Читать книгу 📗 "Четыре подвала (СИ) - Прокофьев Андрей Александрович "Прокоп""

Олег Олегович ничего на это не сказал. Он нервно и жадно курил, пытаясь сопоставить то неосознанное и совершенно чужое, что всё сильнее проникало в его сознание. Было не по себе, и причиной этот поздний вечер на старом заброшенном кладбище, и те странные рассказы отца, и то, что всё это нежданно нашло его, застало врасплох настолько, что трудно было не только выразить словами, но и даже думать было тяжело.

— В 1983 году происходят убийства, там обитает ужасная собака Баскервилей, но убийца и собака они приходят отсюда, из две тысячи двадцать первого года — сказал Андрей.

— Отсюда? Из будущего в прошлое? Невероятно. Я бы никогда не поверил, но я только что видел как прямо передо мной исчез Петр Васильевич, растворился прямо на глазах. Хорошо, но ты знаешь, кто этот убийца, где мы его можем найти? — спросил Олег Олегович, выбросив окурок в сторону железной дороги, глядя на красную точку, которой догорал остаток сигареты.

На этот раз сразу не ответил Андрей. Костя продолжал молчать, он постоянно оглядывался по сторонам. Темнота вокруг окончательно стала непроглядной, хотя как казалось каких-то десять минут назад, что темнее уже некуда. И возможно, что так и было, что в световом ракурсе ничего не изменилось, но уж точно изменилось внутреннее восприятие, внутри стало темнее, и это, это неминуемо сделало так, чтобы стало ещё темнее вокруг.

— Вы с ним сегодня виделись — тихо произнес Андрей.

— Значит это он был, он же твой двойник. Ну ничего удивительного, кто посторонний может появиться в таком месте поздним вечером. Сейчас подумал, сопоставил — проговорил Олег Олегович — И всё же, кто он, где его найти, ты знаешь — добавил он.

— Да, я знаю, кто он, где он живёт — ответил Андрей.

— Собачка вернулась — тихо прошептал Костя, коснувшись своей рукой руки Андрея.

— Не может быть. Она не может быть здесь, в этом времени она может только в доме, только возле его дома — произнес Андрей, его голос дрожал, происходящее было невероятно опасным, и Андрей это понимал, понимал, что что-то очень сильно изменилось, или то, что ему не дано было знать всего возможного.

— Собака? — шепотом переспросил Олег Олегович.

Андрей очень медленно повернул голову на девяносто градусов. То же самое сделали Костя и Олег Олегович. Андрей смотрел на кладбище, на еле различимую, с помощью лунного света, тропинку, и отчётливо видел две красные точки, бывшие глазами чудовища, следом за этим вырисовывался силуэт огромной собаки, которая медленно двигалась в их сторону.

— Она самая — прошептал Костя.

— Господи, спаси и помилуй! Так она реально существует! — громко произнес Олег Олегович, он не верил своим глазам, в это невозможно было поверить, но видел огромную собаку, такую собаку, которых на самом деле не бывает, только эта была, и она же продолжала приближаться, пока что не ускоряясь.

— Нужно ехать! Нам нужно уезжать! — выкрикнул Андрей, видя то, что Олег Олегович вытащил свой пистолет, что он приоткрыл дверь.

— Нет! Это бесполезно! Нужно уезжать! — громко произнес Костя, схватив Олега Олеговича за материю куртки.

Но Олег Олегович как будто не слышал. Его как будто притягивало что-то постороннее, то, что ставило барьер, — и Олег Олегович оказался вне автомобиля. Он очень сосредоточенно целился в собаку, выйдя с ней на одну линию.

— Бросьте это! Немедленно в машину, нужно как можно скорее уезжать! — закричал Андрей, открыв дверцу, но не покидая салона полицейского авто.

Собака подошла к краю кладбища. Олег Олегович смотрел на неё с ощущением ужаса, но в тоже время он испытывал что-то совершенно необъяснимое. Ему почему-то казалось, что он спит, что ему снится кошмарный сон. Ведь всего этого не может быть!

Расстояние ещё сократилось, и Олег Олегович дважды выстрелил. Чудовищной силы звук оглушил притихшее, сонное кладбище. Лишь чуточку в громкости уступало эхо, бывшее замедленным, бывшее неестественным, потерявшимся в отведенных долях секунды. Только пули, самым непостижимым образом, ушли в молоко. И в этот момент собака резко рванулась вперёд. От этого окатило волной воздуха. От этого на миллиметры, но сдвинулось окружающее пространство.

Не теряя и мгновения, Олег Олегович ещё трижды выстрелил. Быстро и уверенно, не дрогнула руку. Но происходило невероятное, пули собаку не касались. Она же приближалась с огромной скоростью. Олег Олегович бросился в автомобиль. У него для этого имелись лишь какие-то секунды. Но он успел захлопнуть дверцу прямо перед собачьей пастью.

— Что это, мать его, что же это! — нервно говорил Олег Олегович, запуская мотор автомобиля.

— Собака — произнес Костя.

— Вижу, что собака — проговорил полицейский, автомобиль сдал назад, Олег Олегович вывернул руль, чтобы рвануть вперёд по дороге, как собака не дала этого сделать, она с бешеной силой врезалась в машину.

От удара автомобиль слетел в придорожный кювет. Олег Олегович пытался движениями назад-вперед вызволить транспортное средство из ловушки, но всё было тщетно…

Тот же две тысячи двадцать первый год, совсем неподалеку от края старого городского кладбища.

… Страна нигде никогда полностью поглотила всё то, что было вокруг. Она же имела полную власть надо мной. И самое страшное было в том, что частички сознания продолжали жить во мне, находясь во вне меня, находясь со стороны, но при этом не теряя связи со мной. Сейчас вместо одного человека существовало ровно три человека, тот который неподвижно спал, тот который с безумной настойчивостью пытался вернуться домой, и тот который об этом всем писал, не зная и не понимания самого главного: зачем же всё это нужно, как всё это могло стать возможным. Этот третий не мог сойти с ума, потому что изначально появился здесь в образе сумасшедшего. Тот второй уже успел это сделать или что наоборот именно он, пусть на время, но имел возможность вырваться из объятий ненормального пространства, сам себе раз за разом задавая один и тот же вопрос: кто вы мистер Степолтон? Да, именно так: кто вы мистер Степолтон? И странным таинственным мерцанием вторгались когда-то давно просмотренные картинки из детства. Болота, собачий вой, ночь и выстрелы. Они же исчезали через очень короткое время. Они секундой меняли время и пространство. Им сто, сто пятьдесят лет не могли стать преградой. Да что там время, язык, координаты, понятия, идентичность — всё это так же было пустым звуком. Или тем самым супротив того, потому что всё перечисленное и было составляющими элементами той самой страны нигде никогда.

Валентина Михайловна остановилась, подойдя к калитке собственного дома. Ещё недавно, какие-то сутки назад, она боялась оказаться возле окна, не то чтобы на улице. Но шоковое состояние продержалось недолго, очень быстро отступило, не справившись с железными аргументами из области прагматичной реальности. Об этом Валентина Михайловна думала прямо сейчас, в эти минуты собой же и гордилась. Пусть трудно было определиться в границах возможного, но почему-то отчётливо виделось, что всё случившееся с ней — это был сон, самый яркий и отвратительный кошмар, ставший следствием самого банального переутомления. На дворе середина восьмидесятых годов двадцатого века, какая ещё мифическая собака, какое ещё то, о чем говорил тот мужик, представившийся сотрудником милиции. Смешно всё это. Непонятно всё это. Она никогда не была ничему этому подвержена. Ей нет дела до всего этого, так же нет дела до того, чем живут, что придумывают её же нерадивые ученики. Ох, да, эти вот обормоты, по которым, без всякого сомнения, плачет тюрьма. И ведь именно они. Да, ладно, на них у неё ещё время будет.

Валентина Михайловна глубоко вдохнула. Подняла голову вверх. Встретилась взглядом с множеством таинственных звёзд. Но не ощутила в себе и частички романтики — это было не для неё, это были сопли, которым лишь стоит поддаться, как вся твоя жизнь полетит в тартарары. Человек твердо должен стоять ногами на земле. Человек должен ощущать почву под ногами. Работать, развиваться, добиваться.