Читать книгу 📗 ""Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Греттон Тесса"

– Ты пытаешься сказать, что Кровь Эдема заперла их всех в грузовике и возила по городу? Все это время? – раздраженно уточнил Паламед.

– Классический прием Крови Эдема, – ответила Пирра, – полное безумие, но на удивление эффективное, выстроено на использовании кучи солдат, которые ссут в кучу бутылок.

Богоматерь Страстей издала звук, который Нона не могла принять ни за что, кроме смеха, и, очевидно, так рассердилась на себя за это, что свернулась в своем углу калачиком и принялась внимательно оглядывать остальных.

– Давай безопасно и быстро, – сказал Паламед. – У нас очень мало времени.

Ценой страданий открыла компьютер и скрестила свои длинные ноги. На ней были штаны со множеством карманов, но она сидела так, как будто надела что-то очень элегантное. В былые времена Нона сразу же попробовала бы сесть так же и справилась бы с первого раза. Но теперь она посмотрела на красивое пожилое лицо командира и ощутила прилив боли. Какая-то проблема с ногами.

– Понадобится отправить моих людей на чем-то легком… на велосипедах небольшими группами в служебные туннели. Они могут охватить большую территорию, не привлекая внимания водителей. Проблема в том, что служебные туннели не покрывают всю территорию. Всегда есть риск, что мы упустим грузовики Мерва. Мы можем счесть одну область чистой и ошибиться.

– Все просчитано? – спросила Пирра. – Какова вероятность успеха?

Корона вытащила планшет из стопки, и командир указала на определенные зоны.

– Разные для зон, – сказала Корона, – пятьдесят семь процентов… сорок процентов… тридцать два процента… Командир, это хреновые цифры.

– Если мы запустим в туннели тяжелый транспорт, я не могу гарантировать, что крыло Мерва не ликвидирует актив. У Неправедной надежды выдался нелегкий вечер, и он вполне может предположить, что легких вечеров больше не будет.

– Нет ли способа улучшить эти цифры? – спросил Паламед.

– Кончай ныть, говно такое, – сказала Страсти (Нона обрадовалась, что Кэм не было рядом), – говоришь как обычный мудак-начальник в костюмчике. «Нет ли способа улучшить эти цифры?» Ага, сейчас из задницы достану другие, получше! Работай с этими!

– Мне очень, очень неприятно говорить такое о Страсти, – поддержала Корона. – Но она права, Страж.

– Спасибо, иди в зад, – сказала Страсти. Пирра снова посмотрела на нее, Страсти громко хмыкнула и отвернулась.

– Прошу прощения, я говорил как на Комитете по ресурсам, – согласился Паламед.

Внезапно капитан издала ужасный булькающий звук, прозвучавший как странный гортанный смех. Ноги задергались, и Корона удерживала ее, пока самым громким звуком не стало дыхание капитана.

Нона прочистила горло, затем прочистила еще раз, на всякий случай.

– Я знаю, где Конвой был на этой неделе, – сказала она.

Все головы повернулись, чтобы посмотреть на нее, даже Страсти. Она почувствовала, как краснеет, и мрачно добавила:

– Мой друг их видел. Там была куча людей с белыми глазами, как будто они слепые, а потом Чести разбили лицо. Спросите Ангела, она скажет, что я не вру.

Сказать, что командир Ценой страданий выглядела изумленной, было бы изрядным преуменьшением.

– Ты уверена?

– Вы говорили о Конвое, – оживленно сказала Нона, довольная тем, что ее одобрили. – Мы все знаем о них. Ну, моя банда точно. В школе. Чести хотел заработать на краденых кондиционерах, но все закончилось плохо, и он решил и дальше заниматься наркотиками.

– Но… это слова чьи? Ребенка? Подростка? О каком-то другом человеке, который говорит, что видел каких-то людей в грузовике. Этому твоему другу можно доверять?

Нона поколебалась.

– Думаю, на этот раз он не лгал, – сказала она, – правда. Спроси Ангела. То есть Эйм.

Командир отдала компьютер Короне и встала. Ухватилась за свисающую с крыши петлю, чтобы удержать равновесие, и отвернулась от Ноны, так что Нона не видела, что она говорит, и поэтому ничего не могла понять. Пока она говорила, приглушенный треск и грохот прозвучали у них над головой, затем еще один, потише, и длинный свист, как будто что-то прошло звуковой барьер.

– Ракетная установка? – спросила Страсти.

– Не тот звук, – возразила Пирра.

Командир обернулась.

– Нона. Твой друг Чести сможет указать нам точное место, где он видел грузовики?

Даже с учетом обстоятельств Нона засмеялась:

– Ни за что. Он никогда не разговаривает с людьми в форме.

– Он бы сказал тебе?

Нона почувствовала себя очень серьезно.

– Если бы ты спросила меня об этом вчера, я бы сказала, что, скорее всего, да, потому что Чести мне друг. Но Табаско выстрелила в меня, узнав, что я зомби, так что я больше не в банде.

– Дети очень снисходительные, – сказала командир, убедив Нону, что никогда не видела детей. Произнесла в трубку: – Посланник назовет вам улицу. Разделяйтесь и везите нас туда.

– Мне пойти с тобой, детка? – спросила Пирра.

Но Нона знала, что Пирру ей взять не удастся. Тогда просто ничего не выйдет.

– Нет, – мрачно сказала она, – я хочу, чтобы ты пошла, но ты не можешь. Ну, если Чести попытается меня ударить, – рассуждала она, подбадривая себя, – я могу издать один из моих ужасных криков. Это произведет впечатление.

Дул жуткий ветер. Нону высадили у ветхого здания, где жил Чести. Страсти выскочила из грузовика, заглушившего двигатель, и с ней еще несколько солдат Крови Эдема, все с оружием. Нона чувствовала себя очень уязвимой, поднимаясь по шаткой лестнице. На втором пролете ветер внезапно подул так, что она подумала, что сейчас упадет вниз, но продолжала ползти вперед. Ей казалось, что весь мозг прилип ко лбу. Ее тело знало, что оно устало, но как будто это чувствовал кто-то другой; или, может быть, она вообще этого не чувствовала.

Чести жил в бывшей кладовке без всяких номеров на двери. Он всегда говорил, что его успокаивает жизнь в незарегистрированной квартире. Она постучала в дверь и, когда никто не ответил, совсем расстроилась. Постучала снова и в отчаянии зашипела:

– Чести, это я! Пусти!

Изнутри по-прежнему не было слышно ни звука. А если Чести на улице? Но тут дверь приоткрылась, оставшись на ржавой цепочке, в щели показался водянистый голубой глаз и раздался знакомый хриплый голос:

– Нона?

– Чести, пожалуйста, пусти!

– Не могу.

– Тогда поговори со мной! Прямо через дверь.

Он посмотрел в одну сторону, в другую. Сказал уже спокойнее:

– Я не… не то чтобы я не хочу, Нона. Но ты же понимаешь… ну…

Нона сразу все поняла и почувствовала себя ужасно несчастной.

– Ты говорил с Табаско.

– Да. А ты зомби?

– Даже если бы я сказала, что нет, ты бы пошел против Табаско?

– Нет уж.

– Хорошо, – сказала Нона, – если бы ты это сделал, я бы думала о тебе хуже. Понимаешь, Чести… пусть я больше не в банде, но ты все равно знай. Мне кажется, в первую очередь надо верить Табаско.

Чести снова беспокойно огляделся. Блеклые глаза бегали из стороны в сторону.

– Ты подстриглась.

– Это Камилла.

– Ты теперь выглядишь злой.

– Знаю, – расстроилась Нона.

– Может, еще отрастет, – осторожно сказал Чести, – если ты можешь пулю из головы вытолкнуть, волосы-то уж точно отрастут. А что ты вообще хотела?

– Конвой, – сказала она, заламывая руки, – мне нужно знать, где ты его видел. По какой улице вы шли. Чести… – Он попытался захлопнуть дверь у нее перед носом. – Чести, это вопрос жизни.

Цепочка звякнула, и дверь замерла.

– Ты должна сказать «и смерти».

– Я в нее больше не верю, – сказала Нона, – глупо говорить «и смерти», когда большинство умерших гуляет себе спокойно. Может, «вопрос жизни и окончательной смерти».

– Как насчет «жизни и смерти, откуда не возвращаются»?

– Длинно очень. Чести, пожалуйста, просто скажи название улицы, и я уйду. Наверное, навсегда. И еще, если я уйду навсегда, а ты войдешь в Здание и кто-то пустит тебя в мою комнату, забери все монеты из моей керамической рыбки, а в школе можешь забрать мою старую тряпку для доски.