Читать книгу 📗 "Проклятый Лекарь (СИ) - Молотов Виктор"

Практический зал оказался огромным помещением, разделённым на десятки секций белыми ширмами. В каждой секции — медицинская койка, на которой лежал пациент, подключенный к мониторам.

— Правила простые! — объявил главврач, его голос гулким эхом разносился по залу. — Диагностика и план лечения. Пятнадцать минут на всё. Ошибка в диагнозе — исключение. Ухудшение состояния пациента по вашей вине — исключение и возможные юридические последствия.

По залу прокатился нервный шепоток. Ставки были высоки.

— И да, — добавил главврач с неприятной улыбкой, — пациенты настоящие. Это не учебные манекены. Так что думайте, прежде чем что-то делать.

Настоящие пациенты для студентов-выпускников? Рискованно. Но чертовски эффективно. Сразу отсеет тех, кто паникует под давлением и не может применить свои книжные знания в реальной ситуации.

— Выбирайте секции и приступайте, — велел главврач.

Команда главврача прозвучала как выстрел стартового пистолета. Толпа кандидатов, до этого стоявшая в оцепенении, бросилась к ширмам.

Началась суета, похожая на распродажу в дешёвом магазине. Каждый старался занять пациента с очевидной, простой проблемой.

Я видел, как один из мажоров в дорогом костюме с облегчением занял секцию с парнем, у которого был чистый, неосложнённый перелом руки. Другой бросился к женщине с явными признаками простуды. Детский сад.

Я же не спешил.

Медленно шёл вдоль ряда секций, позволяя своему особому зрению сканировать ауры за ширмами. Большинство случаев были действительно простыми — администрация не хотела рисковать репутацией и жизнями пациентов, доверяя их неоперившимся птенцам. Переломы, порезы, простые магические инфекции, которые лечатся стандартными зельями.

Скучно.

Но в дальнем углу…

О, а вот это уже интересно.

В последней секции, куда никто не рвался, лежал мужчина лет пятидесяти. Оборванец, судя по рваной и грязной одежде. От него несло смесью немытого тела, перегара и гниения, поэтому другие кандидаты инстинктивно обходили эту секцию по широкой дуге.

Но не запах меня заинтересовал. А то, что я увидел своим особым зрением.

Его Жива была… неправильной. Искажённой. Словно кто-то взял ровный, спокойный поток реки и грубо завязал его в тугой узел.

Я вошёл в секцию. Мужчина лежал без сознания, его дыхание было хриплым и прерывистым, кожа имела нездоровый, землистый цвет. На шее, в районе лимфоузлов, виднелись мокнущие язвы.

Я положил руку ему на лоб, активируя свои диагностические способности. Мир вокруг потерял краски, превратившись в трёхмерную карту потоков энергии.

Так-так… Основной канал Живы перекручен в районе солнечного сплетения. Мощный узел. Оттуда, словно раковая опухоль, идут чёрные щупальца к… интересно. К лимфатической системе. Но это не обычная инфекция. Не похоже на бактериальное или вирусное поражение.

Я присмотрелся внимательнее. Язвы на шее были непростыми. Под некромантским зрением они светились тусклым, ядовито-фиолетовым светом — верный след грубого магического воздействия.

Проклятие. Точнее, крайне неудачная попытка наложить его. Возможно, у цели был врождённый иммунитет, или проклинающий был криворуким идиотом. В итоге магия «застряла» в его системе, как заноза, медленно отравляя организм изнутри.

Обычный лекарь увидел бы только язвы и общее истощение организма. Диагностировал бы как запущенную инфекцию, может, какую-то редкую форму сифилиса или туберкулёза кожи. И назначенное лечение только бы ухудшило ситуацию — магия плохо реагирует на стандартные методы. Антибиотики и противовоспалительные зелья лишь разозлили бы застрявшую энергию, вызвав неконтролируемый выброс.

Идеальный пациент. Сложный, но с понятной для меня механикой. И почти при смерти, что гарантирует хороший выхлоп Живы в случае успеха.

Я открыл медицинский шкафчик в секции. Стандартный набор — бинты, антисептики, базовые зелья для снятия симптомов. И… о, серебряные иглы для акупунктуры. Отлично. То, что нужно.

Я взял набор игл и склянку с дистиллированной водой. Обычная вода, но для моих целей сойдёт. Мне не нужна её чистота. Мне нужен носитель.

Нужно распутать узел в потоках Живы. Но аккуратно — если дёрнуть слишком резко, магия может «взорваться» и убить пациента. А заодно и меня, спасибо моему личному проклятию, которое не прощает врачебных ошибок.

Я начал с игл. Взял три штуки. Первую воткнул в точку на солнечном сплетении. Вторую — под грудиной. Третью — в основание черепа. Не те точки, что указаны в дурацких учебниках по акупунктуре этого мира, а те, где я видел ключевые узлы искажённой энергии.

Затем я взял склянку с водой, открыл её и мысленно влил в жидкость крупицу своей лекарской силы. Вода в склянке едва заметно замерцала. Я полил этой заряженной водой язвы на шее пациента.

Вода зашипела, соприкасаясь с магическими ожогами, словно попала на раскалённую сковороду.

— Эй, ты что творишь? — раздался резкий, скрипучий голос за моей спиной.

Я обернулся. В проёме ширмы стоял экзаменатор — пожилой, сухой мужчина в идеально белом халате, увешанном значками и орденами, как новогодняя ёлка. Лицо у него было брезгливое и злое.

— Лечу пациента, — спокойно ответил я.

— Лечишь? — он подошёл ближе, морщась от запаха. — Втыкаешь иглы куда попало и поливаешь водой? Это что за шаманство?

Шаманство? Если бы ты знал, что настоящие шаманы из моего мира вытворяют с иглами и жидкостями… ты бы счёл это детской игрой.

— Магическое отравление, — пояснил я, продолжая работу. — Неудачное проклятие застряло в его лимфатической системе. Я распутываю энергетические узлы, чтобы вывести яд.

Экзаменатор фыркнул так, будто я предложил ему лечить рак подорожником.

— Магическое отравление? Бред! Это обычный алкоголик с запущенным гнойным дерматитом. И ты сейчас убьёшь его своими иголками, спровоцировав кровотечение!

Я проигнорировал его слова, полностью сосредоточившись на последнем, самом тонком этапе.

Аккуратно, по миллиметру, я начал мысленно вытягивать застрявшую магию через серебряные иглы, которые работали как громоотводы. Фиолетовые нити проклятия неохотно поддавались, цепляясь за живую ткань, как репьи.

Ещё немного… Вот так… Эх, мог бы я также легко и себя от проклятия вылечить… Но нет. Это невозможно.

Проклятие этого бедолаги — простая заноза, чужеродный объект в теле. Его можно вытащить.

Моё же проклятие — не заноза. Оно переписало саму суть моей души, стало частью её кода. Пытаться вылечить себя — всё равно что просить нож разрезать собственное лезвие. Парадокс. Любая сила, направленная на него, сама становится его частью.

Последняя ядовитая нить с лёгким щелчком вышла из тела пациента и растворилась в воздухе. Я выдернул иглы одним резким, точным движением. Мужчина на койке дёрнулся, глубоко, судорожно вдохнул… и открыл глаза. Язвы на его шее на глазах перестали мокнуть и начали затягиваться, бледнея.

— Где я? — прохрипел он.

— В больнице, — ответил я. — Лежите спокойно. Всё будет хорошо.

Я обернулся к экзаменатору с чувством выполненного долга, ожидая увидеть хоть каплю удивления на его кислом лице. Но увидел лишь выражение холодной, торжествующей ярости.

— Поздравляю, господин… — он сверился с планшетом, который держал в руке, — … Пирогов, — процедил он сквозь зубы. — Вы только что подписали смертный приговор этому человеку.

— Что? — я почувствовал, как внутри что-то неприятно похолодело. Не страх. Скорее, недоумение.

— Ваш диагноз в корне неверен. Это не магическое отравление, а редчайшая форма гнойного лимфаденита, вызванного лепрозной палочкой пятого типа. А ваше варварское «лечение» иглами нарушило целостность лимфатических капсул. Через пять минут у него начнётся неконтролируемый сепсис, который перейдёт в септический шок. Вы его убили.

Что? Ты с ума сошел, человечишка? Мне нельзя УБИВАТЬ людей!

— Ваш диагноз в корне неверен, — глядя в свой планшет, повторил экзаменатор, на бейджике у которого виднелось «Магистр Крюков». — Протокол номер триста сорок семь, запущенный гнойный лимфаденит с признаками…