Читать книгу 📗 "Колония лжи - Терри Тери"

Я беру у нее бутылку, делаю еще один глоток. Вкус уже вполне приемлемый, даже приятный. За одним — другой.

— Она сделала что-то со мной. Отправила спать, чтобы я не смог ей помешать, не смог остановить.

— Поэтому ты так заводишься при мысли, что кто-то в твоей голове?

Я пожимаю плечами.

— И да, и нет. Со мной и раньше что-то похожее случалось, и это всегда меня беспокоило.

— Почему?

— Есть кое-что еще, связанное с прошлым. Не могу объяснить то, чего не понимаю.

— Но она же не просто кто-то посторонний. Она твоя девушка, человек, которому нужно доверять. Не знаю почему, но мне кажется, что ты не доверял Шэй и поэтому не хотел, чтобы она проникала в твои мысли.

— Что? Нет, все не так. Не совсем так.

Может быть, отчасти. Может, я просто не могу никому доверять.

— Может быть, ты боялся ее, потому что она другая, не такая, как ты. Может, ты и меня боишься. И Патрика, и всех остальных, и поэтому злишься на нас.

— Нет, да нет же, — горячо возражаю я, но тут же спрашиваю себя: а если она права? Вздыхаю. — Сначала, да, возможно, что-то такое и было, но не сейчас, когда я знаю тебя.

— О, вот как? А ты подумай, каково оно, чувствовать себя другим, по-настоящему другим. Как моя сестра. Как Шэй. Как я. Ты ведь знаешь, мы ничего такого для себя не просили. Даже если люди в конце концов согласятся с тем, что мы не переносим болезнь, они все равно будут бояться и сторониться нас. Так же, как боишься и сторонишься ты.

— Наверное, ты права. Извини. — Я говорю это вслух, без утайки, но не могу согласиться с тем, что не доверял Шэй. Я принял ее, и вот что из этого вышло. Она сделала именно то, чего обещала не делать: влезла без разрешения мне в голову.

— Что бы в итоге ни произошло у вас с Шэй, если ты не сможешь доверять ей полностью, без оговорок, у вас вряд ли что-то получится. — Фрейя не заглядывает в мои мысли, не проникает в них тайком — в этом у меня сомнений нет, — но я не могу отделаться от чувства, что она знает: я что-то скрываю, о чем-то не говорю. — Что будет, если мы ее найдем?

— Не знаю. Сначала я должен ее найти. А потом, ну… — Не могу думать об этом сейчас. — Я просто должен ее найти.

— Может быть, я смогу кое-чем тебе помочь. По крайней мере, частично.

— И чем же?

— Если возникнет необходимость создать у себя в голове пространство, куда никто не сможет войти, мы, возможно, сумеем научиться это делать. Потом, если ты снова найдешь Шэй, ты уже будешь знать как и сможешь впускать ее туда. Или, если не захочешь, не впускать. То есть решать будешь ты сам, понимаешь?

— Но как это сделать?

— Дай подумать минутку. — Какое-то время Фрейя молчит, потом кивает и садится. — Когда мы пришли сюда, я впервые оказалась в одной компании с другими выжившими, так что эта ситуация стала для меня новой. Мне потребовалось какое-то время, чтобы во всем разобраться, но сейчас я уже могу сама решать, впускать их к себе или, так сказать, держать за дверью. Делается это вроде бы инстинктивно, но я пытаюсь разобраться, как я это делаю, и вот что получается. Представь внутри себя стену. Высокую, толстую, непробиваемую. Представь и держи этот образ.

— О’кей. Кирпичная, в несколько футов толщиной. Крепостная стена выше меня ростом.

— Ты видишь ее? Поддерживаешь? Укрепляешь?

— Да.

— Знаешь, что чувствуешь, когда кто-то в твоей голове?

— Знаю. Иногда — пожалуй, даже в большинстве случаев — чувствую. Описать трудно, что-то вроде щекотки. Но так бывает не всегда.

— Лучше иногда, чем никогда. Некоторые этого вовсе не замечают, как будто ничего и нет. Я думаю, что если ты замечаешь это иногда, то можешь через тренировки научиться ощущать это всегда. О’кей, продолжай думать о стене. Спрячь за нее что-нибудь. Что-то такое, что я не должна видеть. Построй вокруг этого что-то стену.

— Что-то, что ты не должна видеть… — усмехаюсь я. — О’кей. Готово.

— Хорошо. Сейчас я попробую увидеть, что ты там спрятал. Держи стену. Укрепляй ее.

— Понял.

Фрейя начинает вдруг смеяться.

— Что?

— Ты это серьезно? Неужели? Кролик. У тебя есть игрушечный кролик?

— Был. Много лет назад. И не смейся, мы с ним через многое прошли вместе. Но я же сделал все так, как ты сказала. Как ты увидела Колокольчика?

— Колокольчика? Ты назвал игрушечного кролика Колокольчиком?

— Да, знаю, Колокольчику это имя тоже не нравилось.

Фрейя уже хохочет.

— Соберись.

— Хорошо, хорошо. Вообще-то отчасти у тебя получилось, потому что я увидела построенную тобой стену и не смогла посмотреть сквозь нее. Но потом стена закончилась, и я заглянула через верх. Может быть, стену нужно выстраивать вокруг? Пока не знаю. Я сейчас просто изобретаю на ходу. Давай попробуем еще раз. Спрячь что-нибудь другое, окружи стеной и накрой сверху крышей.

Мы пробуем еще и еще раз, но все без толку — так или иначе Фрейя постоянно находит способ пробраться за стену.

В отчаянии хлопаю ладонью по земле.

— Я не могу не дать тебе сделать то, чего не понимаю и чего не умею делать сам.

— Возможно, это неверный способ.

— Что ты имеешь в виду?

— Вместо того, чтобы прятать что-то, не думай вообще ни о чем. Освободись от всех мыслей, стань чистой страницей.

— Ладно. Дай мне минутку, а потом делай свое черное дело.

Холодные, толстые стены — сталь, бетон, крепость. Снова и снова я мысленно укрепляю и строю стены, ни о чем другом не думая, не отвлекаясь.

— Готово, приступай.

Несколько секунд Фрейя молчит, потом говорит:

— Кай?

— Да?

— Думаю, у тебя получилось. Я ничего не вижу и не чувствую, кроме твоей стены.

— А ты хорошо стараешься?

— Да. А теперь, когда тебе удалось это сделать, постарайся подумать о чем-нибудь, одновременно удерживая стену.

— Попробую. — Стена… прочная, крепкая, непроходимая. Осторожно и медленно я отступаю в темноте — маленькими шажками. Знаю, глаза у нее лучше моих. Я думаю о шорохе за деревьями позади нас, и Фрейя поворачивает голову посмотреть, есть ли там кто-то. И когда она отвлекается, я быстро наклоняюсь вперед и щекочу ее живот.

Она взвизгивает и смеется, хватает меня за руки.

— Скрытая атака с отвлекающим маневром! Боже мой, я создала щекочущего монстра.

Ее волосы касаются моего носа, она придвигается и замирает. Ее колени упираются в мои. Кровь пульсирует под кожей, и этот пульс ощущается даже через одежду. Но здесь и сейчас есть что-то еще, и оно сильнее и крепче, чем виски. Все остальное исчезает. Мы оба застываем, и в тишине слышно только, как бьются сердца.

Фрейя поднимает руку, легко касается моего лица и пробегает пальцами вниз, по шее. После них на коже остаются огненные следы.

Я отстраняюсь, сажусь и отодвигаюсь, обрывая контакт.

Но хочу я сейчас не этого, она хочет от меня не этого, и мне не нужно читать ее мысли, чтобы понять это. Кровь с гулом несется по венам, горячая и буйная, жаждущая запретного, невозможного.

Сижу молча, понуро, скрывая неловкость за возведенной стеной и надеясь, что Фрейя не проникнет за нее.

Извини, наконец говорю я молча, не зная, слышит ли она. Мне очень жаль.

— И мне тоже, — вслух отвечает Фрейя.

Мы встаем, невнятно прощаемся, желаем друг другу спокойной ночи и бредем к домику.

Патрик все еще сидит на лавочке. Забрав у Фрейи бутылку и обнаружив, сколько в ней осталось, качает головой.

— Утром жалеть будете.

Мне и до утра ждать не надо — я уже жалею.

Ворочаюсь, кручусь — не спится. Шелк ее кожи, ее запах, прикосновение ее коленей, виски в крови — все смешалось в памяти и не дает покоя. Я не забыл Шэй, не забыл мои чувства к ней, но ее здесь нет и, может быть, нигде уже нет, но пока я не узнаю наверняка, и даже если узнаю, — нет.

Решение приходит к утру: я должен уйти. Оставаться здесь нельзя — иначе я забуду, что должен делать.