Читать книгу 📗 "Грехи Матери (ЛП) - Хейс Роберт"
Я потела. Мы все потели. В пустыне была середина ночи, но мне казалось, что солнце уже взошло и греет нас всех. Воздух дрожал от жары, над оазисом местами поднимался пар, а в воде становилось неудобно стоять.
— Отодвинь ее, — крикнула Кенто Сирилет. Ей пришлось кричать, чтобы ее услышали сквозь рев. До этого момента я даже не замечала шума, но он был оглушительным и доносился со всех сторон.
Сирилет посмотрела на Кенто. Моя младшая дочь была такой уставшей, что не могла сидеть прямо без помощи Имико. Кровь все еще текла у нее из носа и ушей, стекая по засохшим следам. Ее темные глаза сверкали в ночи, но были полуприкрыты. Все обручи, пронзавшие ее руки, за исключением двух, превратились в расплавленный шлак на коже, а плоть под металлом была красной и разъеденной, местами все еще дымясь. Сирилет просто покачала головой, глядя на Кенто.
Затем Кенто обратила на меня взгляд своих ледяных голубых глаз.
— Что нам делать, Эска? — В ее голосе послышалось отчаяние. — Что, черт возьми, нам делать?
Когда мир вокруг тебя горит, люди всегда обращаются к пиромантам. Сначала за ответами, потом с обвинениями.
Я помахала обитателям оазиса, стоявшим на берегу пруда в ожидании смерти. «Идите сюда», — закричала я. Кенто быстро присоединилась, призывая собравшихся торговцев и безумцев присоединиться к нам в центре озера. Некоторые направились к нам, медленно пробираясь по воде, борясь с обезумевшей гравитацией. Другие полностью игнорировали нас, не сводя глаз с Лурсы, которая падала, трескаясь, раскалываясь от новых ран, нанесенных ей разломом.
Десять обитателей оазиса добрались до нас вовремя. Семья пахтов, мужчина и женщина, и двое детей. Трое торговцев, все земляне, — двое мужчин держались друг за друга и плакали так, как могут только несчастные влюбленные, — и полазийка с челюстью, похожей на наковальню. Безумный землянин со спутанными волосами и без рубашки. Женщина-пахт, одетая во все черное, несла маленького ребенка-землянина, который звал свою мать. К тому времени, когда последний из них добрался до нас, жара стала почти невыносимой. Вода обжигала мне ноги, и все мы с трудом дышали горячим, разреженным воздухом. Другие все еще пробирались к нам, изо всех сил пытаясь добраться до того небольшого убежища, которое мы обещали. Я переглянулась с Кенто, и мы обе поняли правду. Они не успеют, и, если я буду колебаться еще немного, мы погибнем вместе с ними
Я подняла руку и создала пузырь из кинемантии, дугомантии и пиромантии одновременно. Воздух все еще был слишком горячим, вода обжигала, но Кенто опустила руки в красное озеро и использовала свою пиромантию, чтобы охладить пространство внутри моего пузыря. Женщина-землянин с грязным лицом, залитым слезами, добежала до нас, ударилась о щит, отскочила от него и закричала на нас, умоляя ее впустить. Я выдержала ее взгляд, игнорируя других внутри моего щита, которые просили меня опустить его и впустить ее. Это бы убило нас всех.
Рев стал оглушительным, но я ничего не могла с этим поделать. Лурса пролетела над нашими головами так близко, что я могла разглядеть трещины, проходящие по ее багровой коже, могла видеть огонь, бегущий по ним, как кровь по венам. Она действительно была полой внутри, и я заглянула в ее изрытые оспинами глубины. Тюрьма для Ранд, когда-то разрушенная, а теперь обрушивающаяся на нас.
Вода вокруг моего пузыря закипела. Деревья на краю оазиса охватило пламя, листья горели, стволы обугливались. Женщина, которая умоляла меня впустить ее, отшатнулась, закричала, задохнулась и растаяла. Я отвернулась от этого ужасающего зрелища и поняла, что скоро мне придется избавляться от нового призрака.
Воздух вокруг нас загорелся, огонь вспыхнул, а затем погас. Я почувствовала, что поднимаюсь, мои ноги больше не касались земли, затем Кенто схватила меня за ногу своей окровавленной рукой и потянула вниз. Она стояла на коленях посреди воды, зарывшись одной рукой в землю, и от нее исходил холод. Некоторые другие бросились на землю, но, когда Лурса проходила над головой, все остальные внутри моего пузыря плавали, словно открепленные от мира.
Лурса медленно плыла по небу. Или, возможно, не так уж и медленно, а только казалось таким. Огромные куски ее тела тянулись за ней по пятам, вращаясь, падая, разбиваясь вокруг нас, сотрясая землю и поднимая в ночное небо клубы песка, несмотря на то что тот горел.
Я почувствовала, как мое тело вновь обрело вес, а ноги снова обрели опору на земле. Я держала свой щит поднятым, используя всю свою магическую силу, чтобы не дать горящему миру снаружи нас уничтожить.
На нас обрушился мощный грохот, когда трещины, огонь и напряжение от падения, наконец, раскололи Лурсу надвое, как треснувшее яйцо.
— Мама, — позвала Сирилет. Она подавилась чем-то и сплюнула кровь в прохладную воду, плескавшуюся внутри моего пузыря. Остальная часть оазиса исчезла, вода испарилась из-за пекла, вызванного трением Лурсы о воздух. — Что бы ты ни делала, не роняй щит. — Она вся дрожала, и Имико удерживала ее в вертикальном положении. — Я имею в виду, что это еще не конец. Ты должна нас защитить.
Остальные, укрывшиеся в моем пузыре, жались друг к другу, перешептываясь о своих страхах, уже начиная обвинять всех вокруг. Я слышала, как, по крайней мере один раз, упоминалось имя Королева-труп, а также кое-что еще, новое название, предназначенное не мне. Пахты говорили Сирилет Эт-сера. Я не очень хорошо знаю пахтский, но знаю, что это значит. Эт означает конец, сера — приносить. Они называли мою младшую дочь Приносящей конец, и я не была уверена, что смогу с ними поспорить.
Девочка-землянин начала плакать, и я прошипела ее маме, чтобы та заставила ее замолчать. Не буду врать, мне стоило большого труда сохранять самообладание и выдерживать давление мира, пытающегося вернуть себе мой маленький пузырь. А детский крик — прекрасный способ нарушить концентрацию внимания.
Лурса, вернее, обе ее части, скрылись из виду за горизонтом. Мы не могли видеть ничего, кроме обломков, падающих на землю вслед за ней. Но мы поняли, когда она коснулась земли. Земля вокруг и под нами задрожала, взбрыкнула, закрутилась, искривилась. Мы почувствовали это даже через мой пузырь. Все остальные оказались в воде, плескавшейся у наших ног. Я удержалась на ногах только благодаря поддержке Кенто. Сирилет тоже подползла ко мне и положила руку мне на спину.
— Не роняй свой щит, Мама, — напомнила она мне. Я почувствовала... силу, исходящую от нее. Я не знаю, действительно ли она давала мне свою силу, каким-то образом передавая ее через прикосновение, или просто близость моей дочери придавала мне дополнительные силы. Кенто тоже стояла, высокая и сильная, позади меня, положив здоровую руку мне на плечо. Я вложила в этот щит все, что у меня оставалось. И бок о бок с моими двумя дочерями мы наблюдали за концом света.
Пламя осветило ночное небо почти так же ярко, как днем. В воздух поднялся огромный столб серой пыли и пепла, невероятно высокий и далекий. Земля продолжала дрожать, раскалываясь. Мне показалось, что она поглотит нас, сбросит в глубины Оваэриса и раздавит. Затем на нас обрушилась ударная волна. Стена пыли, камней, песка и... всего остального. Она пронеслась по земле, изменяя форму пустыни. Когда она ударила по моему щиту, мне показалось, что она раздавит меня даже через магию Источников. Я устояла на ногах только благодаря поддержке своих дочерей, пока вокруг нас бушевал шторм, который я не могла контролировать. Песок, пыль, камни и другие предметы проносились мимо меня слишком быстро, чтобы их можно было опознать. Мой пузырь снова и снова сотрясался. И когда все, наконец, утихло, я поняла, что мы погребены. В моем маленьком пузыре — не более дюжины шагов в поперечнике — сгрудились четырнадцать человек посреди того, что осталось от оазиса, у наших ног плескалась прохладная красная вода. А вокруг нас, сверху и снизу, высились горы песка и грязи. Единственный свет исходил от фиолетовой дымки моего щита, от моих сверкающих глаз и от глаз Сирилет, горящих в темноте.
