Читать книгу 📗 "Проклятый Лекарь (СИ) - Молотов Виктор"

— Ничего, — я пожал плечами, изображая безразличие. — Мёртвые пациенты хотя бы не жалуются.

Он нервно засмеялся, не оценив шутку.

— Вот это настрой! Слушай, если что… Ну, если нужна будет помощь, ты только скажи. Я попробую поговорить со своим куратором, — предложил он.

— Спасибо. Но я справлюсь.

Справлюсь. Потому что альтернатива — сдохнуть. А я не планирую умирать второй раз за такой короткий срок.

Варвара прошла мимо, бросив на меня быстрый, странный взгляд. Я ожидал увидеть злорадство, но в её глазах читалось что-то другое. Что-то похожее на… облегчение?

Видимо, она рада, что опасный свидетель, призрак её прошлого, отправится к мертвецам, где ему, по её мнению, самое место.

Не радуйся раньше времени, дорогая. Я ещё вернусь. И выясню, что именно вы сделали с прежним владельцем этого тела.

Выходя из футуристического здания клиники, я вдохнул прохладный вечерний воздух. Огни Москвы уже зажигались, превращая город в россыпь далёких, холодных звёзд.

Ирония, достойная богов — некромант, который не может работать с мертвецами. Это как повар, которому запретили готовить, или палач, которого заставили лечить. Хотя, постойте… я ведь теперь именно это и делаю. Проклятие, у тебя извращённое чувство юмора.

Морг — это катастрофа. Но не конец.

Во-первых, в морг привозят не только давно умерших. Иногда поступают те, кто умер считанные минуты назад. Теоретически, я могу…

Нет, глупость. Воскрешение — даже самое простое — привлечёт слишком много внимания.

Во-вторых, патологоанатомы иногда консультируют по сложным случаям, помогая поставить диагноз живым. Если я проявлю себя как блестящий диагност, возможно, меня заметят и переведут… Слишком долго. У меня нет времени на «возможно».

В-третьих…

Я остановился посреди тротуара.

А что если…

Морг — это не только мёртвые. Это также место, куда приходят живые. Родственники для опознания. Следователи, расследующие подозрительные смерти. Другие врачи за консультациями. Студенты на практику. И если кто-то из них окажется при смерти… Если у кого-то из них случится сердечный приступ от горя, или на следователя нападёт преступник, или студент-недоучка отравится формалином…

Шансы малы. Но они есть.

План был рискованным, отчаянным. Но у меня не было выбора.

Сосуд внутри холодил душу, напоминая о тикающих часах. Я мысленно пересчитал: три процента в день уходит на поддержание этого тела. Значит, у меня есть пять дней. Максимум шесть, если я буду экономить силы и не двигаться.

Но лежать трупом в ожидании смерти — не мой стиль. Даже когда я БЫЛ трупом.

За это время я должен найти способ перевестись в другое отделение. Или найти умирающих среди живых посетителей морга. Или…

Проходя мимо клумбы у входа, я заметил дохлого воробья в кустах. Инстинктивно потянулся некромантской силой — и ничего. Пусто. Но где-то в глубине мелькнула искра отклика. Ещё рано. Но когда-нибудь…

Нужно было экономить каждую крупицу Живы, поэтому я направился к ближайшей станции метро. Спуск по гулкому эскалатору был похож на погружение в другой мир — мир шума, спешки и тысяч переплетающихся судеб.

Поезд прибыл с грохотом, двери с шипением разъехались, и я вошёл в вагон, стараясь занять место в углу, подальше от самых оживлённых групп. Стоять неподвижно было энергетически выгоднее.

К тому времени, как поезд доехал до моей станции, у меня в голове уже был готов предварительный план действий. Он был рискованным, отчаянным и имел мизерные шансы на успех, но это было лучше, чем пассивное ожидание конца. Я вышел из метро, чувствуя, как напряжение последних часов превращается в холодную, злую решимость.

Дом на Малой Бронной выглядел респектабельно — трёхэтажный особняк из тёмно-красного кирпича с изящными коваными балконами. Но знающий человек, тот, кто умел смотреть, а не просто видеть, сразу бы заметил признаки, выдающие истинных хозяев.

Тяжёлые, зачарованные на прочность решётки на окнах первого этажа. Тонкие руны защиты, вплетённые в узор чугунной ограды. И двух крепких молодцев у входа, которые лениво «вышли покурить», но их взгляды сканировали каждого прохожего, а под полами длинных пальто угадывались рукояти кое-чего посерьёзнее перочинных ножей.

Один из них — Гришка по прозвищу Костолом, которому я в прошлый раз вправлял раздробленную кисть, узнал меня и лениво кивнул:

— Лекарь вернулся. Проходи.

«Лекарь». Для них я просто полезный инструмент.

Человек, который штопает их людей после разборок, не задавая лишних вопросов. Это было взаимовыгодное сотрудничество. Они получали анонимную медицинскую помощь, я — крышу над головой и относительную безопасность.

Моя комната на втором этаже была обставлена просто, но качественно. Массивная дубовая кровать, которая не скрипела, тяжёлый письменный стол, вместительный шкаф, даже небольшой диван, обитый тёмно-зелёным бархатом.

Всё чистое, добротное, но абсолютно безликое — как в недорогой гостинице, где ещё не успел поселиться постоялец.

Единственное, что выдавало присутствие жильца — горы медицинских учебников. Они были повсюду: на столе, аккуратными стопками на полу, даже на широком подоконнике. «Анатомия человека», «Основы диагностической магии», «Патологическая физиология».

На столе, среди раскрытых книг, лежала визитка. Черный, как сама ночь, картон, тиснёные золотом буквы: «Павел Чернов». Для своих — Паша Чёрный Пёс. И короткая приписка от руки синими чернилами: «Только в экстренных случаях».

Глава клана собственноручно оставил визитку. Значит, ценит.

В прошлый раз я вытащил его племянника буквально с того света после неудачной стычки с конкурентами. Парень истёк бы кровью за пять минут, но я успел. Благодарность таких людей — вещь полезная, но опасная. Она всегда имеет свою цену.

Я сбросил пиджак и сел за стол. Открыл ближайший учебник — «Топографическая анатомия».

«Печень расположена в правом подреберье, проецируется на переднюю брюшную стенку…» Да знаю я, где печень! Я разбирал тысячи трупов, от гоблинов до драконов! Но нужно было изучить местную терминологию, запомнить их классификации, чтобы не выдать себя какой-нибудь глупой оговоркой.

Через час чтения буквы начали расплываться. Тело требовало отдыха. Я перешёл на диван и попытался медитировать — старая некромантская техника для замедления метаболизма, сохранения энергии.

Дыхание. Вдох на четыре счёта, задержка на семь, выдох на восемь. Замедлить сердцебиение. Остановить лишние, паразитические движения. Каждый сэкономленный вдох — это лишняя минута жизни.

Я лёг в кровать, продолжая считать. Шестнадцать процентов. К утру будет четырнадцать. Первый день в морге должен быть продуктивным, иначе…

Иначе через неделю какой-нибудь другой патологоанатом будет вскрывать моё тело и удивляться странной энергетической аномалии в районе души. С этой обнадёживающей мыслью я провалился в сон.

Утро встретило меня серым светом, пробивающимся сквозь неплотно задёрнутые шторы. Первым делом — проверка.

Я закрыл глаза. Четырнадцать процентов. Прогноз сбылся с математической точностью. Проклятие работало как швейцарские часы.

Я быстро собрался. Никакого завтрака — переваривание пищи тоже отнимает энергию. Только стакан холодной воды. В зеркале на меня смотрел бледный молодой человек с тёмными кругами под глазами. Вид у меня был подходящий для новой работы. Почти как у одного из моих будущих клиентов.

Я вошёл в клинику через главный вход, прошёл мимо сияющего холла, где суетились лекари и пациенты, и направился к лифту для персонала.

Патологоанатомическое отделение располагалось в самом нижнем, подвальном этаже клиники. Спуск на лифте, а затем по холодной бетонной лестнице, символически обозначал переход из мира живых в царство мёртвых. Воздух с каждым шагом становился холоднее, запахи — резче. Шум и суета верхних этажей стихли, сменившись гулкой тишиной.

У тяжёлой металлической двери с табличкой «Патологоанатомическое отделение. Посторонним вход воспрещён» меня встретил пожилой санитар с лицом, которое, казалось, видело всё и давно перестало чему-либо удивляться.