Читать книгу 📗 "Пять королевств Ирландии - Стефенс Джеймс"

Джеймс Стефенс скончался в Лондоне в возрасте пятидесяти лет, оставив миру более десяти прекрасных книг, многие из которых справедливо считают классикой фэнтэзи. И мы рады представить вам одну из них — первое русское издание этого замечательного автора.

„Пять королевств Ирландии” (в английском оригинале Irish Fairy Tales — „Ирландские волшебные истории”) — вещь для Стефенса относительно поздняя, вышедшая в свет спустя годы после нашумевшего „Кувшина золота”. Книга посвящена Ирландии, родине писателя, и представляет собой, по сути, литературную обработку сказаний о Финне — древнеирландском герое, жизнь которого относится традиционной хронологией к III веку н. э.

Хотя современные ученые считают, что цикл сказаний о Финне не имеет под собой реальной исторической основы (а большинство из этих преданий действительно сложились не ранее XII–XIII веков), для самих ирландцев образ Финна всегда был одним из самых дорогих и значимых. Именно поэтому современное ирландское национально-освободительное движение (в котором, к слову, сам Стефенс принимал активное участие) получило в XIX веке название Фиан, или Фианна — так же называлось легендарное воинское братство, вождем которого был Финн.

Работая над книгой, Стефенс, несомненно, использовал самые разные источники — от рукописных текстов до современного ему ирландского фольклора. Именно к последнему, к изустной традиции, тяготеет, пожалуй, его творчество — если судить, например, по звучанию имен (Финн мак Уайл вместо Финн мак Кул, т. е. Финн сын Кумала, как в старинных рукописях) или по трактовке некоторых сюжетов, отличающейся от „канонической”. Наверное, это и неплохо — в том смысле, что „Королевства” Стефенса отражают не столько дух монастырских скрипториев, сколько народный ирландский дух, сочетающий искреннюю любовь к своей земле и уважение к Прошлому, — равно необходимые компоненты истинной Традиции.

Антон Платов, составитель серии, главный редактор альманаха „Мифы и магия индоевропейцев”.

История Туана мак Кайрилла

Глава 1

Финниан, настоятель Мовиля, торопливо шел на юго-восток. В Донеголе дошли до него вести, что в его епархии до сих пор живут люди, чтущие старых богов — богов, которых сам он не одобрял. Говорили даже, что старым богам поклоняются не только простолюдины, но и знать.

Один сплетник рассказал ему о могущественном дворянине, который не соблюдал ни праздников, ни даже воскресных дней.

— Сильный человек! — задумчиво проговорил Финниан.

— Именно так, — прозвучало в ответ.

— Мы испытаем его силу, — решил Финниан.

— Его считают мудрым и отважным.

— Мы испытаем и его мудрость, и его отвагу.

— Но он, — прошептал сплетник, — … он настоящий маг.

— Тогда я заколдую его, — в ярости вскричал Финниан. — Где живет этот человек?

Как только настоятель выяснил, где живет нечестивый, но могущественный маг, как только разузнал, как быстрее туда добраться, без промедления отправился он в путь.

И вскоре он подошел к замку дворянина, следовавшего старыми путями. Остановившись у дверей, Финниан потребовал впустить его, дабы подтвердить могущество нового Бога, изгнать злых духов, устрашить нечестивых старых богов — чтобы в этом доме и духу их не осталось! Ибо время, по его мнению, так же безжалостно к старым богам, как и к старым нищим.

Но ульстерский [1] дворянин не пустил Финниана на порог.

Он запер двери на засов, закрыл ставнями все окна и во мраке гнева и протеста остался верным старым путям, которым следовали его предки вот уже тысячу лет. Он не желал внимать ни Финниану, взывающему к нему из-за закрытых ставнями окон, ни Времени, стучащемуся в его дверь.

Но из двух этих противников он счел более грозным именно первого и устрашился его.

Финниан вставал в его воображении, как грозное предзнаменование, а Времени дворянин не боялся. Ведь он был молочным братом Времени и потому так презрительно и надменно отнесся к новому Богу: просто не обратил на него внимания. Он перехитрил смерть, он спрятался от нее, и единственным в нашем мире, над кем Время было не властно, был он — Туан сын Кайрилла, сына Муйредаха Красношеего!

Глава 2

Финниан не мог примириться с тем, что кто-то противится проповеди Евангелия — его проповеди. Он решил взять эту крепость мирным, но весьма действенным методом. Он сел голодать у ее стен, пока ему не разрешат войти, ^— по его мнению, это был единственный способ проникнуть в нечестивый дом. Ведь гостеприимное сердце ирландца не выдержит даже мысли о том, что на пороге его дома от голода и жажды умирает странник. Ирландец никогда не сможет допустить такого безобразия. Однако дворянин не пожелал сдаваться без борьбы: он решил, что Финниан снимет осаду и пойдет искать пищи и приюта в другое место, как только хорошенько проголодается. Но он не знал Финниана. Великий настоятель устроился прямо у двери и спокойно стал думать об успехе своего плана. Он сосредоточился на своих мыслях, устремил взор на клочок земли между ступнями, и погрузился в размышление и созерцание, из которого его могли вывести только приглашение войти в дом или смерть.

Первый день прошел спокойно.

Время от времени дворянин посылал одного из слуг проверить, сидит ли еще предатель старых богов у его двери. И каждый раз слуга возвращался с сообщением, что странник все еще там, неподвижен, и, кажется, не думает уходить.

— К утру его там не будет, — многообещающе говорил хозяин, искренне веря, что так и произойдет.

Но утром они увидели, что гость так и не снял осаду, и весь этот день хозяин снова посылал слуг понаблюдать через тайные щели за поведением незваного гостя.

— Сходи, — говорил он, — и посмотри, не убрался ли почитатель новых богов от дверей нашего дома.

Но всякий раз слуги, возвращаясь, не могли сообщить хозяину ничего нового.

— Новый друид так и сидит на пороге, — говорили они.

Уже второй день никто не выходил из дома. Это вынужденное заточение начинало нервировать слуг. Как только в работе случались перерывы, они собирались по нескольку человек, шепотом обсуждали происходящее и потихоньку спорили между собой. Немного посудачив, они еще раз шли посмотреть на спокойную неподвижную фигуру сидящего у двери посланника нового Бога, погруженного в глубокое размышление, беззаботного и отрешенного. Слуги были встревожены и даже напуганы этим зрелищем. Иногда женщины вскрикивали от страха, тогда кто-нибудь быстро зажимал им рот, чтобы не услышал хозяин, и их отводили от щели, сквозь которую слуги наблюдали за незваным гостем.

— У хозяина свои заботы, — говорили они. — Это поединок богов, и мы должны спокойно смотреть на него. Не дело смертных — вмешиваться в дела богов.

Женщины, естественно, были напуганы, но и мужчины тревожились и чувствовали себя неловко. Они бродили туда-сюда по дому, спускались и вновь поднимались по лестницам, переходя от щели в кухне на украшенную башенками крышу, чтобы выглянуть и снова посмотреть на неподвижного странника, осадившего дом. Они думали о стойкости гостя, думали о достоинстве хозяина, его высоком положении. И они не могли не подумать и о том, что новые боги могут быть столь же могущественными, как и старые. Вдоволь наглядевшись на застывшую фигуру и обсудив все, что только возможно, они возвращались к работе в тоске и печали.

— Послушайте, — сказал один особо раздраженный непонятным положением дел стражник, — почему бы нам не бросить копье в этого слишком настойчивого странника или не метнуть в него из пращи зазубренный камень! Уж слишком он назойлив!

— Что ты говоришь! — гневно вскричал хозяин дома. — Метнуть копье в мирного странника! Бросить камень в безоружного возле моего дома!