Читать книгу 📗 "Четыре подвала (СИ) - Прокофьев Андрей Александрович "Прокоп""

— Ладно, главное, что ты не изменился, что на тебя это не подействовало — сказал скрипучим голосом Петр Васильевич, обратившись к Андрею.

— Нам нужно идти. Нам не стоит испытывать судьбу и долго здесь оставаться — сказал Костя, ему было дико не по себе, ему было противно от своего новоявленного облика.

— Он не может найти меня, но ищет. Его сознание, оно ненормальное, он сумасшедший — вот поэтому. Костя прав, нам нужно быстрее уходить отсюда — сказал Андрей.

Двинулись обратным путем. Шли очень медленно. Потому что Петр Васильевич еле-еле переставлял ноги. Пространство изменилось. Вокруг них сейчас царствовал реальный две тысячи двадцать первый год следующего столетия. Стало совсем темно. Во многих окнах домов горел свет. Треть жилых строений имели нарядный вид, были обшиты красивыми разноцветными панелями. Уже ничем не могло удивить присутствие иностранных автомобилей.

— Позади никого — уже трижды проговорил Костя.

— Странно это. Хотя, может, и нет — тяжело и глухо проговорил Петр Васильевич.

У него была сильная отдышка, вызванная тем, что всё же старались двигаться на пределе возможного. И это же несмотря на то, что всё это время Костя поддерживал следователя под руку.

Из людей на пути никто не встретился. Наконец-то добрались до поворота улицы Волжской, которая уходила влево, в направлении ветеринарной клиники. Пришельцам из прошлого же нужно было вправо, на пешеходную тропу, мимо куч песка и щебня, в сторону мрачного старого городского кладбища.

— Да, уж, теперь можно задуматься о том, а стоит ли доживать до столь преклонных лет. Ответ однозначен: не стоит — попытался пошутить Петр Васильевич.

Ни Костя, ни Андрей иронии следователя не поняли, поэтому промолчали. Показался край кладбища, тропа выходила на дорогу. Было совершено темно. Лишь лунный свет, пробивающийся через неплотные тучи, был в помощь.

— Первый блин комом — произнес Петр Васильевич — Стойте, там кто-то есть — добавил он.

Костя и Андрей мгновенно замерли на месте. И действительно на расстоянии в двести метров, там где дорога начинала спускаться вниз, отчётливо был виден свет автомобильных фар. Не могло показаться, и помимо жёлтого света имелся свет синий, а это говорило только об одном, о том, что впереди по курсу расположились милицейские автомобили, возможно, что скорая помощь, что пожарные. Но точно, что там сейчас находятся специализированные службы.

Пошли медленнее. Через пятьдесят метров послышались приглушённые голоса. Не то чтобы было ощущение опасности, — это нет. Но чувство странной неожиданности, чего-то такого, чего ну никак не предполагалось — это было и это заставляло напрячься. И впервые за довольно продолжительный отрезок времени Петр Васильевич почувствовал, что ему нужно закурить. А ведь до этого даже не вспоминал об этом. Подумал, и сам для себя сделал неожиданный вывод, говорящий о том, что к этому времени он всё же сумел победить вредную привычку.

— Можно свернуть — произнес Костя и остановился.

— Мы ничего такого не сделали — не согласился Андрей.

— Да, мы просто оказались в чужом времени — проговорил Петр Васильевич и всё же решился закурил сигарету, которую до этого лишь держал в руке.

Вспыхнул огонек от спички, который осветил Андрея, — и Андрей изменился, Петр Васильевич вздрогнул и отшатнулся, перед ним, на расстоянии в несколько шагов находился тот самый преступник.

— Андрей, это ты? — испытывая сильное нервное напряжение, спросил Петр Васильевич, рука машинально потянулась к пистолету, пальцы коснулись рукоятки оружия.

— Да, это я — куда как более грубым и низким голосом ответил Андрей, и сам же это почувствовал — Как-то нехорошо мне стало — добавил он.

— Ты принял его облик — сказал следователь, по-прежнему не зная, как сейчас себя вести, что ожидать от Андрея, насколько мальчик соединился с собственным воплощением из будущего.

— Это пока что ничего не значит — четко и уверенно произнес Андрей, сделал это в значительной мере громко.

— Кто там? Остановитесь, не двигайтесь! — раздался голос со стороны, из полной темноты.

Свет фонарика ослепил всех них. Сейчас они не видели того, кто появился перед ними.

— Мы не двигаемся — произнес в ответ Андрей.

— Вот это и хорошо. Я полицейский. Давайте без лишних глупостей и… — произнес человек из темноты, но явно не договорил, замолчал на полуслове.

— Полицейский?

Как бы сам для себя прошептал Петр Васильевич, ему тут же вспомнились слова из странной притчи Андрея: затем пришли полицаи и застрелили собаку. Слова написанные тридцать восемь лет назад, когда не могло быть и речи о каких-либо полицаях, когда данное виделось невозможным.

— Странное дело, мы же с вами пять минут назад разговаривали. Вы были один, вы пошли по дороге в сторону Усть-Киргизки — произнес полицейский, сейчас возле него появились ещё двое сотрудников полиции, свет фонарика отклонился вправо, и теперь Петр Васильевич, Костя и Андрей могли видеть, что рядом с ними, действительно, находятся полицейские, у одного из которых, самого молодого, имеется реальный автомат Калашникова. Только вот этот автомат несколько меньших размеров — вот это мгновенно отметил про себя Петр Васильевич.

— Мы не разговаривали — проговорил Андрей, ведь именно к нему сейчас обращался полицейский.

— Вот так новости. Вы меня за дурака не держите — сказал полицейский и внимательно посмотрел на Петра Васильевича, который в данный момент находился чуточку в стороне, дальше всех от полицейского.

Андрей не знал, что ответить. Он, что естественно, совершенно ничего не понимал. Костя старался отводить взгляд в сторону, ему почему-то было крайне не по себе, хотя он не понимал почему он испытывает этот крайний дискомфорт.

— Интересная у нас история выходит. А мы уж собирались ехать — произнес полицейский.

— Действительно, интересная история получается. Только не совсем понимаю, что случилось, что вы от нас хотите — проговорил Петр Васильевич, сделал это уверенно, сделал это приблизившись к сотрудникам полиции.

Полицейский смотрел на следователя, случилась небольшая пауза.

— Петр Васильевич? Да, нет, не может быть. Ничего не понимаю — неуверенно, с интонацией очень сильного удивления, спросил полицейский.

— Да, Зимин Петр Васильевич, он самый — ответил следователь, точно сейчас понимая, что же произошло: этот мужчина признал в нем того Петра Васильевича, который живёт в этом времени, которому девяносто четыре года.

Только вот сам Петр Васильевич пока что не знал, с кем имеет дело. Но точно знал о том, что эту неожиданную встречу нужно использовать в своих целях.

— Вы меня не узнаете? Я — Лобанов Олег Олегович. Отец говорил, что вы практически не выходите из дома. А здесь такая встреча, я право не ожидал. Тем более, что только что вспоминал отца, вас, эту странную историю про собаку Баскервилей — произнес полицейский.

— Олег, да, конечно. Как там отец, как его самочувствие? — произнес Петр Васильевич, чувствуя прилив сил, несомненного позитива, ведь ему повезло как никогда, ведь перед ним сейчас находился сын Олега Андреевича, тот мальчишка, которому в 1983 году, кажется, было три или четыре годика.

— Отец нормально. Болеет конечно. Да вы и сами знаете. Он мне пару дней назад говорил о том, что только с вами и общается по телефону — ответил Олег Олегович.

— Да, да, я так просто сказал, к слову — отреагировал Петр Васильевич.

— И всё же не пойму, вы извините, но здесь на кладбище, вечером — сказал Олег Олегович.

— Сам обо мне вспомнил, о собаке Баскервилей — вот я и появился здесь по этому делу. Да, не удивляйся, это дело никуда не делось и сейчас.

Проговорил Петр Васильевич и внимательно, насколько это было возможно в темноте, смотрел на Олега Олеговича. Ждал, как тот отреагирует на эти слова. Андрей и Костя продолжали молчать. Костя отошёл ещё на три шага в сторону, прислонился к стволу березы.

— Вот оно значит что. Мы получается здесь так же по этому делу. Хотя, конечно, как-то это. Но вы здесь в связи с убийством. Правильно я понимаю?