Читать книгу 📗 "Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ) - Ольвич Нора"
— Хочу только предупредить, графиня Жанна она не так предсказуема, как многие дамы в Лувре, ваша светлость. У неё свои принципы и взгляды на многие вещи. Не давите на неё. Я думаю, Анжелик поможет вам найти точки соприкосновения. И да поможет вам Всевышний обрести друг друга.
Как же быстро сменяются дни и ночи. Скоро открытие салона. Чайки, почему я так отчётливо слышу их крик вдали? И мне становится тревожно на душе. Казалось, пребывание в Венеции разделилось на две составляющие: одна часть спокойная и очень плодотворная в работе, до посещения дворца местного правителя, и вторая очень эмоциональная и насыщенная страстями, после.
Неизвестный воздыхатель донны Бланки, от него не было покоя. Его поведение вызывало недоумение, оно не поддавалось логике. Казалось, чего сложного, то? Будь просто представленным нам, возможно, кем-то из благородных семей, мне же их массу показали на приёме ранее. И веди себя по всему канону, положенному для аристократов того времени, ухаживая за дамой с разрешения Князя, в нашем присутствии. Но нет. Бессмысленные подарки и ежедневные подношения, цветы и послания в стихах мы находили в самых неожиданных местах сада. Серенады под ночными окнами, и неизвестный мужчина в маске и тёмном бордовом плаще.
Тот день не предвещал ничего необычного. Завтрак, а далее запланированная поездка в торговые павильоны. Затем мастерские по установке багета на портреты наших дам в ювелирных украшениях, которые должны висеть у нас в салоне. Мне нужно было проверить исполнение заказа, перед установкой. Скажем так, последние штрихи.
Виконтесса Бланка решила выставить на продажи свои работы также в виде картин, но только вышитых шёлком. Основная тема была экспозиции, конечно, несравненная Венеция. И поверьте, это были поистине шедевры! И они также нуждались в рамах. Многочисленная охрана сопровождала все наши передвижения по городу. В обычные будние дни мы были скромны в своих нарядах. Уложенные волосы всегда покрывали мантильи. Отдавшись полностью работе, мы забыли о тревогах последних дней. Творчество захватило нас. Донна Бланка беспокоилась за каждую свою работу, в которую вложила столько труда.
И мы были несказанно изумлены, когда нашу гондолу, на обратном пути притёрло чужое судно, вероятно по приказу мужчины, который властно стоял на его борту в маске птицы с большим клювом. Он наслаждался происходящим! Нашими встревоженными криками. Тем, как гвардейцы показали свою готовность к нашей защите. Всё это происходило на воде, залив был неспокоен с утра. Мы могли все оказаться в море. При этом маска незнакомца была просто отвратительна, она пугала даже меня.
Низкий поклон. Ирония и вседозволенность в каждом движении. Алая роза на фоне его чёрного плаща как застывшая кровь. Закаменевшая донна Бланка, с негодованием отвернув свой лик, отказалась принять цветок, который был брошен небрежно воду. Незнакомец, отдав приказ, скрестил руки на груди, и его судно в тишине направилось далее, а у нас осталось мерзкое послевкусие, от которого срочно захотелось укрыться в доме. Мужчина был одержим виконтессой, какой-то нездоровой страстью.
Князь часто бывал у нас, поселившись в покоях, что пустовали ранее. Мы делили с ним одну малую гостиную.
Как просто это звучит, «поселился у нас». И как сложно двум взрослым людям соединить в единое то, что никогда единым и не было. Он наблюдал. Как и чем живёт наш маленький мир, как мы общаемся между собой. Подмечал, что нет высокомерного отношения к служащим, и все уважительны в общении с сеньорой Пломмией и месье Жаком.
Смотрел, как я работаю в своих мастерских, шлифуя очередную диадему. Что на равных со своими ювелирами и уважительно отношусь к их возрасту и опыту. Как делаю наброски эскиза, на совещании с ними, показывая им свою идею и спрашивая у них совета, при этом пальчики мои все в грифеле, а глаза горят неподдельным интересом. Казалось, он и сам увлёкся нашей увлечённостью. Его впечатлил станок для огранки драгоценных камней, который сейчас работал на механизме сжатой пружины.
А ещё я ему рассказала, что хочу после карнавала отправиться в горы, найти то месторождение флюоритов. И что откладываю эту поездку уже, который год, не хочется туда вести случайных людей. Купцы они, что, выберут всё и продадут минералы. А ведь это целое таинство.
Он загорелся этой идеей. Я не задавала ему вопросов, про службу, у короля Франциска I. И что тогда замыслил дядюшка, решив всё устроить в карнавальную ночь. Расскажет сам, если захочет. Князь же, в свою очередь, видя, что сеньора Пломмия собирается на рынок за продуктами в сопровождении, выделил ей финансы на ведение хозяйства на месяц, чем несказанно удивил графиню, ей же всё это учитывать, оприходовать и считать. И это был ещё один момент, который заставил плотнее общаться этих чужих друг другу людей. А на второй неделе пребывания у нас князя Раймона, все привыкли к его присутствию, и воспринимали это как должное. Мы неукоснительно выполняли его требования, которые касались соблюдения этикета и вопросов безопасности.
Всё вроде было как прежде, и всё же, несомненно, мы ждали открытия салона. Сказывалась накопившаяся усталость и напряжение последних недель. Мне даже приходила мысль в голову, что Бланку могут выкрасть, незнакомец своими действиями напоминал сумасшедшего.
Как — то графиня Жанна спросила у меня про наши планы, когда открытие салона и как скоро мы после этого поедем на остров.
Видно было, что скучает она за сыном, да и безопасная жизнь на острове ей более по вкусу. Я же обещала, что как только будут проданы основные ювелирные гарнитуры, и мы уйдём в большой плюс, сразу будем выдвигаться. По моим подсчётам примерно месяц после открытия салона. А открытие уже через неделю.
Я, конечно, тоже переживала за Антонио и дона Рикардо, за всех, кто взялся за реконструкцию судна, как оно поведёт себя в открытом море сложно предположить. Мадам Жанна ничего не говорила, молча носила всё в себе.
Князь же мой отец как-то поинтересовался состоянием графини, я объяснила причину. Он всячески опекал девушку, она в ответ мило краснела и смущалась. Её сердечко все эти годы ждало, возможно, надеялось. А может быть просто любило то, что создал для неё её разум несколько лет назад. Образ сурового, властного и, конечно, недоступного Князя. Жанна молчала годами. Дав тогда клятву в придорожной таверне, она следовала ей неукоснительно. Вопреки своей любви к этому человеку была предана мне до конца. Забыв про главное, всё обговаривать и даже этот вопрос, вместе. А сейчас, она просто не знала, что со всем этим делать, и хотела укрыться в безопасном месте. Впрочем, как и виконтесса Бланка, переставшая и вовсе выходить из дома.
На графине, как всегда была вся организация нашего хозяйства и бюджета. И она стала даже как будто избегать Князя, сторониться его, всё, больше уходя в себя. Отец как ответственный мужчина, также взял эти вопросы под свой контроль.
И явно был встревожен. Графиня вела себя неожиданно для него, не флиртовала, не строила глазки, давая тем самым надежду, а потом, неожиданно забирая её в показательно нахмуренном взгляде. То есть не вела себя кокетливо и игриво, как принято, было при дворе Франциска. Она всё чаще оставалась с дочерью в своих покоях, выходя только для исполнения обязанностей по учёту расходов. Сказавшись на усталость, перестала посещать разминки по утрам.
Графиня боролась с собой, со своими чувствами к Князю, если бы была возможность, она уехала бы на остров хоть завтра, с дочерью к сыну.
Накануне открытия салона я стояла возле окна мастерской и смотрела на прекрасный сад во дворе. Ровно подстриженные кустарники живой изгороди и маленькие беседки. Всё было безупречно. Мне показалось? Или кто-то действительно скорым шагом скрылся сейчас за беседкой? Да кто же это там? Силуэт графини Жанны, да это она. А вон гуляют Анжелик и Мари-Энн. Мама явно спешит на прогулку к дочери. Возле арки пришвартовалась чьё-то судно, показался закутанный в плащ мужчина, и он решительным шагом направился к графине наперерез. Раздался звон колокола. Наша охрана среагировала молниеносно.
