Читать книгу 📗 "Проклятый Лекарь (СИ) - Молотов Виктор"

Воздух в центре круга задрожал. Появился призрачный контур, который начал обретать плоть. Или то, что от неё осталось.

Скелет ящерицы размером с крупную кошку материализовался передо мной с тихим стуком костей о бетон. Пустые глазницы вспыхнули тусклым зелёным огнём. Костяная пасть приоткрылась в подобии улыбки.

Нюхль. Мой последний шанс.

Я пошатнулся, опираясь рукой о пыльную стену. Перед глазами на миг поплыли тёмные пятна. Сосуд показывал четыре процента. Четыре! Это едва ли полтора дня жизни.

— Слушай меня, старый друг, — прохрипел я, голос сел от слабости. — У нас нет времени. Совсем нет. Мне нужен умирающий. Срочно. Не просто больной, а тот, кто стоит на самом краю. Ищи!

Нюхль наклонил свою костяную голову, его зелёные огоньки глаз непонимающе моргнули. Он сделал несколько шагов по кругу, поводил черепом из стороны в сторону, совершая абсурдное для существа без носа действие — он принюхивался.

Прошла секунда. Две. Пять. Ничего.

Он остановился, посмотрел на меня и виновато развёл передними лапами, словно говоря: «Извини, хозяин, пусто».

— В смысле «ничего»? — прошептал я, не веря. — Как ничего⁈ Это «Белый Покров»! Элитная клиника! Здесь сотни пациентов! Кто-то должен умирать!

Четыре процента. Полтора дня жизни. И фамильяр оказался бесполезен…

Глава 5

Тишина в каморке была почти абсолютной, нарушаемая лишь гудением старой люминесцентной лампы и тихим стуком когтей по бетону.

Нюхль, мой только что призванный фамильяр, растерянно топтался рядом. Он периодически тыкался своей маленькой костяной мордой в разные углы комнаты, обнюхивая ржавые каталки и стопки старых карточек, словно надеясь, что смерть — это что-то материальное, что можно найти за швабрами или под ветхим матрасом.

— Знаешь, Нюхль, — обратился я к скелету ящерицы, и мой голос прозвучал в мёртвой тишине неестественно громко. — В моей прошлой жизни ты был произведением некромантского искусства. Легендой. Ты находил мне целые армии мертвецов. Помнишь битву при Костяных Холмах? Ты учуял некрополь за пятьдесят лиг, под тремя слоями защитных заклинаний. А помнишь того лича-отступника? Ты нашёл его след через три проклятых болота! А теперь не можешь найти одного-единственного умирающего в больнице, которая буквально набита пациентами. Это профессиональная деградация или у тебя костяной насморк?

Нюхль обиженно цокнул челюстью. Звук получился сухой, как щелчок старых кастаньет. Он топнул задней когтистой лапкой, выпрямился, принимая свою любимую комичную позу суриката, и укоризненно посмотрел на меня своими пустыми глазницами.

Зелёные огоньки внутри них на мгновение потускнели от обиды. Затем он демонстративно отвернулся и начал «чистить» несуществующую чешую на своём костяном хвосте, всем своим видом показывая, что он оскорблён до глубины своей костяной души.

Я вздохнул. Четыре процента. При экономном расходе — это полтора дня. При активном движении, которое мне предстояло — и того меньше. Нужно было действовать, а не вести светские беседы с реанимированной ископаемой ящерицей.

— Не дуйся, — я поднялся на ноги, отряхивая белый халат от меловой пыли. — У всех бывают неудачные дни. Даже у костяных фамильяров с пятисотлетним стажем. Прости, я погорячился.

Нюхль, кажется, простил. Он перестал чистить хвост и снова посмотрел на меня с ожиданием.

Я задумался. Почему он ничего не нашёл? В прошлой жизни его дар действовал на лиги вокруг. Ответ был очевиден. И я, и он были лишь тенями своего былого могущества. Моя сила, питающая его, была ничтожна. А значит, и радиус его «обоняния» сократился с десятков километров до, в лучшем случае, нескольких сотен метров.

Он не нашёл никого не потому, что умирающих не было. А потому, что из этой каморки в подвале он просто не дотягивался до основных корпусов.

— Так, костяной ты мой локатор, слушай сюда, — я перешёл на деловой тон. — План «Б». Раз гора не идёт к Магомету, Магомет пойдёт в клинику и лично проверит каждую палату. Переходим в активный режим поиска. Сейчас ты становишься невидимым, как совесть аристократа, и ведёшь меня наверх. Твоя задача — найти цель, если она всё-таки появится. Моя — не спалиться. И, умоляю, не греми костями. Если от твоего топота какой-нибудь пациент с инфарктом раньше времени отъедет, я этому, как в прошлой жизни, не обрадуюсь. Понял?

Нюхль энергично кивнул, и его череп едва не слетел с позвонков. Он сделал шаг и растворился в воздухе. Только лёгкое, едва заметное искажение пространства, как дрожание воздуха над раскалённым асфальтом, выдавало его присутствие.

Отлично. Теперь проблема номер один — охрана. В три часа ночи патологоанатом, разгуливающий по терапевтическому отделению, выглядел бы крайне подозрительно. Нужна была легенда. Простая, скучная и не вызывающая лишних вопросов.

Я вышел из морга и поднялся на лифте на первый этаж. У поста охраны, в небольшом закутке у входа в основное крыло клиники, дремал пожилой сторож. Его голова покоилась на скрещенных руках, а рядом на столе стоял недопитый стакан остывшего чая и лежала раскрытая газета «Медицинский вестник Империи».

Идеально. Пожилой, сонный, читает профильную прессу — значит, не слишком бдительный, уважает рутину и авторитет белого халата.

Я заранее приготовил легенду. Самую скучную и правдоподобную из всех возможных.

— Доброй ночи, — негромко поздоровался я, подходя к его столу.

Сторож вздрогнул, резко поднял голову и протёр глаза.

— Доктор, куда это мы на ночь глядя? — он не узнал меня, его взгляд стал подозрительным. — Пациенты спят.

— И вам доброй ночи, уважаемый. Прошу прощения за беспокойство, — я постарался придать своему голосу максимально усталый тон. — Пирогов, патологоанатомическое. Забыл папку с документами по сегодняшнему вскрытию. Срочная судебная экспертиза.

Я сделал особый акцент на последних двух словах. Они всегда действовали на людей такого типа магически.

Лицо сторожа тут же изменилось. Подозрительность сменилась сочувствующим пониманием.

— А-а, судебка… — он понимающе кивнул. — Дело серьёзное. Эти бумажки, вечно с ними морока. У нас на прошлой неделе следователь из городской управы до утра сидел, тоже что-то там сверял. Ладно, проходите, доктор. Только потише там, ночная смена у нас нервная, не любят, когда по коридорам шастают.

— Постараюсь быть тише мыши, — пообещал я и прошёл мимо него в тихий, полуосвещённый коридор.

Удивительно, как магия слов «бюрократия» и «экспертиза» действует на людей лучше любого гипноза. Главное — говорить уверенно и смотреть устало. Сразу вызываешь доверие.

Я шёл по спящей клинике, а рядом со мной невидимой тенью скользил Нюхль. Наша охота началась.

Коридоры ночной клиники представляли собой царство тишины и полумрака. Дежурные лампы, горевшие вполсилы, отбрасывали длинные, искажённые тени, превращая обычные каталки и медицинские стойки в силуэты причудливых зверей.

Впереди, в конце длинного коридора, показалась пожилая уборщица. Сгорбленная фигура в синем халате, она медленно двигалась с ведром и шваброй, напевая себе под нос старый, заунывный мотив. Скрип её тележки был единственным звуком, нарушавшим ночную тишину.

И тут, когда мы почти поравнялись с ней, ведро на её тележке внезапно дёрнулось и с грохотом опрокинулось. Грязная мыльная вода хлынула по свежевымытому полу.

— Ах ты, нечистая сила! — вскрикнула женщина, испуганно подпрыгнув. — Опять! Говорю же, третий раз за неделю!

Я мысленно послал Нюхлю такой заряд раздражения, что он, будь у него плоть, наверняка бы икнул.

Ну конечно, Нюхль. Вместо того чтобы искать умирающих, ты решил поиграть в полтергейста с местным персоналом. Гениально. Если она сейчас вызовет экзорциста или, что хуже, охрану, нам обоим несдобровать. Придётся изображать сочувствие и скептицизм одновременно.

— Позвольте помочь, — я поспешил к ней, подхватывая с пола упавшую швабру.

— Ой, доктор, не надо, что вы! — засуетилась уборщица, пытаясь отобрать у меня швабру. — Я сама! Это всё они!