Читать книгу 📗 "Табельный наган с серебряными пулями (СИ) - Костин Константин Александрович"

Хотя…

В самом конце изгнания, когда визг демонического голоса перешел в еле слышный сип, он поднял голову и, я четко слышал, произнес:

— Девочку не наказывайте… Она не знала про инклюз…

Может, у демонов тоже есть совесть?

Дело номер 29: Куриная война

1

Ветка качнулась неправильно.

И я, долго не размышляя и не пытаясь осознать, в чем именно заключалась эта неправильность, выстрелил из нагана навскидку, раз и другой, прямо в куст калины.

Зашипело, как пробитый котел у паровоза, куст пошел рябью, и на его месте возникло и рухнуло на траву, пачкая ее переливающейся и меняющей цвет кровью, тело чудища. Бронированные глаза вращались во все стороны, тварь подыхала.

Ну и подохла, конечно.

— Молодец, Степан, — хлопнул меня по плечу товарищ Чеглок, — Знал я, кого с собой в разведку брать.

После чего, не меняясь в лице и не целясь, выстрелил с левой руки.

Посреди небольшой травяной проплешины соткалось из пустого воздуха еще одно чудище, задергалось, шипя и подыхая.

— Ну, вроде все.

И наш маленький отряд двинулся дальше, по узкой проселочной дороге, вилявшей между полями и рощицами. Где-то там, через версту, она, дорога эта, выходила к дворам села Щукина, где находились куриные, мать их, фермы совхоза «Красный Луч».

Села, из которого расползлась эта нечисть.

2

Хорошее было лето, слова ни скажу, спокойное. Нет, понятное дело, что в ОБН, как и в МУРе вообще, спокойствие — понятие относительное, как выражается Иван Христофорович. То, что для муровца — спокойствие, для обычного гражданина может выглядеть как пожар во время потопа. Но так, как я все ж таки агент угро, то для меня лето было спокойным.

Правда, мне сильно мешали ребра, сломанные демоном неразменных пятаков, вселившимся в одну девочку-школьницу. Товарищ Чеглок тогда как в воду глядел — и впрямь сломаны оказались и как раз два ребра. Так что месяц мне пришлось дома кантоваться, соблюдать покой и тугую повязку. Когда перелом более или менее прошел, по крайней мере, я начал дышать спокойнее, врачи-живодеры грозились отправиться меня в санаторий «Сосновый Бор», что я там, значит, мимо сосен с тросточкой фистикулировал и дышал полной грудью целебным воздухом. Но тут уж я взбунтовался — сколько можно, в самом-то деле⁈ Я, значит, буду воздухом дышать, целебным, а там без меня мои товарищи задыхаются⁈ Выписывайте!

Врач поворчал, но все же бумажку мне выдал, о том, что я здоров и могу приступить к своим служебным обязанностям. При условии, дописал-таки мерзавец, соблюдения спокойного режима. Ну, что я могу сказать — режим у меня спокойный был. По-муровски, но спокойный же!

Насчет «задыхаются» я приврал, конечно. Меня коллеги частенько навещали, то Балаболкин забежит, то Хороненко заглянет, тыквенных семечек принесет, якобы очень при переломах, полезных, да еще и какой-то бабкой на здоровье заговоренных. Чеглок за месяц один раз был, но это и понятно, уж у начальника-то ОБН дел всегда выше крыши. Григорьев заходил, тот, у которого покойник-попрыгунчик невесту убил, мы с ним даже как-то сдружились. В общем, коллеги у меня бывали и я точно знал, что, видимо, от летней жары, нечисть, колдуны и ведьмы взяли себе отпуска и мирных граждан почти и не беспокоили. Может, быть даже, уехали на какие-нибудь ведьминские курорты, не знаю, на берега болот, где загорают в шезлонгах при свете луны под кваканье лягушек. Так что в отделе было спокойно.

Спокойно, но — по-муровски.

Так что, когда я вышел на службу, мне нашлось чем заняться.

То изгонять из квартиры невесть откуда приблудившуюся татарскую кикимору-бичуру. Понятное дело, что татар в Москве не так уж и мало, но бичура-то — нечисть лесная, а вот подишь ты, завелась посреди города. Так-то вроде и безобидная, вреда от нее разве что спать не дает, шумит, хихикает, да вещи прячет, однако ж — нечисть. Да и Азхара, татарина, к которому она привязалась, пожалеть можно — он совсем недавно жену в дом привел, так что посторонний женских смех ему без всякой надобности. Ну, это кикимору мы быстро спровадили — она медведей боится, так что достаточно было Витьку Крамского из отдела убийств позвать, да попросить обернуться ненадолго. Визгу было, зато бичура пропала, как не бывало. Разве что ребята долго Витьку подкалывали, что, может, он в медведя и обернуться не успел, как кикимора испугалась. Для оборота-то догола раздеться нужно…

То, был случай, девушку еле спасти успели. Красавицей была, вот ее подружка одна заклятая к своему мужу и приревновала. Была ли тому причина или ей только казалось, то не наше милицейское дело. А вот порчу наводить, да еще и не какую-то там на прыщи или косоглазие, а сразу на смерть — вот этого делать не стоит. Тут тебе сразу 302 статья, часть 4 в чистом виде. Правда, пришлось поковыряться, порча-то хитрая оказалась, все думали, что девчонка просто хворь какую-то подцепила, вот и лечили, пока одному врачу в голову не пришло, что дело-то, кажись, не по их профилю.

То ведьму брать пришлось. Да не простую, вроде молоденькой дурочки, которой еще в радость по ночам голенькой летать или деревенской бабки, что только и может молоко у чужих коров воровать. Нет, эта была матерая, еще при царе за ведьмовство на каторге побывавшая, и при советской власти привычек не изменившая. Когда мы с Григорьевым за ней пришли, сразу поняла, что да как, черным порошком нам в лицо дунула, мы и охнуть не успели. Нет, понятное дело, что против табельных крестов, в соборе НКВД освященных, ведьмина порча нипочем, так ведь, пока мы глаза протирали, на нее оковы накинуть не успели. А ведьма, не будь дурра, колесом перекинулась и рванула вдоль по улице. То-то потеха, елки-палки, несется по Вышеславцеву переулку колесо от грузовика, между прохожими виляя, а за ним два агента с наганами бегут сломя голову.

Это не считая всякой мелочевки, вроде призраков, домовых, сглазов и воровства. Так что лето проходило спокойно. До самого августа.

Пока война не началась.

3

Все пошло от Смоленской губернии, Сычевского уезда. Кто там первый с ящерами столкнулся, про то история не сохранилась. Подозреваю, первый эту встречу не пережил. А те, что пережили, рассказывали примерно одно и то же.

Откуда ни возьмись, на людей выскакивало… Чудище. Ростом чуть повыше человека, но какое-то… несуразное. Стоит на двух мощных лапах, и когти на них — не дай бог, как кинжалы, а передних лап считай, что и нет, как ручки у младенца. Морда вытянутая, костяная, как клюв у попугая. Только у попугая в клюве такого набора острых зубов нет — руку перекусывала, как голодный батон. Глаза красные, шкура толстая, коричневая, в черных пятнах, как у налима, сзади — хвост, как у ящерицы, только потолще, и не такой длинный.

В общем, когда такое чудо из каких-нибудь придорожных кустов выпрыгивало, как-то даже поначалу и страха у людей не было, только недоумение, мол, что это за ерунда такая? Правда, долго это недоумение не держалось — твари эти оказались лютыми и не людей бросались, недолго думая. Кому голову откусывали, кому живот ударом когтей располосовали, а убежать от нее — попробуй убеги. Разве что кому отстреляться удалось, да до телефона добраться. А что по телефону скажешь? Мол, спасите-помогите, на меня какие-то двуногие ящерицы нападают? Посмеются и скажут в следующий раз закусывать поплотнее. Ну, милицию отправят разобраться, что там за белая горячка по проселкам бегает. Вот тут и выяснилось, что это не выдумка, когда трупы первых застреленных тварей притащили. Губернское начальство почесало за ухом, да и отправило отряды милиции с приказом «разобраться и ликвидировать».

Да только тварей этих становилось все больше и больше, нападали они целыми стаями, милиционеры им уже были на один укус, и людей они начали убивать уже целыми деревнями.