Читать книгу 📗 "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ) - Ольвич Нора"
— Это Венеция, синьорина Каталина! — суровый голос Князя звучал как приговор.
— Донна Адория, как так получилось, что сеньор Рикардо не поехал с вами. Отпустив вас одних? — это был просто допрос. Дамы не привыкли, что с ними так разговаривают.
— Он занят на верфи и скоро должен приехать за нами по морю, — Адория сникла, нервно комкая свой вышитый кусочек ткани, называемый платочком.
От обиды и напряжения у меня закипали слёзы.
— Князь! Нам можно приписать всё что угодно: жадность и жестокость, взбалмошность и самоуправство, упрямство и непослушание, эгоизм, в конце концов! Но только не распутство! Мы несколько лет жили вдали от светского общества, и сёстры-монахини, работающие с нами бок о бок в госпитале, могут подтвердить, что помыслы наши чисты. Мы, как положено, ходим на исповеди и службы в храм. Святой отец в нашем городке наш хороший знакомый!
— Дорогая, вы очень рисковали. В Венеции вы обязательно должны появляться на людях в сопровождении мужчины, который несёт за вас ответственность, — приятно было, что отец сбавил тон. И тем не менее.
— Ваша светлость, у меня есть защита моего рода, зачем нам сопровождающий? Я сама несу ответственность за своих дам. Мы живём здесь не первый месяц, и эта ситуация возникла только во дворце дожа.
— В Венеции немного по-другому на это смотрят, особенно во дворце. В семье почти все вопросы решает мужчина. Самый старший из всех — глава. И даже имея такую защиту, как у вас, вы всё равно её как бы заимствуете у Дожа, находясь у него в доме. А если он вам её предоставляет, то, соответственно, может навязать своё мнение в отношении решения, каких-либо дел. Другими словами, вы неприкосновенны взамен на что-то. Скажу вам откровенно! Он очень впечатлялся сегодня, что такие жемчужины французской и испанской аристократии, как вы синьорина Каталина, со своими дамами не состоите в браке. И при этом свободно появляетесь в свете! Только в сопровождении охраны. Ведь в Венеции столько благородных родов, которые могли предоставить свои кандидатуры вам на рассмотрение. По сути, это вызов. Ведь так благоразумно выйти замуж и получить защиту. Поверьте, мне, то, что было сегодня, это только начало охоты на сердца виконтессы Бланки и маркиза Анны-де Аулестия, а также графини и, несомненно, ваше-дочь моя.
У меня возникло чувство, как будто нас сегодня во дворце дожа опутывали липкой паутиной, знакомя с самыми достойными из достойных. И ведь ничего плохого то не предлагают, законный брак, ведь об этом мечтают все девушки! Вот только с полной конфискацией имущества в пользу мужа и его семьи, вероятно.
— Но из нас никто не собирается замуж! Мы приехали только на сезон карнавала. Наша цель — получить хорошую прибыль. Заявив о себе, как об известном ювелирном графском доме. А затем продать этот особняк по цене хорошо раскрученного торгового и культурного центра и уехать снова на остров. Маркиза Анна начала строительство своего замка в имении мужа, именно с учётом этих будущих доходов. Уже готов проект, и заложен фундамент. Ещё года не прошло, как наши мужья ушли в мир иной! Какой брак? Это не входит в наши планы!
На мою пламенную речь сеньоры утвердительно кивали. А Князь ошарашенно смотрел на нас, вероятно, боясь поверить услышанным речам.
— Я не совсем вас понимаю, дочь. Брак совершенно не входит в ваши планы?
— Но ведь никто из представленных сеньор во время приёма не тронул наши сердца, Князь. А некоторые из наших дам, и вовсе напуганы случившимся. А если у кого-то из них и случатся брачные отношения, то однозначно после заключения брачного договора. Уже очень поздно. Давайте я провожу вас в наши гостевые покои. А завтра утром мы всё обговорим, на свежую голову, так сказать.
Далее все разошлись по своим комнатам, заверяя грустную донну Бланку, что в доме она в безопасности. А завтра это недоразумение мы увидим в другом свете. И всё непременно будет хорошо.
— Князь у меня соседние покои пустуют, гостиная у нас одна будет с вами. Я позову сейчас горничную, она порядок там наведёт и застелет чистое бельё. Пройдёмте. Вот здесь отдельный спуск в купальню на первый этаж.
— Что значит брачный договор, Каталина?
— Так, мы с вами и до утра проговорим. Сдаётся мне у нас ещё много времени впереди. Практически вся жизнь. Успеется Князь. А давайте завтра утром после фехтования, за завтраком и продолжим.
Утро. Ранее. Любимое время суток. Закутавшись в тёплый плед, стояла на маленьком балкончике, разглядывая сонный город всех влюблённых. Распущенные волосы шевелил ветерок. Пора умываться, приводить себя в порядок и спешить на разминку. Венеция спала, окутанная предрассветной дымкой. Покой и тишина. Вчерашние проблемы отошли на задний план.
— Каталина, немедленно зайдите в дом! — Я вздрогнула, не ожидая так близко услышать чей-то голос. Повернув голову на это замечание, увидела отца. Он уже полностью одетый строго смотрел мне в глаза, стоя на таком же маленьком балконе своих покоев. А затем перевёл взгляд на воду. По каналу медленно плыла гондола, мужчина, управляющий ею, подняв голову, разглядывал наш дом. На первом этаже, которого уже висела красивая вывеска.
— Доброе утро, ваша светлость. Встретимся в малой гостиной, я покажу вам зал для разминок.
Так…. Спокойствие и только спокойствие. Дышим и улыбаемся.
Стоит ли рассказывать, что в тренировочный бой на шпагах Князь встал именно со мной в пару. Графиня была отличным метателем кинжалов, но никак не фехтовальщиком. Ей просто не было равных в этом непростом деле. Возможно, срабатывал эффект неожиданности. Внешность дамы-обманчивая вещь.
А я была впечатлена умениями своего отца. Судьёй был месье Жак, который любил меня как свою дочь, и не давал Князю чрезмерно увлекаться в бою. Это был полезный опыт! Поняла, что ещё есть к чему стремиться. Анжелик наблюдала за нами. Девочка сидела на паркете, не отрывая глаз от боя. Её тёмные кудряшки рассыпались по плечам. Немытая и нечёсаная крошка, видно было, что только соскочила с кровати. И, тем не менее, её стремление научиться чему-то вызывало уважение.
— Ты мой отец? — звонкий голос девочки в пустой зале для приёмов заставил взрослых застыть на своих местах. Князь, рассматривающий мои клинки, медленно развернулся; подошёл и присел возле малышки.
Графиня встревоженной птичкой метнулась к ним в порыве защитить дочь. Месье Жак опустил голову, и только сжатые в тонкую струнку губы мужчины выдавали его переживания. Я порой видела, что он готов был собой закрыть нас от неприятностей. Хотя прекрасно понимал, что от всего мира не закроешь.
Я же наблюдала, как Анжелик бесстрашно смотрела в глаза такому непростому мужчине, как мой отец. Между ними возникла не поддающаяся описанию энергия.
— Вы хотите стать моей дочерью, мадемуазель? — Князь взял грязную ручку девочки и поцеловал её, не отводя глаз. Продолжая смотреть на Анжелик, ловил её эмоции. Она встала на ножки и придвинулась ещё ближе к нему.
— Да! Я выбираю тебя!
— Анжелик… — тихий возглас графини.
— Я так хочу! Элеонора сама нашла себе маму Анну и очень любит её. А я хочу себе такого папу! Если он для Каталины папа, значит, и для меня. Я вчера слышала! Когда Антонио приедет, я расскажу ему, что у нас есть отец.
И девочка с достоинством королевы вышла из зала, оставив взрослых стоять каменными изваяниями, тревожно разглядывающими друг друга.
— Князь, она ещё ребёнок, я поговорю с ней. Постараюсь всё объяснить. Так неловко право.
Видно было, что графиня тронута до слёз. Порыв дочери взволновал её и открыл правду о взбалмошном поведении ребёнка. Такой активной и целеустремлённой натуре, как Анжелик действительно нужно мужское воспитание.
— Ваша светлость, — теперь Князь, уже не отрываясь, смотрел на графиню. — Позвольте помочь вам с дочерью.
Мадам Жанна изумлённо вскинула голову. Её взгляд встретился с глазами мужчины, внезапно окутав её волнением. Они стояли напротив друг друга, словно два полюса, притягивающихся с неимоверной силой. Казалось, графиня застыла в этот момент, забыв простые житейские функции, вроде дыхания. Была она, сияющая красотой и изысканностью, как трепетная лань перед грозным и могущественным зверем. Напряжение в воздухе стало плотным, словно будущее ожидало своего обретения в этой единственной секунде. Они притягивали друг друга силой, которой невозможно было противостоять. Но в то же время словно две звезды, сияющие на небосклоне, они ощущали нарастающий магнетизм, безрассудность которого могла погубить их обоих.
