Читать книгу 📗 "Общество гурманов (сборник) - Блэйлок Джеймс"
В свою подзорную трубу он рассмотрел недалеко от берега небольшой двухмачтовый пароход, из дымовой трубы которого по ветру стлался шлейф черного дыма. На носу судна виднелось непонятное сооружение вроде небольшой будки с односкатной крышей, над которой торчал кран. Пароход футов восьмидесяти в длину, видимо, стоял на якоре, хотя ему давно пора было сниматься, чтобы уйти от надвигающегося шторма или найти безопасную гавань.
Решив вести себя осторожно, Финн нырнул в тень деревьев, потом вышел на прогалину между платанами с низко свисающими ветвями и спрятался за толстым стволом — ярдах в двадцати он заметил заинтересовавшего его незнакомца. Тот стоял у причудливого фургона, очень похожего на цыганскую телегу, запряженного парой симпатичных шетлендских или, возможно, хайлендских пони, привязанных к дереву среди подлеска, скрывавшего экипаж от посторонних взглядов. Дверцы ярко раскрашенного фургона поднимались по бокам вверх, а на них красовалась надпись «Платная библиотека Пиквика».
Незнакомец, засунув свой полевой бинокль за сиденье фургона, подошел к пони и принялся что-то им говорить, поглаживая морды. Сунув руку в кожаную суму, привязанную к повозке сбоку, он достал два яблока, по одному для каждого пони, и те охотно приняли угощение.
Это, ясное дело, непутевый кузен Элис, Коллиер Боннет, самозваный Самуэль Пиквик. Финну показалась чудесной и милой его передвижная библиотека, а ласковое отношение к пони говорило о добром сердце. Но стоило Финну это подумать, как Пиквик зашелся в пароксизме рыданий и принялся дергать себя за волосы, словно пытаясь их вырвать. Внезапно он прекратил биться в истерике и приставил ладонь к уху, а потом побежал к дальнему концу леска и выглянул на Клифф-роуд, которая шла сквозь лес дальше.
Послышались звуки приближающегося экипажа, и через несколько секунд за деревьями появилась повозка барона, катившая в сторону Бродстейрса. Пиквик не двигался, пока стук колес не затих вдали, а потом поспешно отвязал лошадей, забрался на козлы и направил свою «Библиотеку» к дороге, где повернул на север, в сторону Маргита.
— Опиши его, если можешь, — попросила Элис Финна. Лэнгдон и Фробишеры уже сидели в карете Гилберта с открытой дверью, Боггс ждал, чтобы подсадить ее.
— Рыжеволосый, худой и жилистый, у него фургон с надписью «Платная библиотека Пиквика» на боку. Это он бросил крикетный мяч с утеса, я уже говорил. Думаю, он ждал в лесу, пока барон не проедет мимо в своей повозке, будто знал о его появлении, а ему было небезопасно оставаться на виду на дороге.
— А ты уверен, что он плакал? Может, рассмеялся или закашлялся?
— Уверен, мэм. У него случился, что называется, пароксизм.
Элис немного помолчала, размышляя, и сказала:
— Собираюсь завтра поехать в Маргит, Финн. Поедешь со мной? Наймем в Бродстейрсе фургон, чтобы было удобнее. Я хочу наполнить кладовку едой и начать готовить, как только завтра мы изгоним из дома привидений. Возможно, прикупим что-то из мебели. Однако должна тебя предупредить, что Лэнгдон с Фробишерами завтра собираются в Пегвелл-Бэй на поиски камышовых жаб. Может, тебе интереснее поехать с ними за земноводными, чем в Маргит?
— Нет, мэм. Все равно с радостью поеду с вами в Маргит, — ответил Финн. — Я потом еще могу их нагнать, если буду знать, где искать.
— Очень хорошо, благодарю. У меня есть дело к моему кузену, который, как ты знаешь, в удрученном состоянии. В письме, привязанном к мячу, он просил меня о встрече. Я рада, что ты будешь рядом. Отправимся часов в восемь утра. В фирме «Уитман», что совсем рядом с Променадом, можно взять небольшой фургон.
— Пойду в Бродстейрс сразу же, как проснусь, — сказал Финн.
— А тебе не страшно остаться одному ночью здесь, в Мористом?
— О нет, мэм. Я помню, что вы говорили про пещеру, а заодно сниму все картины с верхнего этажа и уберу их в чулан, если, конечно, вы не хотите, чтобы я сжег их на пляже.
— Да, я хочу именно этого, Финн. Спали их дотла, если найдется время. Слыхал поговорку, что новая метла чисто метет? Надо вымести прочь паутину, пауков и тени прошлого. Увидимся завтра утром.
Карета бодро тронулась вверх по склону холма, и Элис испытала необычный прилив радостного возбуждения, смешанного с гневом. Глядя на море, она думала о бароне, и своем дядюшке, и странных извращениях порочных людей с их тайными желаниями и причудливыми наклонностями. Она достала из сумочки записку Боннета, доставленную с помощью крикетного мяча, и зачитала вслух троим своим спутникам:
— «Дорогая Элис, в память нашей детской дружбы прошу о встрече в таверне „Ласточка“ у причала в Холодной бухте. Если понадобится, я буду ждать там весь день. Твой покорный слуга, Коллиер Боннет».
— Приглашение, — сказал Гилберт. — Дерзкий парень, что и говорить.
— Он чего-то очень боится. По-моему, кто дерзок, так это барон. Ты был совершенно прав, Гилберт, в своих опасениях на его счет. Полагаю, он с самого начала знал, кто такой Пиквик, как и то, что таким образом он скроет настоящее имя моего кузена. Наверняка сам барон и придумал этот обман с подложным договором. Он заставил несчастного Коллиера его подписать, чтобы на время завладеть Мористым.
— Пожалуй, лучше отменить нашу исследовательскую экспедицию в Пегвелл и поехать с тобой в Маргит.
— В этом нет никакой необходимости. Финн согласился сопровождать меня в Маргит завтра утром. Коллиер будет стесняться в твоем присутствии. А Финн его не смутит. Очень надеюсь, что он облегчит душу и мы с ним помиримся.
Перед ними показались белые трубы гостиницы «Ройал Альбион», и Фробишеры, дядя и племянник, верные себе, принялись обсуждать ужин: паштет из ветчины, устрицы, дуврская камбала, баранина из Ромни-Марш с молодой картошкой, запеченной в мясном соке, и гора стилтонского сыра на десерт. Возможно, шампанское, чтобы отпраздновать событие.
— Я не отказалась бы на десерт от сладкого пудинга на пару. С мороженым, — добавила Элис и поняла, что она отчаянно проголодалась и столь же отчаянно счастлива. — Это хороший дом, — сказала она Лэнгдону, кладя руку ему на колено, — теперь, когда мы выставили барона.
ГЛАВА 8
НАДВИГАЮЩИЙСЯ ШТОРМ
Финн быстро снял все мерзкие картины, чтобы сжечь их до темноты и успеть заглянуть в морскую пещеру, пока ее освещает низкое предзакатное солнце. Фантазии неизвестного художника его не особенно задевали, разве что немного смущали. Они напоминали иллюстрации к приключенческому роману, но с оттенком непристойности. Взгляд невольно притягивали изображенные на них ужасы, а ничего другого на картинах не было. От таких картин Клео и Эдди наверняка приснятся кошмары, а этого достаточно, чтобы сжечь их без всякого сожаления.
Парнишка взял на себя смелость заглянуть в шкафы и обнаружил еще полдюжины небольших вставленных в рамки изображений нагих грешников, корчащихся в адских муках. Финн отнес их вниз к остальным и свалил в тачку, решив пока не трогать многочисленные черепа и сморщенные засушенные головы. Против них он ничего не имел — наоборот, может быть, профессор сочтет эти штуки ценными для науки.
Финн откатил тачку на пляж, ниже полосы водорослей и плавника, оставленных приливом, и составил из картин шаткий шалаш, подрагивающий на свежем ветру. Вылив сверху горшок лампового масла, он зажег спичку, дал ей разгореться в сложенных ковшиком ладонях и бросил в кучу. Пламя мгновенно охватило старые деревянные рамы и холсты, и костер взметнулся ввысь, выбросив в небо такой столб дыма, что парнишке пришлось отступить назад.
Всего за несколько минут холсты почернели и съежились, а горящие рамки начали оседать. Ветер раздувал пламя, и вскоре вся куча превратилась в пепел — адская участь адских картин. Прилив смоет остатки пожарища без следа.
