Читать книгу 📗 "Совок 14 (СИ) - Агарев Вадим"
Спрятав в карман брюк принесённую Нагаевым упаковку, я еще раз и вкратце проговорил ему свои мысли. Убедившись, что мой друган всё понял и осознал, я пожал ему на прощанье руку.
— Мы с тобой завтра еще раз всё это проговорим. Более подробно! — пообещал я Вове, разжимая свою пятерню, — Завтра ближе к вечеру я заеду к тебе на опорный и мы обсудим каждую мелочь! Но ты тоже не расслабляйся и голову поломай на эту тему! Поверь мне, друг Вова, это дело очень серьёзное, а потому любые, даже самые незначительные детали нами должны быть учтены! Они, эти вояки, не простые армейские «сапоги»!
Нагаев в ответ на мои слова с готовностью покивал головой. И как мне показалось, сделал он это с легкомысленной торопливостью. Без должного понимания всей сложности ситуации. На секунду я даже пожалел о том, что моему другу не довелось, как мне вчера, лицезреть хладный труп майора Никитина. Со всеми сопутствующими атрибутами интенсивной терапии в отношении оного. С потёками крови на щеках и с грязной бельевой верёвкой, которой он был крепко привязан к стулу. А еще без ушей и с неестественно вывернутыми наизнанку фалангами пальцев на руках.
Я без юношеского оптимизма вздохнул и, оставив психологическую накачку друга на завтра, зашагал к машине с мирно дремлющим в ней Гриненко. Время, пусть и не критично, но всё же поджимало. И нам пора уже было ехать к гости к цыганам.
Мне и в этом случае хотелось подстраховаться, предъявив обвинение ромалам не завтрашним, а именно сегодняшним днём. Может, я и дуркую, но на мой предвзятый взгляд, слишком уж нестандартные сложились отношения у зубчаниновского табора с ментами и прокуратурой Кировского района. Видит бог, не хочется мне в это верить, но сейчас я вполне допускал, что завтрашним ранним утром всех четырёх моих подследственных могут нагнать из чулана. Потом, конечно, передо мной извинятся и разведут руками. Как всегда сославшись на несогласованность следствия и УИТУ, в чьё ведомство входит СИЗО УР 42/1. Но мне от того легче не будет. Меня же еще и виноватым в этом досадном недоразумении постараются выставить. Нет уж, ребята, срок содержания под стражей черножопого квартета истекает завтрашним числом. Уверен, что ночью, сразу же после ноля часов цыган отпустить не посмеют. Слишком уж вызывающим это будет выглядеть. Особенно с учетом того, что арестовали их в тринадцать часов дня.
Но, как говорят в юго-восточной Удмуртии, в этой жизни возможно всё. Стало быть, обвинение я предъявлю цыганам сегодня! Да, непременно сегодняшним числом предъявлю! И Кировского прокурора завтра я встречу у двери в его кабинет. Прям утром и встречу. Как только он на службу в своё присутственное место явится, так я уже буду у его порога дожидаться! С четырьмя комплектами постановлений в руках. На полноценный арест всех трусельных бизнесменов. Так что, ребята-кировчане, хер вы у меня на цыганские темы пошуткуете! Шутить я и сам умею… Н-да…
На предъявление обвинений, как я ни старался оптимизировать этот процесс, у меня всё равно ушло более двух часов. Да, если бы я «крестил» своих цыган всех сразу и единым гуртом, то потратил бы не более сорока минут. Но оптимизировать процесс не получилось. Пришлось Романенко и Радченко выдёргивать по одному. У Нику были ко мне слезливые вопросы по форс-мажору относительно несостоявшегося визита Розы. Которую третьего дня я опрометчиво обещнулся доставить ему сегодня на свиданку. Пришлось успокаивать парня и заверять его, что все наши прежние договорённости остаются в силе.
— Завтра, как договаривались, обязательно привезу её сюда на полчаса! — твёрдо пообещал я Нике тридцатиминутное рандеву с его искромётной супругой, — Ты, главное, будь на месте и никуда не уходи! — строго предупредил я романтичного таборянина, — Пока еще не знаю, в котором часу, но точно обещаю, что завтра она здесь будет!
Из-за сердечных переживаний тонкого армейского юмора цыган в моих словах не уловил. Предвкушая своё завтрашнее свидание с красавицей Розой, он так интенсивно затряс своей кудлатой головой, что я всерьёз забеспокоился, что вместе с перхотью из неё разлетятся остатки его мозгов. Я даже испугался, что вот-вот услышу хруст его шейных позвонков и плохо умытая голова цыгана укатится по полу под казематную лавку.
Постановление, в котором я определил его новый статус, как обвиняемого, он подмахнул не читая и не глядя в него. Настаивать на его обязательном ознакомлении с судьбоносным документом я не стал. Во-первых, ради экономии времени. А, во-вторых, вынося данное постановление, я всё сделал по-честному. Без каких-либо подвохов и в строгом соответствии с ныне действующим УПК РСФСР.
А вот с Иоску всё получилось ровно наоборот. С ним мне пришлось повозиться. Пришлось потратить свои время и нервы сверх ранее запланированных нормативов. Этот аморал, спекулянт и наркоторговец, узнав от меня об отнятой у его пчел дури, вдруг впал в неистовство. Он долго истерил и зажигательно ругался на малознакомом мне индийско-румынском наречии. В том, что это была гнуснейшая ругань, а не солнечная радость, я легко догадался по бешено вращающимся глазам цыгана и по разлетающимся брызгам его ядовитой слюны. А еще по отдельным русским словам, которые время от времени всё же прорывались через не шибко певучую цыганскую мову.
Потерпев минуту-другую, я не выдержал и прервал вдохновенный монолог спекулятивного наркобарона. Своими визгливыми воплями Иоску уже начал меня раздражать.
— Слышь, обезьяна, имей в виду, там у тебя помимо наркоты еще и патроны боевые нашлись! — плеснул я в затухающий костёр цыганских эмоций новую порцию керосина, — Поэтому оставь свои надежды на подписку! Останешься ты, друг Иоску, вместе с Радченко сидеть в этой тюрьме до самого суда! — весело подмигнул я зубчаниновскому наркобарону, — И знай, паскуда, двоих ваших подельников я завтра под подписку отпущу, а ты, сука, будешь здесь в вонючей камере сидеть! На пару с Нику и за всю остальную вашу банду!
Я нарочно изобразил всем своим видом приступ мстительного цинизма к пошлой спекуляции бабским исподнем.
— Так что настраивайся на пятилетку, Иоску! И это в самом лучшем случае. Меньше не дадут, это я тебе твёрдо обещаю! У тебя еще прошлая судимость не погашена, значит, скидок тебе от суда не будет!
Предводитель благотворительной цыганской артели «Трусы и гамаши», услышав мои слова, заблажил с новой и удвоенной силой. А я отодвинулся от его слюней подальше и начал терпеливо пережидать, когда он проорётся, и выдохнется.
— Может, давай, я его в чувство приведу? — поинтересовался у меня Стас, нервно сжимая и разжимая кулаки, — Ведь эта падла сейчас про нас что-то обидное орёт! Наверняка он нас с тобой самыми последними словами кроет! — справедливо возмутился Гриненко, недобро косясь на Иоску.
— А ну пасть свою захлопни, обезьяна черножопая! — так и не дождавшись от меня никакой реакции, зычно гаркнул он на вздорного и потерявшего берега цыгана, — Еще хоть слово на своём собачьем языке вякнешь и я у тебя в огороде не то, что патроны, я у тебя там труп найду! И не один! Вот тогда ты уже не на пятерик, а на «вышак» раскрутишься, сука! Ты понял меня?
Нетолерантный окрик Гриненко сработал. Цыган заткнулся так быстро, что можно бы было подумать, что его вещательный аппарат выдернули из розетки. Иоску моментально утратил весь возмущенный апломб. Сначала он просто умолк, а потом его смуглое лицо приняло до невозможности скорбное выражение. Будто бы он только что узнал о внезапной и единовременной смерти родной матери. А в довесок еще и отца Михая. И всей прочей живности своего подворья. Включая пчел и до желтизны прокуренную бабку-рецидивистку.
— А тогда почему ты моих друзей отпускаешь, начальник? Меня с соседом не отпускаешь, а тех отпускаешь⁈ — мгновенно остепенившийся цыган задал вопрос, который я меньше всего ожидал от него услышать, — Объясни мне, начальник! А то как-то несправедливо, не по-божески получается! И про патроны я тоже ничего не знаю! Богом клянусь, не мои это были патроны! — в голосе внезапно охолонувшего барыги мне послышались оттенки искренней обиды и праведного цыганского смущения. — Скажи честно, начальник, они тебе денег дали? Сколько? Ты мне только скажи и я тебе в два раза больше, чем они дам! Много дам! Сколько они тебе дали?
