Читать книгу 📗 "Нефрит. Огонь. Золото - Тан Джун Ч. Л."

Я указываю на личную гостиную Чжэньси. Она отступает, не сводя глаз с моего клинка. Мы с Тай Шунем двигаемся как единое целое, и, наконец, остаемся только втроем, без посторонних.

– Садись, – велю я тете.

Она возмущенно фыркает, но подчиняется.

– Я сделала то, что ты хочешь, а теперь отпусти моего сына.

– Я еще не сказал, чего хочу, – ухмыляюсь я.

– Наглый мальчишка…

– Тебе бы следовало держать свои оскорбления при себе, раз уж у меня в заложниках твой сын.

Чжэньси свирепо смотрит на меня.

– Когда все закончится, я велю принести мне твою голову на блюде.

Тай Шунь притворно всхлипывает, когда я снова обхватываю его за горло. Совсем чуть-чуть.

– Матушка.

Ее губы дрожат, на глазах выступают слезы. Великолепно.

– Во-первых, – требую я, – скажи мне, где ты прячешь Ан.

Чжэньси несколько раз моргает.

– У меня ее нет. Она была в своей спальне, когда мы разговаривали в последний раз. Я не знаю где…

– Хватит врать!

– Я говорю правду, – возмущается Чжэньси. – Я… я накачала ее дурманящим веществом, но оставила в постели два часа назад. Клянусь.

– Я сказал, хватит врать. Где она?

– Я думаю, она говорит правду, – вмешивается Тай Шунь.

От его тона глаза Чжэньси вспыхивают, внимательно изучая сына. Я испускаю мысленный стон. Мой братец никогда не был хорошим актером.

– Шунь-э, что происходит? – резко спрашивает она.

Я ударяю Тай Шуня коленом в бедро.

– Она поняла, дурак.

Он вздыхает, но я понимаю, что это вздох облегчения. Тай Шунь никогда не любил обманывать. Я неохотно отпускаю его, и он идет к Чжэньси. На случай провала актерской игры мы придумали запасной план, рассчитанный на материнскую любовь.

Опустившись на колени, Тай Шунь сжимает ее руки в своих.

– Мама, я слышал все, что ты сказала Ан. Все.

Чжэньси заметно вздрагивает, не в силах смотреть на собственного сына.

– Это я рассказал Цзыню о том, что вы с отцом сделали много лет назад. Я подслушал, как вы говорили об этом, – продолжает Тай Шунь. – Ты совершила много ошибок.

– Ошибок? – усмехаюсь я, и желание ударить его возвращается. – Убийство моего отца было просто ошибкой?

Братец бросает на меня предостерегающий взгляд, и я стискиваю зубы, сдерживая разочарование.

Чжэньси подносит дрожащую руку к его щеке.

– Все эти годы… ты знал, что я сделала?

– Да, – тихо отвечает он. – А сегодня ночью я подслушал ваш с Ан разговор. От первого до последнего слова.

– Значит, тебе известно, что ты… – Она отводит глаза в сторону.

– Неважно, что Гао Лун не был моим настоящим отцом. Я никогда не хотел стать императором, матушка. О такой судьбе для меня мечтала ты, но не я, – мягко продолжает Тай Шунь. – Дай мне противоядие для Ан и расскажи, что ты сделала. Расскажи мне все, что знаешь о планах Чжао Яна. Цзынь обещал сохранить тебе жизнь, когда займет трон. По праву. – Чжэньси подносит к глазам шелковый платок, но не произносит ни слова. – Не усложняй ситуацию, мама. – Тай Шунь вздыхает. – Я понимаю, что ты лишь пыталась защитить меня. Но любовь не должна быть такой. Не нужно причинять боль моим друзьям, семье или людям, которые мне нравятся, только потому, что боишься, как бы ни пострадал я сам. Я уже не ребенок. Позволь мне поступить так, как я считаю правильным для себя самого и для нашего народа. Позволь мне гордиться собой. – Он приподнимает ее подбородок. – Посмотри на меня, мама. Знай, что я говорю серьезно: если с Ан что-нибудь случится, я никогда тебя не прощу. Никогда.

Чжэньси прекращает сопротивляться.

Я слушаю ее рассказ о том, как она раскрыла в Линьси шпионку и через что заставила пройти бедняжку, чтобы получить ответы. Также она делится грандиозным планом использовать меня в качестве рычага давления, чтобы заставить Ан убить собственного отца. Женщина говорит медленно, тщательно подбирая слова.

Тай Шунь продолжает стоять на коленях, его лицо словно открытая книга. По мере того, как мать продолжает рассказ, в его глазах появляется ужас. Должно быть, братцу нелегко смириться с тем, что чудовище перед ним – его родительница. В этот момент я понимаю, что пусть и никогда не смогу простить Чжэньси, моя месть не должна причинять никому вреда. Тай Шунь не должен пострадать за ее грехи.

Он и так уже достаточно страдает.

– Есть еще кое-что. – Чжэньси так сильно сжимает носовой платок, что белеют костяшки пальцев. Что бы она ни собиралась сказать, по крайней мере, в мыслях это будет худшее из ее злодеяний. – Чжао Ян схватил Лейе.

Тай Шунь бледнеет и шевелит губами, но не издает ни звука. Он всегда любил Лейе, с самого детства. Мы втроем были лучшими друзьями, но Лейе значил для Тай Шуня гораздо больше. Взаимно ли это чувство, я так и не узнал.

– Но почему? – спрашиваю я, ощущая тяжесть в груди, ведь ничего хорошего ждать не приходится.

– Ему известно, что Лейе предатель, – шепчет она. – Я узнала и… подбросила кое-какие улики, которые указали Чжао Яну на него.

Это значит, что Чжао Ян в курсе всего. Лейе в опасности. Ан в опасности.

– Тебе известно, куда он увел Лейе? – спрашиваю я.

– На северную стену. – Чжэньси кладет руку на щеку Тай Шуня, который по-прежнему не двигается с места. – Шунь-э, мне очень жаль. Я понимаю, как много он для тебя значит.

– Тай Шунь, – зову я, – найди Линьси и освободи ее, а я вызволю Лейе.

Он неуверенно поднимается на ноги.

– Это мне следует идти к нему.

– Ты не в том состоянии, не сможешь бороться. – Я крепко сжимаю его руку, заставляя посмотреть на меня. – Могу ли я на тебя рассчитывать?

Он смотрит на мать, потом снова на меня и кивает.

– Я доверяю тебе, – совершенно серьезно говорю я. – И обещаю, что верну его. Живым.

Глава 52

АН

Все началось с девушки и меча, и закончится девушкой и мечом.

Снова боги не проявили милосердия, снова насмехаются.

Я стою у стены, выходящей на долину, где собрались новобранцы. В их доспехах отражается утреннее солнце. Даже с такого расстояния заметно, что некоторые из них всего лишь мальчики. Их тысячи. Ни о чем не подозревающие, они похожи на согнанный на заклание скот, а я – их палач.

Отец держит передо мной Обсидиановый меч. Я вздрагиваю, снова ощутив его притяжение.

Его зов.

«Ты спасешь свою бабушку и убьешь тысячи? Или умрешь в одиночестве после того, как все, кого ты любишь, покинут этот мир?»

Хоть я и пытаюсь сдержаться, руки сами тянутся к темному мечу.

Но прежде чем я успеваю дотронуться до него, по утреннему небу рассыпаются серебристые отблески.

Лезвия.

Стражники вокруг меня падают. Отовсюду вылетают цепи, и толпа женщин в радужных одеждах штурмует стену. Они кружатся, исполняя танец смерти, нанося ответные удары священникам.

Секта Лотоса.

Тан Вэй мечом разрезает кандалы, сковывающие аму, поднимает ее и уводит прочь от царящего вокруг безумия. Священник выпускает огненную струю вслед подруге, и она едва успевает уклониться. Ама кричит, отшатываясь от огня и делая полшага назад.

Роковые полшага.

Во вспышке солнечного света видно, как в воздухе проносится кинжал.

«Нет!» – ревет моя кровь. Время словно замедляется, пока я беспомощно наблюдаю. Кинжал летит слишком быстро. Я не успею вовремя. Не смогу оттолкнуть аму прочь.

И тут прямо на моих глазах в кинжал врезается стрела, сбивая его с курса.

Время возвращается к привычному течению, и я с воплем бросаюсь к бабушке, но чьи-то злобные руки тянут меня назад.

– Отпусти меня!

Отец тащит меня прочь, но я отчаянно брыкаюсь. Я вытягиваю шею как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тан Вэй помогает аме подняться. «Она жива», – поет мое сердце. Это дает мне силы бороться. Извиваясь, я пытаюсь вырвать меч у отца, но тот распускает пальцы веером, и мои руки обжигает пламя. Я вою от боли. На первый взгляд похоже на иллюзии императрицы, но когда я смотрю на свою покрывшуюся волдырями кожу, понимаю, что на этот раз все по-настоящему.