Читать книгу 📗 "Проклятый Лекарь (СИ) - Молотов Виктор"

Она смотрела на меня с неподдельным интересом. Потом на её губах появилась лёгкая улыбка.

— А вы не похожи на обычных врачей, доктор Пирогов, — лукаво произнесла она. — Они обычно просто уговаривают или угрожают.

— Я предпочитаю понимать своих пациентов, а не лечить их, как бездушные механизмы, — констатировал я.

— И часто это срабатывает? — в её голосе появились игривые, кокетливые нотки.

— Давайте проверим, — предложил я, незаметно доставая из кармана одноразовый шприц и ватку со спиртом. — Но сначала — отвлекающий манёвр. Расскажите о вашей последней поездке. Вы ведь недавно вернулись? Куда ездили?

Её монолог о пляжах Ниццы был моим прикрытием. Пока она с энтузиазмом жестикулировала одной рукой, описывая какого-то наглого официанта, моя левая рука нашла идеальную вену на сгибе её локтя, а правая совершила молниеносный, почти невидимый укол.

Комар укусил бы больнее.

— … и представляете, этот идиот перепутал заказы! Мне принесли какую-то рыбу вместо фуа-гра! — широко раскрыв глаза, говорила она.

— Всё готово, — сказал я, прижимая ватку и заклеивая место укола пластырем.

— Что? — она ошарашенно посмотрела сначала на свою руку, потом на меня. — Но… я же ничего не почувствовала! Совсем!

— В этом и фокус, — я убрал наполненную пробирку. — Страх заставляет мышцы напрягаться, от этого процедура становится болезненной. А когда вы расслаблены и увлечены рассказом…

— Невероятно! — она смотрела на меня с неприкрытым, почти детским восхищением. — Доктор, вы просто волшебник!

— Просто опытный врач, — ответил я. — Результаты будут завтра. Отдыхайте.

— Доктор Пирогов, — окликнула она, когда я уже направился к двери. — Спасибо. И… приходите завтра лично. Я хочу услышать результаты именно от вас.

Тонкий, но вполне определённый намёк.

Отлично. Я не только избежал скандала, но и, кажется, приобрёл влиятельную поклонницу.

Я вышел из палаты, чувствуя на себе её заинтересованный взгляд. В коридоре меня уже ждал Сомов. Он стоял, прислонившись к стене, и в его глазах читался немой вопрос.

— Скандала не было, — коротко отчитался я, протягивая ему образцы. — Кровь взята. Пациентка спокойна.

— Я слышал, — он едва заметно кивнул. На его лице промелькнуло удивление, смешанное с уважением. — Вы действительно не такой, как все, Пирогов. Отнесите пробирки в лабораторию лично и дождитесь предварительных результатов.

Он протянул мне обратно штатив с драгоценной кровью.

— Чтобы не было больше инцидентов, — добавил он многозначительно, и в его взгляде читалось недвусмысленное предупреждение, адресованное не только мне, но и невидимым врагам в этих стенах.

Лаборатория располагалась на втором этаже и представляла собой большое, залитое светом помещение. Здесь пахло спиртом, озоном и едкими химическими реагентами.

Вдоль стен тянулись ряды столов, заставленных сложным оборудованием. Что-то тихо жужжало, что-то мерно гудело. В стеклянных колбах пузырились разноцветные жидкости.

На анализаторах крови и тканей мерцали сложные рунические символы. За одним из столов, склонившись над мощным микроскопом, сидел молодой лаборант в очках с толстыми линзами и что-то бормотал себе под нос.

— Анализы от Золотовой, — сказал я, ставя штатив с пробирками на специальный приёмный столик. — Срочные. От доктора Сомова.

— Понял, — кивнул лаборант, не отрываясь от своего занятия. — Минут двадцать придётся подождать.

Я устроился на высоком табурете у окна, глядя на внутренний двор клиники и стал поглаживать невидимого Нюхля.

Мысли снова вернулись к странному замечанию доктора Мёртвого. Что он имел в виду под «мёртвые иногда благодарят больше»? Это была просто фигура речи, чёрный юмор старого циника? Или в его словах крылось нечто большее, знание, недоступное мне?

— Надо же, кого я вижу, — знакомый презрительный голос вырвал меня из размышлений.

Михаил Волконский, собственной персоной, стоял, лениво опираясь о дверной косяк. На нём был идеально сшитый костюм, начищенные до зеркального блеска туфли, а на пальце сверкал массивный перстень с родовым гербом. Он держал в руках папку с чьими-то результатами.

— Волконский, — кивнул я.

Снова он. Удивительно, как некоторые люди умудряются быть одновременно и ничтожными, и навязчивыми. Как комар, который жужжит над ухом, — не опасно, но раздражает.

— Господин Волконский для таких, как ты, — поправил он, медленно подходя ближе. Его взгляд был полон спеси. — Бастард из морга решил поиграть в настоящего доктора? Сомов, видимо, совсем из ума выжил, раз пускает… таких… к приличным пациентам.

— Я не вижу здесь никаких господ, Волконский, — ответил я, даже не повернув головы в его сторону и продолжая смотреть в окно. — Только одного перепуганного мальчика, который пытается самоутвердиться за счёт фамилии. Если у тебя есть что сказать по делу — говори. Если нет — не мешай мне ждать результаты анализов.

Его лицо исказилось. Он не ожидал такого спокойного ответа.

— Не умничай, выродок! — прошипел он. — Думаешь, Сомов тебя защитит? Наивный. Я избавлю «Белый Покров» от таких безродных выскочек, как ты.

— Угрожаешь? — всё так же спокойно уточнил я.

— Предупреждаю, — он наклонился ближе, его голос стал тихим и ядовитым. — Исчезни сам, пока не поздно. Уволься. Иначе…

Я мысленно отдал приказ. Нюхль, невидимый и бесшумный, подкрался к аристократу и с особым энтузиазмом вцепился своими маленькими, но острыми костяными челюстями в самую мясистую часть его филейной области.

— АЙ! — Волконский издал звук, похожий на визг поросёнка, которого ткнули раскалённой кочергой. Он подпрыгнул на месте, хватаясь за зад. — Что за чёрт⁈

Он завертелся, пытаясь увидеть, что его укусило. Лаборант наконец оторвал голову от микроскопа и с любопытством посмотрел на него.

— Что случилось, господин Волконский?

— Меня… что-то… укусило! — он продолжал вертеться на месте, яростно растирая пострадавшее место через тонкую ткань дорогих брюк.

— Крысы, наверное, — невозмутимо предположил я. — В старых зданиях, знаете ли, водятся. Особенно любят кусать тех, кто много говорит. Отвлекает их от важных дел.

Волконский побагровел от ярости и унижения. Он сделал шаг ко мне, чтобы высказать всё, что думает.

— Это ты! — возмутился он. — Не знаю как, но это твоих рук… АЙ!

Второй укус, на этот раз с другой стороны, прервал его на полуслове.

— Точно крысы, — подтвердил лаборант с абсолютно серьёзным лицом. — У нас тут одна, с рунической меткой на ухе, на прошлой неделе у главбуха бутерброд прямо со стола утащила. Зверь, а не крыса. Надо бы санэпидемстанцию вызывать, да всё руки не доходят.

Волконский, подпрыгивая и продолжая растирать обе пострадавшие ягодицы, выскочил из лаборатории, бормоча проклятия. Когда лаборант отошел, Нюхль материализовался рядом со мной, довольно щёлкая челюстями.

— Хороший мальчик, — прошептал я. — Но больше так не делай. Слишком заметно. В следующий раз целься в лодыжку.

Ящерица обиженно цокнула, но растворилась в воздухе.

Через десять минут лаборант протянул мне распечатку.

— Вот, держите, — сказал он. — Анализы Золотовой.

Я пробежался глазами по цифрам. Всё в пределах нормы, как я и предполагал. Никаких органических патологий. Чистая психосоматика, скука и избыток свободного времени.

Снова поднялся на четвёртый этаж. Дверь в кабинет Сомова была приоткрыта.

Заведующий сидел за столом, просматривая какие-то бумаги. Он поднял на меня усталый взгляд.

— Ну что, Пирогов? Есть чем удивить? — спросил он.

Я молча положил бланк с результатами ему на стол.

— Всё в норме. Как и следовало ожидать, — пожал плечами я.

Сомов пробежался глазами по цифрам.

— Я так и думал, — кивнул он. — Спасибо. Теперь займитесь ею. Успокоительные, психотерапия… что там у нас по протоколу для скучающих жён олигархов?

— Я уже назначил ей главное лекарство, — ответил я.