Читать книгу 📗 "Хроники пилота: Звездолет для бунтаря (СИ) - Алексеев Евгений Артемович"

— Тут есть одна проблемка. Нужно уметь пилотировать космолёт-мусоросборщик. Сможешь Рей?

— Ковалёв, я пилот экстракласса. Летаю на всем, что летает и даже плохо на том, что не летает.

— Ладно, пилот экстракласса, — лицо Ковалёва исказила кривая ухмылка. — Проверим тебя в деле. Все равно никакого другого пилота у нас нет. Надеваем скафандры и вперед. Дарлин, под скафандр надевается костюм. Вот как на мне, — оттянул эластичную ткань на груди. А под ним белье специальное. Я все вам принесу.

В женской раздевалке все ниши для скафандров почему-то пустовали. Но Ковалёв подошел к высокому шкафчику, выдвинул несколько ящиков, вытащил стопку сложенной одежды.

— Дарлин, вы переодевайтесь, потом зайдите к нам в раздевалку. Я помогу вам надеть скафандр, — он галантно выложил стопки одежды на скамейке.

Схватил меня за руку и потащил к выходу.

— Мы здесь постоим и подождем Дарлин, — горячо шепнул мне в самое ухо. — Мало ли что. Вылезет опять какая-нибудь хрень.

Но буквально через несколько минут дверь распахнулась и на пороге возникла наша Принцесса в оранжевом облегающем костюме, который сделал ее женские формы еще обворожительней.

— Дарлин, вам очень идет этот костюм.

В мужской раздевалке полковник подвел нас к нишам со скафандрами,

— Дарлин, я вам коротко расскажу о скафандре и как им управлять. Значит, так. Надеть скафандр очень легко. Вы входите в него и закрываете за собой дверку — вот этот ранец, где размещены все системы. В скафандре автоматически поддерживается давление в четыре десятых земной атмосферы. Шлем и основная часть — жесткие, штанины — из мягкого материала. На шлеме есть основной иллюминатор, и дополнительный верхний. Для защиты от солнечных лучей есть фильтр. В местах сгибов рук, ног — герметичные подшипники. В ранце есть запасной кислородный баллон. Его хватит на полчаса. Органы управления скафандром вот здесь — на груди. На шлеме есть светильник. Все понятно? Есть вопросы?

— Нет, спасибо, полковник, вы мастер объяснений, — кокетливо улыбнулась Дарлин.

Ковалёв опустил голову, но я заметил, как вспыхнули кончики его ушей и выступили красные пятна на лице. Дарлин, могла быть ласковой кошечкой с мужчинами, но никогда не забывала, что у нее есть когти, которыми она может расцарапать физиономию любого, кто посягнет на ее свободу.

Я взял из рук Ковалёва шлем, который он показывал Дарлин.

— Это что? — я щелкнул по буквам на шлеме. — ССКС. Станция космическая? А дальше что?

— Не станция, — объяснил Ковалёв. — Это название теперь нашей страны. Союз советских коммунистических стран. ССКС.

— Коммунистических стран? И сколько их у вас всего?

— Почти все страны Земли. Ну там парочка осталась. Но мы скоро их тоже присоединим. Проще простого. И так. Болтать прекращаем.

Он быстро надел скафандр, захлопнул ранец. Понаблюдал, как это сделала Дарлин. И рассказал девушке, как проверить подачу кислорода, атмосферное давление, термоконтроль, включить-выключить светильник на шлеме. И мы направились в конец коридора.

— Так, а как мы с тобой общаться будем? — у самого входа в шлюз, поинтересовался Ковалёв. — У нас с Дарлин будет радиосвязь. А у тебя?

— Я ваши мыслеобразы буду считать и передавать свои.

Полковник нахмурился.

— Ты будешь наши мысли читать? И внушать свои? Мы так не договаривались.

— Я буду считывать только те ваши мысли, которые вы мне хотите передать. Не волнуйся, в твои мозги залезать не буду.

Мне не хотелось напоминать полковнику, что мы с Дарлин так и делаем. Язык землян переводит наш нейроинтерфейс.

Ковалёв явно не поверил, помрачнел еще больше, но спорить не стал. На панели набрал код, створки ворот с тихим шипением разошлись влево-вправо, обнажив еще одну массивную дверь из темного металлического сплава. Она медленно поднялась, открыв совсем небольшое помещение, куда мы смогли едва протиснуться втроём.

Полковник галантно помог Дарлин надеть шлем. Потом нацепил свой. И мы оказались заперты в воздушном шлюзе. Напротив меня засветился небольшой экран, там пробежали строчки символов, которые разобрать я не успел.

— Так. Рей, ты меня слышишь? — прямо в голову ударили мысли Ковалёва.

— Да, четко и ясно.

— Ладно. Теперь придется подождать. Сейчас пройдет процедура понижения давления. Затем произойдет десатурация — вымывания азота из крови. Кстати, Рей, твой скафандр все это проделает?

Я кивнул. В открытый космос я выходил редко, но мой скафандр всегда выполнял все действия автоматически. Главное спасти мою жизнь. Пока на экране мелькали результаты прохождения всех процедур, мы молчали. Но затем я решился спросить полковника:

— А вот скажи, полковник. Неужели вы не могли вывезти отсюда всех людей. Чтобы потом всю эту станцию взорвать? Все равно ведь, не сможете очистить от этих мразей. Они же везде, всюду.

Полковник резко развернулся, сквозь толстое с желтоватым оттенком стекло шлема прожег меня суровым взглядом:

— Это народная собственность. Наше государство потратило на создание этой станции большие средства. За уничтожение государственной собственности полагается высшая мера социальной защиты. Понятно? И хочу сказать, я прибыл сюда, чтобы расследовать причины того, как эта станция оказалась разрушенной и заселена теперь инопланетными тварями.

— Думаю, все, кто причастны к этому, уже погибли.

— Это не важно! У них есть семьи, они должны ответить за ущерб.

Несмотря на хорошую терморегуляцию моего скафандра, по позвоночнику проскользнула ледяная змейка. Похолодели пальцы рук. Я никогда не забывал, как уничтожили мою собственную семью и сделали меня изгоем. Неужели и здесь людей ожидает та же участь?

Когда на экране высветилась надпись об окончания всех процедур, Ковалёв не стал набирать код, а поднял рукоятку. Медленно-медленно разошлись створки ворот, и выпустили нас в тьму космоса.

Хотя тьмы — это лишь условно. Всю станцию, металлические фермы, круглые ворота шлюзов, развернутые словно птичьи крылья ленты солнечных батарей заливал свет звезды этой системы — Солнца. Внизу медленно проплывала поверхность Земли — скрытая нежно-голубым дымчатым покрывалом.

Ковалёв подал нам знак, и включив движки скафандров, мы отправились за ним.

— Будьте осторожны, — услышал я голос полковника. — Тут навалом всякого мусора. Скорость такая, что в десять раз выше, чем у пули. Так что даже крошечная песчинка попадет и все — капец. Если что, сразу возвращаемся назад.

Мне это не грозило. Ткань моего скафандра могла мгновенно восстановить целостность. И я так жалел теперь, что не отдал его Дарлин. Она в этой громоздкой не вызывающей никакого доверия конструкции выглядела еще более беззащитной, чем без нее.

С этой стороны станция казалась сильнее разрушенной, чем я представлял раньше. Чернели бездонные провалы в окружении разбитых вдребезги стекол, разорванных металлических балок, бессильно висящих оборванных проводов. Помнится, Зайцев рассказывал, что в станцию врезался метеорит. Но у меня возникло ощущение, что станцию бомбили ракеты, или по крайней мере, на неё пролился жестокий ливень из астероидов.

Мы довольно быстро двигались вверх, и я даже задремал, мой скафандр выполнял все действия на автопилоте по заданному маршруту. Ковалёв шёл вперед, как командир, Дарлин старалась не отставать от него. Ну а я замыкал нашу группу.

Я даже не сразу понял, что произошло. Оглушил долгий протяжный звук, похожий одновременно на скрежет, вой и хохот.

— Быстро прячемся! — крик Ковалёва заставил вздрогнуть.

Лишь увидел белеющее пятно — полковник и Дарлин исчезли в огромной вдавленной в бок станции дыре. Я влетел за ними. Довольно просторное помещение, смахивающее на полностью разрушенную лабораторию. Кружились, словно в водовороте пара металлических столов, офисные стулья. В углу в стену врос белый шкафчик со стеклянными дверцами, за которыми просматривались какие-то колбочки, пробирки, инструменты.

— В чем дело? — спросил я.