Читать книгу 📗 "Общество гурманов (сборник) - Блэйлок Джеймс"
Сент-Ив еще не слыхал об этом суициде, но развитие событий показалось ему странным — уж больно удобно: девушка убита, ее предполагаемый убийца сразу погиб, дело счастливым образом раскрыто или, по меньшей мере, закрыто. В словах Матушки Ласвелл «быть может, это и правда» явно сквозила ирония, скорее всего вполне обоснованная. Не исключено, что Матушка и сама ступила сейчас на тонкий лед, во всеуслышание заявив о своих подозрениях. В общем, она, безусловно, права, с этим Лэнгдон готов согласиться. Но ее общество состоит далеко не только из нее одной, а она взяла на себя смелость высказаться от общего имени, воодушевленная своей неопровержимой, по ее мнению, правотой.
Матушка подняла руки, призывая к тишине толпу, над которой стоял гул разговоров, оживленных, без сомнения, и алкоголем. Она кивнула Кракену, который чиркнул спичкой «Люцифер» по подошве ботинка и запалил пропитанный воском камышовый факел.
— Поджигай! — скомандовала Матушка Ласвелл, и Кракен поднес факел к полотнищу, тут же вспыхнувшему ярким пламенем. Вдвоем они отошли к ближайшему столу, пока языки пламени ползли по жгутам. Огонь немного притих, перекидываясь на здания макета, но потом быстро охватил картонную черепицу на крышах. Сент-Ив заинтересовался, чем пропитали полотнище и жгуты, чтобы они так хорошо горели, — наверное, парафином.
Объятые огнем стены фабрики рухнули, пламя взметнулось ввысь. Здания горели одно за другим, пока все не превратились в тлеющие развалины. Гости радостно кричали и аплодировали, многие поднимали бокалы, приглашая всех выпить.
Сент-Ив заметил, что фотограф вместе с мальчиком лет десяти или двенадцати на вид поспешно собирает свои приспособления в тележку; очень скоро они вдвоем покатили тележку по траве, явно торопясь уйти пораньше, пока не начали расходиться остальные. Скоро огонь догорел и, несмотря на свет ламп, сгустилась темнота. Прелесть звездного неба и темного леса за лугом ярко контрастировали со смрадным пятном пожарища.
ГЛАВА 10
ПРАВОЕ ДЕЛО
В доме стояла тишина: дети уже улеглись на кушетки на антресолях и заснули или притворялись спящими. Они хотели ночевать в амбаре со слоном, совами и летучими мышами (Ларкин предложила научить их убивать крыс, кидая дубинку), но Элис и Гилберт Фробишер решили, что летнее солнцестояние в Кенте — еще и крысиный праздник, и хвостатым негодникам следует дать передышку.
— Удивительно: задернув полог кровати, словно отгораживаешься от всего остального мира, — задумчиво произнесла Элис. — Как в палатке в лесу, правда? Или где-то на необитаемом острове. Такое чувство, что можно говорить и делать практически все что угодно и никто не заметит.
— Забавно, что ты об этом заговорила, — подхватил Сент-Ив. — Я только вчера размышлял об островах — что мы живем в каком-то смысле на острове, на зачарованном острове, особенно в это время года.
Они лежали, глядя на озаренный свечами полог — гобелен ночного неба, просвечивающего сквозь ветви и листву, прикрепленный по углам к высоким столбикам кровати. Теплый ночной ветер колыхал занавески на окнах, открытые, как и полог кровати со стороны окна, чтобы без помех наслаждаться видом.
Оба читали, но сейчас Сент-Ив отложил книгу и сказал:
— У меня возникли некоторые опасения относительно этой затеи Матушки Ласвелл. Бесспорно, у нее есть веские причины для гнева, но она, что называется, пустила в ход тяжелую артиллерию. Что касается всех этих гостей из Лондона — они заинтересовали репортера, но я не понимаю, какая от них польза для ее дела. В конце концов, пожертвования она не собирала. Скажу тебе, что Гилберт Фробишер ушел оттуда весьма озабоченный.
— В действительности, они очень полезны для нашего дела, — возразила Элис. — Твоего и моего, нашего общего, — она взмахнула «Каталогом рыбачьих снастей Мерфи», который последнее время регулярно просматривала с выражением, сильно похожим на алчность. — Матушка считает, что наше дело должно стать предметом общего обсуждения. Несмотря на твои сомнения, ты ведь не станешь мне предлагать, чтобы я ее бросила? Мужчины постоянно говорят о чести, но у женщин, знаешь ли, честь тоже в цене.
— Да, конечно. Однако, надеюсь, ты сможешь убедить ее, что не в ее интересах…
— Матушка уверена, что все, что пишут газеты об убийстве несчастной Дейзи, по сути, циничная ложь, поэтому собственные интересы ее не особенно волнуют, что не должно удивлять ни тебя, ни меня.
— И все же действо на лугу выглядело несколько шокирующим, учитывая, что сожгли бумажную фабрику «Мажестик», воссозданную во всех деталях. Фотограф, несомненно, все это снял, а приблудившийся репортер стоял и делал заметки. Когда, как ты говоришь, все это вынесут на публику, многие увидят в этом натуральную угрозу.
— Матушка будет настаивать, что сожжение носило чисто символический характер, что, конечно, так и есть.
Сент-Ив посмотрел на ночное небо за занавесками. За окном промелькнула белая птица, наверняка сова-сипуха.
— Знаешь, бывают случаи, когда человек абсолютно прав, но выглядит так, что он не прав. Газеты — наглядный тому пример.
— Тем не менее это никогда не мешает тебе выступать за правое дело, даже когда безопаснее отойти в сторону.
На это у Лэнгдона не нашлось ответа, как и на все остальное, и он молча сидел, глядя на танцующее пламя свечи. Элис, немного подождав, вернулась к своему каталогу.
— Знаешь, что меня настораживает? — он снова прервал ее чтение.
— Нет, не знаю, — ответила она, — если это не тритон. Ты всегда настораживаешься при виде тритонов.
— Я вполне серьезно. Пишут, что у убийцы нашли сто фунтов в конверте, отнятые у Дейзи, а деньги ей дали на бумажной фабрике «Мажестик» по не вполне понятным причинам. Якобы жертву убили с целью грабежа — по крайней мере, это один из мотивов. Но разве может быть, чтобы девушка, такая как Дейзи, рассказала мужчине, с которым только что познакомилась, что у нее при себе сто фунтов?
— Говорят, она ушла из «Чекерса» вместе с этим мужчиной вполне добровольно. Стало быть, она ему доверяла.
— И тем не менее, по словам Дороти Суинтон из «Чекерса», Дейзи написала записку Матушке Ласвелл всего минут за пятнадцать до того, как ушла из трактира с убийцей, а Чарлз Тауновер, хозяин фабрики, подтвердил, что Дейзи собиралась уехать в Лондон утренним поездом. Почему все так запутано?
Элис пожала плечами.
— Возможно, этому человеку удалось уговорить ее и она передумала ехать в Лондон. Мужчины уговаривают девушек и пользуются их доверчивостью испокон веков.
— Но никто в пивной не видел лица этого мужчины, потому что на плече он нес сундук Дейзи, — внес ясность Сент-Ив. — Она явно не собиралась выезжать из своего номера в «Чекерсе» тем вечером, иначе она бы наверняка сказала об этом миссис Суинтон, а не уверяла ее, что уедет утром. Если этот Генри уговорил ее уйти с ним, ему это удалось в рекордный срок. Что-то здесь не так. Недостающие части головоломки сбросили в реку вместе с телом девушки.
— Совершенно в этом уверена, — согласилась Элис. — Интересно, почему ей дали такую солидную сумму на фабрике?
— Возможно, хотели купить ее молчание.
Наступила тишина — им обоим надоело задавать вопросы без ответов. Они задули свечи, каждый свою, и, лежа в темноте, смотрели на плывущие под луной облака и мигание звезд.
— Но, если они купили молчание Дейзи, — спросила наконец Элис, — зачем душить ее и бросать в реку?
— Тут я сдаюсь, — ответил Сент-Ив.
ГЛАВА 11
РАССЛЕДОВАНИЕ
С железнодорожной платформы сквозь деревья виднелась тихая, с пологими илистыми берегами река Медуэй. Сент-Ив без затруднений разыскал носильщика — он много раз здоровался с ним за последние пару лет и выяснил, что того звали Джеффрис. Как он давно понял, носильщики — кладезь знаний.
