Читать книгу 📗 "Аспирант. Москва. 90-е (СИ) - Советский Всеволод"

— О! — вскричал меценат. — Да вот хотя бы! Ира, слушай!

И повторил то, что говорил мне.

Я не сомневался, что Ирина шла ко мне, и вряд ли с чем-то веселым. Уж больно сумрачное у нее было лицо, и на меня она как-то старалась не смотреть.

Общага — та же деревня по скорости и непредсказуемости информационного обмена. Неужто весть о нашем с Катей прегрешении уже порхнула из уст в уста?.. Да по здравому размышлению — не должно такого быть! Вероятность, конечно, ненулевая, но даже и не десятипроцентная.

Ну, а раз так, то нечего и грузить себя несуществующими проблемами.

— Ладно, — согласилась Ирина, но так же хмуро. — Значит, завтра в два?

— Да. В час встречаемся на выходе из метро ВДНХ. Мы с женой будем там вас ждать.

— Хорошо.

И она прошла дальше по коридору — вроде бы к кому-то, мало ли к кому там можно зайти… Но я совершенно убежден, что шла она ко мне, а план мгновенно изменился при виде Семена. И проход вдаль — для отвода глаз. Военная хитрость.

— Ну ты тоже давай! — заключил Антоныч. — Жду.

— Так кого ты еще хочешь позвать?

— Кого?.. Да Вадика, он мужик нормальный. Ну еще кого-то… Ну, там посмотрим.

— Понял. До завтра!

— Бывай!

Назавтра выяснилось, что на съемки отрядились четверо: я, Вадим, Ира и Таня, обладавшая удивительной способностью оказываться в центре событий. Прямо талант такой специфический… Ну, собрались, пошли.

От вчерашнего чудного тепла и следа не осталось. Все небо затянуло серым облачным покровом, резкими порывами налетал прохладный ветер. В газетной палатке трудилась Катя, в теплых шапочке и курточке, в джинсах. На нас она не взглянула, обслуживая покупателей, а я, чуть приотстав, сумел стянуть в одну обзорную панораму ее с Ириной… Та прошагала мимо, даже не глянув в сторону продавщицы. Да и по всей невербалике, которая выдает движения наших душ — нет, абсолютно ничего не колыхнуло аспирантку в девушке из палатки.

Конечно, это не доказательство, дураку ясно. Да и в целом все Иринины вербалика и невербалика погрузились в болтовню с Татьяной, у которой рот не закрывался, и вообще удивляюсь, как за двадцать семь лет язык у нее не стерся. И в метро наши дамы, ловко прорвавшись в вагон, плюхнулись на сиденья, продолжая увлеченно трындеть неизвестно о чем, а мы с Вадимом стояли неподалеку.

Ехать нам было с одной пересадкой на «Китай-городе», но далеко. Гранцев, вообще немногословный, молча смотрел в окно, на наши призрачные отражения, за которыми неслись стены тоннелей… А где-то на «Волгоградском проспекте» вдруг обратился ко мне:

— Слушай, Юр! Хотел я с тобой потолковать по-взрослому.

Глава 14

ГЛАВА 14

— Да? — охотно откликнулся я.

Он сделал небольшую паузу, прежде чем произнести:

— Как бы с независимым экспертом, — и скуповато улыбнулся.

— Чем смогу… — ответно улыбнулся я

В этом своем, прости Господи, втором пришествии я волей-неволей ощущал себя кем-то вроде «прогрессора» братьев Стругацких. Ну никуда от этого не деться! Вот и сейчас я смотрел на Вадима Гранцева, зная его судьбу, успехи, неудачи, роковые ошибки. Зная то, как методом проб и ошибок он двигался к большим деньгам в вихрях беспощадной конкуренции… А главное — зная его характер. Ну, разумеется, он менялся со временем. Все меняются. Но фундамент один и тот же.

Вадим и в аспирантской молодости и олигархической зрелости никогда ничего не делал просто так. Бездумно, то есть. Каждый шаг, каждое слово у него есть результат какого-либо плана. Вот и сейчас: хочу потолковать… как с независимым экспертом… Это значило: земляк, я считаю тебя умным человеком. И от разговора жду пользы.

И это было объективно верно. Человек я неглупый — это факт, а не похвальба. Не коммерсант, да. Но взгляд со стороны, если это умный взгляд — он всегда в тему. Хоть в коммерции, хоть в науке, хоть в спорте.

— Заранее спасибо, — кивнул Вадим. — Я тут подумал: аспирант экономического вуза без практики по профилю — нонсенс. Согласен?

— На все сто. Это физик-теоретик может себе позволить быть без практики.

— И то вряд ли… Ну, это к делу не относится! Излагаю суть.

Вадим Гранцев числился по кафедре инноваций и инвестиций… Боюсь соврать насчет точного названия, но где-то так. Коллектив молодой, задорный, не боящийся дерзких идей. Преподавательский контингент в основном из только-только защитившихся кандидатов наук, вчерашних аспирантов. Собственно, они тоже учатся параллельно со своими подшефными, так сказать, формируют научную школу с колес… А из матерых ученых на этой кафедре приглашенным профессором был не абы кто, а советник самого президента Ельцина по экономическим вопросам, будущий вице-премьер Александр Лившиц. Человек, до удивления похожий на знаменитого сатирика Аркадия Арканова, хоть они вовсе никакая не родня, и даже незнакомы друг с другом.

Так вот, лихая научная наглость молодых интеллектуалов заразила и аспиранта Гранцева.

— … Вот ты физику вспомнил. В самую точку! Нильс Бор, помнишь: идеи должны быть по-хорошему сумасшедшими, да?..

— Не дословно, но по существу. Безумные идеи — его фраза.

— Ну, это неважно.

Безумная идея Вадима заключалась в том, чтобы опросить разных людей, например, коллег с других кафедр, да и не только их. Скажем, насчет вложений средств. Вот пусть что думают, то и говорят, первое, что в голову придет. А он, Гранцев, потом все это профильтрует, проанализирует… Дурацкое отсеется, хорошее дополнит друг друга. И так, глядишь, из суммы мнений слепится что-то дельное.

Это я так его понял. Сам Гранцев, конечно, отчасти слукавил. Впрямую так не говорил, но мне-то разгадать несложно.

— … Ты понимаешь, у нас на кафедре мода: венчурные инвестиции, венчурные инвестиции!.. То есть, с высоким риском: пан или пропал. Вот ты как думаешь? Как бы на взгляд со стороны?

Мой взгляд, конечно, был не со стороны. Я ведь знал весь деловой путь Гранцева. Его достижения и ошибки, удачные и неудачные вложения, активы и пассивы… Но разумеется, я взял на себя вид размышляющий.

— Венчурные инвестиции, говоришь?.. Ну, я бы на них пошел только с приличным стартовым капиталом. А его заработал бы на чем-то самом кондовом. Ну, картошку, огурцы с огорода продавал бы, вот тебе и капитал.

Вадим досадливо поморщился:

— На картошке капитал не сделаешь. Это так, чтобы худо-бедно по жизни тянуть. Как на слабеньком моторчике. Ехать-то едешь, а разгон не взять.

— Согласен. Я условно говорю. А вообще, стартовый капитал — это родня и связи. Ты уж извини, напомню: твой папа кто?..

Папа Вадима был крупный чин областного уровня. То ли завотделом Обкома КПСС, то ли замзав. Бывший, конечно. Ныне в отставке.

Вадим досадливо нахмурился, но я его опередил:

— Пенсионер, знаю. Но знакомства же никуда не делись?

— Ну… это да.

— Так вот тебе и да.

И я развил мысль. У нас в городе на грани банкротства мелькомбинат. Как можно довести до плачевного состояния предприятие, производящее самый нужный продукт на белом свете?.. Да, это уму непостижимо, но вот есть такие таланты. Ну и отсюда: почему бы Гранцеву-старшему, работавшему, кстати, в отделе промышленности Обкома, не порешать данную тему? То есть включить старые связи, попробовать прогнать горе-менеджеров, которые наверняка у губернатора и мэра как геморрой с изжогой вместе взятые. Допускаю, что денег на это может не хватить. Что делать в данном случае?.. Искать! Через те же отцовы связи. Может, создать консорциум… Ну, тут разные решения могут быть.

Естественно, я говорил все это, опираясь на послезнание. У бизнесмена, впоследствии долларового миллионера Гранцева были вложения и в плюс и в минус. Что естественно тоже. И наш мелькомбинат оказался одним из самых удачных. Во многом именно на нем Вадим мощно поднялся, превратившись из рядового бизнесмена еще не в олигарха, но уже в солидного воротилу… А вот сейчас эту идею подбросил ему я. На перегоне между станциями «Таганская» и «Китай-город», бывшая «Площадь Ногина».