлипнув, Лемон осторожно положила тело Крикета на землю. Слезы обжигали горло, туманили взор. Закрепив Экскалибур за спиной, девушка поклялась про себя, что те, кто сделал это с ним, ответят по всем правилам.

– Прости, Крик, – сказала она уже вслух.

Отбросив челку с глаз, Лемон сморгнула слезы, медленно поднялась и посмотрела в глаза Иезекиилю. Стиснула челюсти. Сжала кулаки.

– Давай отыщем нашу девочку.

_{_______}

Старик умирал.

Медленно, на протяжении многих лет. Рак поселился внутри Сайласа еще в те времена, когда в этой башне бурлила жизнь, когда машины пели, а его трость стучала в такт с уходящими секундами. Но за два года, прошедших после восстания, болезнь распространилась по его телу. Гость, злоупотребивший гостеприимством. Обещание, которое он не мог нарушить. И теперь Сайлас Карпентер умирал по-настоящему.

Похоже, ему суждено было умереть здесь, в этой башне, где все начиналось. Он сидел в одной из камер Отдела безопасности. Стены ее были из прозрачного композитного пластика, в двери имелось небольшое отверстие для передачи еды. На полу чернели старые пятна крови. Он вдруг подумал, не в этой ли камере они убили Ника. Алексис. Детей. Он сам не видел тел, но когда в те последние часы из дыма и хаоса появился Иезекииль, держа на руках полуживую истекающую кровью девушку, слезы в глазах репликанта сказали Сайласу все, что ему нужно было знать. Его лучший друг был мертв.

И их мечта умерла вместе с ним.

Все начиналось так невинно. Так искренне. Они хотели изменить мир, Николас и он. Вернуть его из руин, восстановить его былое величие. Репликанты создавались для того, чтобы это свершилось. Апогей совершенства и страсти. В них было больше человеческого, чем в самих людях. После самоубийства Рафаэля Сайлас понял, что в проекте есть недостатки. Что они совершили ошибку, заигравшись в богов. Но после бомбы, которая убила Грейс, после того, как Ана попала в больницу… После этого Николас даже знать ничего не хотел. Его ярость и эго просто не позволяли ему увидеть истину. Как говорят, гордыня до добра не доводит.

Так и случилось.

Сайлас поднес руку ко рту и влажно кашлянул, испачкав пальцы кровью. Его грудь обжигало с каждым вдохом, в глазах стояли слезы. Они даже не дали ему обезболивающих лекарств. Фэйт протащила его через пустоши Свалки, Зону-Бэй и Стеклянную пустыню и положила к ногам Габриэля, словно какой-то трофей. Увидев его, Гейб сначала очень обрадовался. Но когда стало ясно, что Сайлас не может разблокировать Мириад, как не может расправить крылья и взлететь, радость Габриэля превратилась в мрачную ярость. Они заперли Сайласа в темноте, подкармливая его банками с переработанной жидкостью, чтобы держать на пороге смерти.

Но скоро все должно закончиться.

Его снова одолел приступ кашля, и Сайлас ощутил во рту привкус соли и смерти. Они не дали ему никакого защитного снаряжения, и уже несколько дней подряд его медленно отравляла радиация Вавилона. Прошлой ночью его десны начали кровоточить. И ногти тоже. Оставалось лишь ждать, что убьет его первым: Рак с большой буквы Р или старое доброе внутреннее кровотечение.

Он его заслужил, подумал Сайлас. Такой конец. Он пытался все исправить. По крайней мере, он дал ей новую жизнь. Подальше от этого кладбища и его призраков. Если повезло, она должна быть далеко отсюда, с Иезекиилем и Крикетом. Они всегда будут поддерживать ее, даже если он уже не сможет. Несмотря на все его неудачи, он дал ей надежду. И тем самым дал надежду самому себе.

И это все, что у него осталось.

– Привет, Сайлас, – произнес чей-то голос.

Он поднял затуманенные слезами глаза, вытер кровь с губ. Ему было больно даже дышать. Еще больнее говорить. Поэтому он лишь кивнул, глядя на Фэйт глазами создателя. Бледная кожа, темные волосы и голос, похожий на теплый дым. Она была красавицей, это несомненно. Одна из лучших среди них. Но была в ней какая-то грусть. Как будто что-то сломалось в ней. Ангел, оторвавший себе крылья.

Девушка-репликант улыбалась, в серых глазах сияла ненависть. Интересно, откуда это в ней, задумался Сайлас. Личность Фэйт была списана с Аны, а Ана, которую он знал, всегда была доброй. В ней был бунтарский дух, с этим не поспоришь, но злобы не было никогда. Где-то в процессе Фэйт стала абсолютно другой. Переняв бунтарство у Аны, она превратила его в неприкрытый вызов. В ожесточенность. Жестокость.

Неужели это вирус «Либертас» наполнил ее такой яростью? Или она всегда была в ней? Та же тьма, что заставила Рафаэля чиркнуть спичкой, а Габриэля поднять тот пистолет?

Возможно, теперь все было именно так. Жизнь за этими стенами была настоящим адом, это точно. Но в мире, созданном человечеством, это было естественно, не так ли – ненавидеть тех, кто навязал тебе эту жизнь?

Но у него все еще была надежда. Для нее еще не все потеряно. И эту надежду они не смогут забрать.

Нет, он унесет ее с собой в могилу.

И тут Сайлас увидел, что через плечо Фэйт перекинута фигура в зеленом, цвета соплей, защитном костюме. Ее руки безжизненно свисали вдоль туловища Фэйт. Приглядевшись, сквозь слезы и защитный экран шлема он увидел ирокез светлых спутанных волос.

У старика сжалось сердце.

– Н-нет, – прохрипел он.

– Она пришла, чтобы спасти тебя, Сайлас. Так мило, правда? – Фэйт улыбалась от уха до уха. – Наверное, она все-таки любила тебя. Ох, люди и их очаровательные слабости!

– Н-н… – Сайлас закашлялся, схватившись за грудь.

Он не мог дышать. Не мог думать. Не мог говорить.

– Н…

Нет.

– Я несу ее к Габриэлю, – объявила Фэйт. – А потом, полагаю, мы отправимся навестить Мириад. Посмотрим, сможет ли наша упрямая принцесса разблокировать замки своего папочки. Но я не хотела, чтобы ты подумал, будто мы забыли про тебя, старичок. Поэтому захватила кое-кого тебе в компанию. С ним можно даже поговорить. Думаю, вы давно знакомы.

Фэйт швырнула в камеру что-то маленькое и металлическое. Предмет с лязгом отскочил от бетонного пола и подкатился к ногам старика. Поморщившись от боли, Сайлас наклонился и сжал его в окровавленных руках.

Разные, совершенно не сочетающиеся между собой глаза. Теперь потухшие.

Электронный голосовой аппарат. Теперь хранящий молчание.

Отрубленная голова Крикета.

– Оставлю вас, чтобы вы смогли заново познакомиться, – сказала Фэйт.

Затем развернулась на каблуках и вышла из тюремного блока.

Старик прижал к груди то, что осталось от маленького логика.

И почувствовал, как умирает его надежда.

_{_______}

– Ана.

Девушка застонала, ее ресницы дрогнули. Все тело болело, оптический имплантат зудел, голова раскалывалась на части. Подсознательно она понимала, что едва откроет глаза, как ее атакует боль. И поэтому она крепко зажмурилась, чтобы защититься от света.

– Ана. Очнись.

Голос был мягким и глубоким. Ана почувствовала руку на своем плече, кто-то осторожно тормошил ее. Она слышала знакомый гул, голос возвращал ее в те светлые, радостные дни. Когда в саду цвели цветы, а в воздухе лилась музыка. На мгновение ей показалось, что она вернулась в свою комнату с мягкими белыми простынями и такими же белоснежными стенами. Еще не случилось восстания. Они еще не…