Читать книгу 📗 "Серебро в костях (ЛП) - Бракен Александра"

Это было бы безрассудно — повторить это. Настоящее безумие — позволить пальцу скользнуть дальше, через мягкие волоски, по его телу, как по карте в незнакомую страну. Я остановилась, когда нежная кожа под подушечками пальцев стала грубой. Изрезанной.

Эмрис прижал щеку к моим волосам.

— Я солгал тебе.

Шёпот. Тайна.

Я открыла глаза.

— Эти шрамы я получил не на задании, — прошептал он так тихо, что я едва расслышала сквозь грохот его сердца. Он выдыхал слова, словно сдирал их с самой души. — Их оставил мне мой отец.

Мне понадобился миг, чтобы осознать, что он сказал. Осторожно поджав раненую руку к себе, я перевернулась и отодвинулась от его груди, чтобы увидеть лицо.

— Что? — выдохнула я.

Жилы на его шее натянулись, когда он запрокинул голову и закрыл глаза. Шрам на коже снова перехватил дыхание.

— Во что он верит… Он всегда был одержим странными идеями, но за последний год… стало гораздо хуже. Это… это была его «наказательная мера», когда я отказался сделать то, что он хотел.

Моё воображение было слишком быстрым, чтобы не дорисовать пропущенные детали. Я не осмеливалась задавать те вопросы, что мелькали в голове. Я не знала, что сказать. Что можно сказать на такое?

Нэш предупреждал меня об Эндимионе Дае много лет назад, и, как обычно, я считала его рассказы преувеличением. Этот человек всегда казался жёстким и холодным, но даже в самых тёмных мыслях я не могла представить, что он способен причинить такие жестокие, вечные раны своему собственному сыну.

Без слов я снова прижалась к Эмрису. Обняла его за талию, прижала лицо к тёплому участку между его плечом и шеей. Пальцы скользнули вдоль позвоночника, и каждая неровность шрамов под ними вызывала слёзы, готовые пролиться — от того, что я представляла, через что он прошёл.

Эмрис вздрогнул, и его рука обвила меня крепче.

— Вот настоящая причина, почему я взялся за эту работу. У меня нет ничего своего. Он контролирует всё и всех в моей жизни. Мне нужны были деньги, чтобы вытащить себя и маму из-под его влияния. Из его жизни.

Сброшенный глянец обаяния, сияющая оболочка богатства, которую он когда-то носил, как перстень с печатью, — и вот остался лишь этот настоящий мальчик, чья жизнь была не лучше страшной, болезненной тайны. Мальчик, который годами оставался один в позолоченной клетке из боли, крови и безмолвного ужаса.

Я вдыхала его запах, губами и носом скользя по коже, пытаясь передать ту ласку, которую слова казались слишком неловкими, чтобы выразить. Его пальцы рисовали сонные круги у меня на спине, оставляя после себя огненные следы.

— Я хотел, чтобы ты знала, — прошептал он. — Хотел рассказать раньше, чтобы ты поняла, но мне было стыдно…

— Нет, — резко сказала я. — Здесь нечего стыдиться.

— Есть, — проговорил он с хрипотцой. — Потому что я был слишком труслив, чтобы уйти, пока всё не зашло так далеко. Я боялся отпустить всё, с чем вырос, всё, чем должен был быть. И были и другие страхи. В том числе… что я больше никогда тебя не увижу. А к этому я был не готов.

Моя рука застыла у него на спине, но сердце сорвалось вверх.

— Я не хочу ставить тебя в неловкое положение. Я знаю, как ты относишься ко всему этому, — он сглотнул. — Тебе не нужно ни отвечать, ни делать что-то. И я рассказываю тебе не для того, чтобы ты жалела меня — боги, это последнее, чего я хочу. Особенно зная, через что ты прошла. Но если мы уже оказались в этом ледяном аду, где всё перевернулось с ног на голову, где ничто не понятно… то хотя бы на это я должен быть способен. Я должен быть достаточно смелым, чтобы сказать: ты для меня всегда была как весна. Как возможность. Я восхищаюсь тобой, уважаю тебя… и хочу быть рядом, пока ты позволяешь.

Его слова взорвались в моей коже, как вспышки звёзд — такие же внезапные, как и неизбежные. Мои губы коснулись его ключицы.

Эмрис.

— Так что… — неловко усмехнулся он, дрожащим голосом. — Теперь я это сказал.

И, может быть, ради него я тоже могла быть смелой.

Я сглотнула, стараясь прогнать ком в горле. Когда заговорила, голос был неожиданно хриплым, незнакомым:

— Я тоже тебе солгала.

С чего начать? Где начало, если его у тебя нет вовсе? Его рука скользнула вверх по моей спине — туда, где в шее пряталась вся зажатость, годы сдерживания.

— Или… не совсем ложь, но и не правда, — прошептала я, закрыв глаза. — Ты спрашивал, как я попала к Нэшу… и…

Кабелл был единственным, кто знал эту унизительную историю.

— Это было недоразумение.

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросил он.

— Он… он играл в карты и подумал, что Тэмсин, которую ставили на кон, — это лодка, — выдавила я. — Можешь себе представить его ужас и удивление, когда оказалось, что это маленькая девочка, которая ему была ни к чему. Ещё один рот, который нужно кормить.

— Что? — выдохнул Эмрис. — Твои родители просто…

— Просто отдали меня, — закончила я с хрипотцой. Я прижала раненую руку к себе, почти наслаждаясь острой болью. — Им было всё равно, кто это — Нэш, что он со мной сделает. Может, они знали, кем я была. Что скрывалось под кожей. Может, Нэш тоже понял это… и поэтому ушёл.

— Нет, — с жаром сказал Эмрис. — Ни за что. С тобой всё в порядке. Мы даже не знаем, что это значит.

— Разве не знаем? — прошептала я. — Кабелл был прав насчёт того, почему я искала Нэша. Он всегда был прав. Я просто не хотела в это верить.

— Что ты имеешь в виду?

Та тонкая трещина в моём сердце, которую я так упорно старалась не дать раскрыться, наконец, сломалась. И всё, что оставалось — дать стыду и боли вылиться наружу. Впервые за многие годы я заплакала.

— Я хотела снять его проклятие, — прошептала я. — Если я потеряю Кабелла — я правда останусь одна… но больше всего я хотела доказать, что Нэш не хотел нас бросать. Я хотела знать, что он не выкинул и меня. Даже спустя годы, зная, что меня не хотели, я не могла вынести, чтобы это было правдой.

Его рука крепче прижалась к моей спине, пальцы скользнули в волосы и чуть приподняли голову. Когда я открыла глаза, огонь в башне погас окончательно, и остались только мы вдвоём, сплетённые в тёплой темноте.

— Но ты нужна, — выдохнул Эмрис. — Боги, я хочу тебя больше всего на свете.

От его слов внизу живота снова разлилось тепло, но я напряглась, ожидая, что он отступит. Что тут же всё сведёт к шутке. Но Эмрис не отступил. Он не отступил от слов, прозвучавших между нами. И теперь они висели в воздухе — как обещание. Как ожидание. Как болезненная уязвимость.

Последние недели он стал мне другом. Партнёром. В длинных, тёмных ночах.

А теперь…

Что это?

Я смотрела, как он смотрит на меня. Его вторая рука поднялась, бережно смахнула слёзы с моего лица, коснулась щеки. Его лицо — серьёзное, красивое, в тенях… и на миг — будто только моё.

Когда всё закончится, он исчезнет. И всё, что останется, — это память. Взгляд. Прикосновение. Отпечатанные в сознании на всю жизнь. Я повернула голову, чтобы коснуться губами его шершавой ладони. Чтобы запомнить и это.

Эмрис вдохнул. Его глаза горели — и эта жажда отзывалась эхом во мне.

— Я должна идти за Верховной Жрицей, — прошептала я. — Мне нужно как-то забрать у неё атам и кольцо.

Он наклонился ближе, чтобы наши лица были вровень. Наше дыхание стало одним.

— Но, — сказала я, — мне кажется, ты должен сначала поцеловать меня.

Его губы мягко скользнули по моим.

— Есть идеи, насколько сильно я этого хочу?

Я сократила оставшееся расстояние, сама впившись в его губы.

И на мгновение я снова оказалась в Тинтагеле, на границе между суровой землёй и ледяным морем. Волны били, снова и снова, в древнюю землю, пытаясь заставить её уступить. Эта мощь, это столкновение — две стихии, стремящиеся выдержать друг друга и в то же время поглотить.

Это было как первое прикосновение к Единому Видению. Когда невидимое прячется в видимом. Как лучи света, пробивающиеся сквозь густой лесной полог. Как сон и пробуждение.