Читать книгу 📗 "Княжна Разумовская. Спасти Императора (СИ) - Богачева Виктория"

Мужчина склонился надо мной, навис, пытаясь поцеловать, и я съежилась, сгорбилась, пряча лицо, и изо всех сил наступила каблучком ему на ногу. Скорее от неожиданности, чем от боли, он вскрикнул и на мгновение ослабил хватку.

— Подите к черту! — я вырвалась и метнулась в сторону, и спиной врезалась во что-то твердое.

Я подняла взгляд, и внезапно пол ушел у меня из-под ног.

Пылая гневом, князь Хованский смотрел прямо перед собой. Если бы мог — уничтожил графа лишь взглядом.

— Георгий Александрович… — позвала я заплетающимся языком.

Осознание чего-то непоправимого, неминуемого заставляло все тело сотрясаться в неконтролируемой дрожи.

— Я не… это не то, что вы...

— Я знаю, Варвара Алексеевна, — сурово обронил он, даже не глядя на меня.

Все его внимание приковывал граф Перовский.

Убедившись, что я стою на ногах, князь Хованский разжал ладони, которыми мягко придерживал меня за плечи. Чеканя шаг, подошел к застывшему напротив графу, и медленно, очень медленно принялся стягивать перчатку с правой руки.

Грудной стон вырвался у меня из груди, и я поспешно прикусила ребро ладони, давя всхлипы в зародыше.

Снятую перчатку жених швырнул Перовскому прямо в лицо, и она упала мужчинам под ноги.

— Дуэль, — отчеканил князь Хованский. — На смерть.

Первые мгновения после его слов стояла тишина. Мы втроем были словно в вакуумном пузыре, куда не долетал ни один звук снаружи. Перовский смотрел на белоснежную перчатку, выделявшуюся в вечерних сумерках ярким пятном, князь Хованский испепелял взглядом его лицо.

А у меня в голове крутилась одна единственная, глупая до невозможности мысль: вот и станцевала с женихом мазурку, Варвара.

В какой-то миг пузырь лопнул, и к нам ворвались внешние звуки. На веранде мы были уже не одни: постепенно пространство вокруг заполнялось любопытствующими зеваками. Оставались считанные мгновения до того, как все поймут, что здесь произошло, ведь проклятая перчатка по-прежнему валялась между двумя неподвижными мужчинами.

Дуэль. На смерть.

Вместе с пульсом, стучавшим в висках, в голове бились эти страшные слова князя.

— Георгий Александрович! Голубчик! — по ступеням, ведущим на веранду из темного парка, взбежал запыхавшийся незнакомец. На нем был такой же мундир, как и на моем женихе, а значит, они вместе служили.

— Он же намеренно это подстроил! — незнакомец протянул вперед руки, взывая к благоразумию князя Хованского.

Если я хоть что-то понимала в мужчинах, то все его тщания были напрасны.

— Это не дуэль, а попытка убийства! Ваша честь не задета, здесь не может быть никакой сатисфакции... — торопливо говорил он, пытаясь отдышаться. — Граф не воспылал внезапной страстью к вашей невесте... Она противилась, а он удерживал ее, зная, что вы не сможете не вызвать его! Я все прекрасно видел из парка...

Но князь оставался совершенно глухим к его словам.

Я посмотрела на графа Перовского, о существовании которого забыли. Он стоял в стороне, и в его усмешке таилось нечто дьявольское. Злобное и гнилое — такое же, как его нутро. Не напрасно он не понравился мне еще во время танца. Не напрасно показался отталкивающим и лживым.

— Георгий Александрович... — я осознала, что вновь позвала жениха по имени.

Прежде он был для меня лишь князем Хованским. Так проще было держать дистанцию. Проще подчеркивать холодность между нами. Проще думать о нем, как о чужом, далеком мужчине. Проще не сближаться.

Он на меня посмотрел.

И сердце рухнуло в пятки.

Его губы дернулись, словно он намеревался что-то сказать.

Но нас окружало слишком много людей. Его слова бы услышали и разнесли по московским гостиным и салонам. Их бы обсуждали и препарировали до каждой буквы, до малейшего изменения в интонации. И потому он промолчал.

— Что здесь происходит, господа?! — голос отца прозвучал оглушающим набатом.

Он буквально прорвался к середине веранды сквозь толпу зевак, не желавших расходиться. Его свирепый взгляд блуждал от меня к князю Хованскому и графу Перовскому. Потом зацепился за перчатку и застыл на мгновение.

Двусмысленного трактования быть не могло, и старший князь Разумовский мгновенно все понял.

— Князь намерен стреляться с графом из-за Варвары Алексеевны, — но кому-то в толпе все же потребовалось озвучить вслух очевидное.

О-о-о-о.

Взгляд, которым стегнул меня отец, мог бы довести до обморока хрупкую барышню. Но я уже не была прежней Варварой и потому устояла на ногах. Он сразу записал меня в виноватые. Не задал ни единого вопроса, даже не попытался!..

— Я порядком устал, — Перовский заговорил впервые за все время. — Дуэль так дуэль. На рассвете, в условленном месте. Ищите секунданта, князь.

По толпе пробежали женские вздохи, кто-то из мужчин крепко выругался, не стесняясь присутствия дам.

А граф независимо пожал плечами, словно был ни в чем не виноват, и шагнул вперед, намереваясь вернуться в особняк. Невольно я посмотрела ему в спину. Свет бил ему в лицо, и его фигура была окутана желтоватым, приглушенным свечением. Волосы чуть поблескивали в пламени свечей. Широкие плечи были обтянуты тугим черным фраком...

Это был он!

Второй человек, который молчал все время, пока Серж говорил с англичанином в ту страшную ночь.

Которого я видела лишь со спины, при тусклом свете камина.

И сейчас, когда он шел вперед, навстречу ярко освещенному бальному залу, и отблески играли на его фигуре точно так же, как и в ту роковую ночь, я его узнала!

Плевать, что князь Хованский мне не поверил.

Я должна сказать, должна остановить эту проклятую дуэль, подстроенную с самого начала!

Но хрупкое здоровье княжны Разумовской меня подвело. Слишком много всего случилось за один короткий вечер. И от второго удара по голове я не оправилась до конца.

Поэтому, когда я уже намеревалась ступить вперед, и открыла рот, чтобы заговорить, мраморный пол вдруг ушел у меня из-под ног, а мир начал вращаться с чудовищной скоростью.

И я упала в обморок, без чувств свалившись на руки отцу, которому посчастливилось стоять рядом.

... Очнулась я уже в другом месте. Со стоном разлепила глаза и взмахнула ладонью, чтобы убрать нечто невыносимо пахучее из-под носа.

Я лежала на низкой софе в гостиной нашего особняка. Кира Кирилловна, все еще в бальном наряде, поджав губы, закрывала крышкой прозрачный флакончик с нюхательной солью.

— Где... — я приподнялась на локтях и завертела головой. — Где... мне нужно... сколько времени прошло?..

— Лежи, Варвара, — сказала она прохладным голосом. — Ты все уже сделала.

— Нет, нет, вы не понимаете... — пробормотала я и предприняла очередную попытку встать. Голову словно стянуло тугим, горячим обручем. Виски раскалывались от боли, и я принялась массировать их, чтобы немного снять напряжение.

— Соня! — громкий голос Киры Кирилловны вонзился в мой затылок раскаленным прутом.

Я зажмурилась и сцепила зубы, слушая недовольное, сердитое дыхание.

— Где отец? И князь Хованский? Мне нужно с ними поговорить.

— Князь уехал. Твой отец тоже. К полудню ожидается высочайший визит... но теперь он будет омрачен твоей выходкой. Скажи мне, Варвара, ты рада? Все же нашла способ избавиться от нежеланного жениха?

Я распахнула глаза и заморгала, потрясенно смотря на женщину. У меня не находилось слов, чтобы ей ответить. Никаких. Я открыла и закрыла рот, решив, что не стану даже пытаться. Тратить на нее силы? Ради чего? У меня и так их немного сейчас, и нужно беречь драгоценные остатки.

Появление Сони пришлось как нельзя кстати. Поджав губы и окинув меня суровым взглядом, Кира Кирилловна величественно поднялась с кресла и направилась к дверям.

— Уложи барышню спать, — велела она девушке, которая старательно прятала от нее заплаканное лицо.

Дождавшись ее нервного кивка, женщина вышла, и мы остались вдвоем.