Читать книгу 📗 "Улей 2: Нерест (ЛП) - Каррэн Тим"

Все было ужасной ложью.

Вы никогда по-настоящему не существовали.

Вы были придатками чего-то древнего и доминирующего, которое вернулось сейчас, чтобы завладеть тем, что изначально принадлежало им по праву.

Этот голос не был его собственным, но это был он. Голос самой расы, заключенный в каждом мужчине, женщине и ребенке на планете. Неспособный лгать. Он видел истину и сообщал об этом так.

Слим начал плакать сильнее.

Плакал так, как не плакал с тех пор, как был ребенком, получив ремня за то, что оказался на улице на три часа после комендантского часа, и появился на пороге дома своих родителей в полицейской машине. Слезы продолжали течь, и течь, и течь, и...

"Слим".

Он подпрыгнул, осмотрелся.

Он был один и знал это. Дверь была заперта. Никто не мог войти. Но этот голос... звучал как голос Эйприл, ясно, сияюще и идеально, как будто звучал прямо за его спиной.

Он крутился вокруг, смотрел, смотрел. Он подбежал к двери и открыл ее. В коридоре никого не было. Он захлопнул дверь, запер, прислонился к ней спиной, сердце колотилось в груди.

"Слиммм".

Нет, это вовсе не голос Эйприл.

Что-то другое.

Его имя произносил колеблющийся, жуткий жужжащий звук, словно кузнечик или жук. Его бросало то в жар, то в холод, а затем закружилась голова, и он скатился на пол, тяжело дыша. И увидел, как замерзает дыхание. За считанные мгновения температура воздуха понизилась на пятьдесят или шестьдесят градусов. Внезапно стало невыносимо холодно, и его конечности онемели.

"Генераторы отключены", - сказал он, но знал, что это неправда.

И то, что произошло дальше, доказало это.

Это происходило не со станцией, это было личное, было адресовано ему, и он знал, кто и что руководит. Воздух был абсолютно ледяным. Так холодно, что было трудно дышать. Пальцы онемели настолько, что он даже не мог сжать кулак. Он услышал стук в стенах, и пол под ним начал бешено вибрировать, с такой силой, что он начал передвигаться по нему, и не мог остановиться. Возникла сильная вонь, похожая на озон, настолько острая и всепроникающая, что его чуть не вырвало.

А потом...

Пронзительный гудящий звук наполнил комнату оглушающим писком. Так звучало бешеное хлопанье крыльев, огромных и кожистых крыльев, принадлежавших тем, кто теперь звал своих детей домой, собирая их стадо для финального, всеобщего мрачного урожая.

Крылья становились все громче и громче.

Стены стучали, и рисунки инопланетян и мертвого города, которые ему снились, трепыхались, как будто какой-то сильный, холодный ветер проносился по комнате. Один за другим они вырвались из своих стопок и папок и понеслись диким вращающимся потоком, торнадо бумаг, которые кружились и кружились, как пыльный дьявол.

Слима швырнуло на пол, но постепенно невероятное всасывание этого вихря отменило его собственную гравитацию, и он был поднят в воздух, кричащий в этом водовороте бумаг, ветра и ужасных тошнотворных запахов, таких как формалин и аммиак, которые обжигали горло и выжимали слезы из закрытых глаз.

Они приближались.

Он чувствовал их приближение.

Приближались, чтобы завладеть им.

Его бумаги и рисунки слетели безумным вихрем, а на стене кровоточащими красными буквами было то, что он никогда не писал, но, возможно, мечтал:

БОГ НЕ БУДЕТ ТОТ, КТО ПРИЗОВЕТ ТЕБЯ

ДЛЯ ТЕБЯ ТРИЖДЫ НАЗВАННЫМ ДИАВОЛАМИ ДРЕВНИХ

СОБЕРИТЕ ВО ИМЯ ИХ И ОТДАЙТЕ ИМ ТО, ЧТО ИХ

И ТОЛЬКО ИХ

Слим кричал, горло болело, но он знал, что его голос никогда не будет услышан, потому что он был заперт в стазисе, в каком-то черном и злобном вакууме, который был не из этой реальности или следующей, но был многомерным адом где-то посередине, который Старцы могли вызвать единственной жгучей мыслью.

Его разум больше не принадлежал ему.

Теперь они разблокировали ужасные средства контроля, которые они вживили в него, и все это поднялось и поглотило его заживо, выдавив родовые воспоминания из самых глубоких, самых тайных и первобытных мест...

...он увидел древний город, возвышающийся, машинный и холодный, продукт утилитарного разума улья, который спроектировал и воздвиг его. Город, город, город. Вот куда крылатые дьяволы забирали их, его народ, его расу, через темную череду веков... когда люди были не людьми, а животными, живущими на деревьях, затем обезьяноподобными существами, затем прото-людьми и, наконец, времена жатвы... изменение и модификация... резка, высасывание и рассечение... зверей в людей... сознательные разумы, оживленные и преобразованные в великий думающий, рассуждающий мозг, такой же как их собственный... рой, что собрал и пожал... древний рой... коллективный улей... Дикая Охота...

Воздух наполнился яростным треском и мерцающим зарядом энергии.

Головная боль усилилась, пульсируя в черепе Слима и затмевая все, кем он был и кем он себя считал. И он увидел, как стена комнаты, выходившая на затемненный комплекс, внезапно раскалилась добела и потеряла всякую физическую реальность.

Что-то проходило через нее.

Проходило насквозь, как дым сквозь сито. Нечто подобное он видел под брезентом, но вязко живое, гибельное и светящееся.

Крылатый дьявол.

Отпечаток которого был выжжен шаблоном на каждом человеческом разуме, ядром дьявольского ужаса с зарождения расы, который позже будет преобразован в рассказы о крылатых демонах и дьяволах и летающих ночных призраках всех видов. Это было вдохновением, самой ужасающей вещью, которую когда-либо знала раса: образ ее бога, ее хозяина, ее создателя и поработителя...

...огромное продолговатое тело бочкообразной формы с толстыми щупальцами у основания, которым оно ступало, с расправленными огромными перепончатыми крыльями, тянущимися и извивающимися завитками, которые разветвлялись в палочкообразные усики. И еще хуже, боже мой, еще хуже... эти прямостоячие стебли на верхушке головы, каждый из которых увенчан пристальным горящим глазом, похожим на кровоточащий рубин...

Дорогой Христос, тысяча глаз.

Миллион глаз.

Глаза, которые знали и владели, которые создавали и порабощали, сеяли, жали и собирали урожай.

Космические повелители спирали, спирали жизни здесь и на тысячах далеких миров.

И вот каково было наконец взглянуть Богу в лицо.

11

ИМПЕРАТОРСКАЯ ЛЕДЯНАЯ ПЕЩЕРА,

ЛЕДНИК БЕРДМОР

ЧЕРТОВ УОРРЕН.

Парень будет играть в X-Box круглосуточно, семь дней в неделю, если ты ему позволишь.

Биггс не особо разбирался в видеоиграх, считая, что это все детские штучки, дерьмо для ботаников, у которых нет настоящей жизни. Фэнтезийные ролевые игры и все такое. Притворяться, что вы какой-то крутой парень с кучей пушек, уничтожающий монстров и плохих парней. Глупо. Но ему было так скучно, что он хотел бы заняться этим. Он мог бы использовать отвлечение внимания. Но были только куча журналов с обнаженкой и вестернов в мягкой обложке.

В гипертате на жестком диске была целая библиотека DVD, если у вас была склонность к этому, но у Биггса не было. Все, что выходило в наши дни из Голливуда, казалось, имело один и тот же переработанный сюжет. Всякое что нравились парням вроде Уоррена или обычному четырнадцатилетнему парню. Дерьмо из комиксов. Волшебники и драконы, гигантские роботы, высокотехнологичные супергерои, преследующие террористов. Хорошие парни получали люлей, а в конце они оправлялись, надирали задницы и делали мир безопасным, и все жили долго и счастливо. Ничего нового.

Биггс попытался читать.

Затем посерфил в Интернете.

Наконец, он прислушивался к скучающим душам на других станциях.

Ничего и ничего.

Он встал и походил по комнате, думая о том, чтобы попробовать что-нибудь из бесконечной замороженной кухни гипертата. Нет. Ничто не звучало хорошо. Казалось, он не мог усидеть на месте. У него было сумасшедшее ощущение, что он чего-то ждет, чего-то большого, что вот-вот должно произойти. Странно. Внутри он был взволнован, беспокоен, нервы на пределе. Чувствовал себя ребенком, ожидающим открытия подарков, или человеком, попавшим в беду и ожидающим, пока его старик вернется домой и отдаст ему дело.