Читать книгу 📗 "Улей 2: Нерест (ЛП) - Каррэн Тим"

Хорн больше не мог этого выносить.

Он открыл огонь из своего SPAS-12 и разнес ползущую тварь на куски. Она буквально раскололась с влажным треском. И из лопнувшей дымящейся оболочки вылезли паразиты, словно армия костлявых эмбриональных пауков.

Затем Лонг нажал на курок своего огнемета и поглотил гнездо завесой огня, а то, что было под ней, зашипело, задымилось и защелкало. Паразиты выскочили наружу, как клещи на жаре, хлоп-хлоп-хлоп, один за другим, и звук был совершенно отвратительным. Несколько шустряков убежали, и Хорн притоптал одного ботинком, его хитиновый экзоскелет треснул с шипением белой жижи.

Остальные не смогли бы уйти далеко на холоде.

Гвен, которая к этому моменту была совершенно вне себя от отвращения и страха, так сильно тряслась, что едва могла держаться на ногах. Она отвернулась от вонючей, горящей массы, и ее глаза расширились. "Никки", - сказала она. "Никки..."

42

КОЙЛ ДЕРЖАЛСЯ ТОЛЬКО ЗА счет удачи и чистой силы.

Он не смел пошевелиться.

Он не смел даже дышать.

Это не займет много времени, и он это знал. Расселина была черной и зернистой, и он ничего не видел, только мерцающий свет сверху, который окрашивал провал полосами желтого и оранжевого света.

Удивительно то, что он больше не осознавал холода. Он был там, все верно, но с каждым напряженным мускулом в его теле, с кровью, наполненной адреналином, он был теплым. Очень теплым. Горячий пот тек по лицу, паря в ледяном воздухе. Он щипал его глаза и стекал по позвоночнику. Все, что он мог чувствовать, помимо своих напряженных, ноющих мышц, это бездонные глубины под ним. И это заставляло его живот снова и снова переворачиваться, когда он представлял, как будет выглядеть удар далеко внизу.

Затем фонари ударили ему в лицо, и он увидел расселину, наклонно поднимающуюся к провалу наверху. Это было совсем не так уж далеко... может быть, максимум двадцать футов, даже меньше. Если бы он мог просто двигаться достаточно, чтобы воткнуться своими ботинками.

"Никки!" - голос Гвен. "Никки! Держись!"

И в этот момент какая-то самоотверженная часть его хотела крикнуть ей, как какой-то герой в старом фильме. Нет, не рискуй! Не иди за мной! Просто оставь меня здесь и спасайся! Но его рот отказывался произносить эти слова. Он, как и все остальное в нем, хотел жить. Он не хотел умирать таким образом, падая с высоты сотен и сотен футов в ледяную могилу.

Он слышал, как они обсуждали это наверху, а затем Дейтон просто взял на себя руководство. Они образовали живую цепь с Дейтоном у входа в расщелину, следом за ним Реджа, затем Хорн, затем Лонг и, наконец, Гвен. Они зарылись шипами ботинок, сцепились руками и медленно, дюйм за дюймом, приближались к нему.

Койл почувствовал, как соскользнул еще на один дюйм.

Он призвал на помощь запасы сил, о которых и не подозревал, прижимаясь ко льду, пытаясь слиться с ним.

Гвен была всего в нескольких футах от него.

Она сняла балаклаву, и ее замерзшее лицо было прекрасно. Просто прекрасно. Глаза были огромными и темными, и он мог видеть, как сильно она заботилась о нем. Это заставило его сердце сжаться в груди.

"Не двигайся, Никки", - сказала она.

Пока ее протянутая рука становилась все ближе и ближе, он услышал внезапный и навязчивый шум в пещере: высокое и зловещее жужжание, словно тысячи пчел махали крыльями. Это был очень мрачный гармоничный звук, но он был наполнен злобным намерением, заставившим лед вокруг него вибрировать и дрожать. Старцы теперь собирались толпами, вылетая из темноты Бердмора или взлетая из какой-нибудь бездонной расщелины и сбиваясь в кучу, как грачи.

Рука Гвен.

В нескольких дюймах.

Раздался треск, этот электронный писк и гудение, как будто запускалась какая-то сверхъестественная машина, погребенная во льду, посылая колеблющиеся волны энергии. Он почувствовал, как тошнота прокатилась по животу, горячо-сладкая тошнота от этого звука и ощущения. Если эти твари сейчас нападут, придут, чтобы осушить их разум сейчас...

Он поднял руку, чтобы схватить Гвен.

И расщелина затряслась, рябью прошла сейсмическая энергия, которая сотрясла ледник, заставив цепь Дейтона напрячься. Все закричали. Многие ругались. Но они не дрогнули, не засомневались в том, что делали.

Койл ахнул. Он начал скользить, и ему показалось, что у него разверзся низ живота, потому что он знал, что на этот раз он упадет.

Затем Гвен схватила его за запястье и сжала его железной хваткой.

"Поймала его!" - крикнула она.

"Ладно". Голос Дейтона. "На счет три мы двигаемся вместе! Один... два... три..."

"Мама тебя поймала, Никки", - сказала Гвен, напрягаясь. "Она не отпустит..."

Они двигались вместе, как и велел Дейтон. Левая нога на несколько дюймов вверх, затем правая, затем левая и затем правая. Койл чувствовал непреодолимую силу, текущую через эту цепь помогающих рук, эту силу и готовность к жертве, которая, как он знал, была чисто человеческой и не имела ничего общего с инопланетянами или их инженерией. Это было реально. Это было жизненно важно. Это было человеческое состояние во всей его неудержимой красе.

Койла подтянули на десять дюймов, затем на фут, а затем он подогнул колено и вонзил свои бутсы в край расселины и толкнул, и затем он стал частью, частью этой гусеницы человеческих мышц и человеческой решимости. Он двигался все дальше и дальше от расселины. Дейтон теперь был вне расселины. Затем Реджа и Хорн. Они сделали последний мощный рывок, и он оказался наверху.

Его задница твердо стукнулась на пол у провала, бутсы вонзились в лед.

Кто-то уронил свой фонарик, и он прокатился мимо него, переворачиваясь, свет дугой выхватил извилины самой расселины, а затем отскочил от края и в бездонную черноту внизу. Свет отражался от расколотых синих ледяных стен и покрытых сосульками ступенек, отмечающих спуск в безымянные глубины далеко внизу. Затем свет исчез. Они не услышали, как он ударился, все ниже и ниже, и ниже он падал, поглощенный пропастью.

Голова у него кружилась, и Койл наконец позволил себе сделать свободный вдох.

43

КОГДА КОЙЛ ПОДНЯЛСЯ НА ноги, снова раздался грохот и все завибрировало. Пещеру тряхнуло и начали падать сосульки. Сейсмические волны прошли через ледник, и Койл и Гвен прижались друг к другу, чувствуя, что вся пещера вот-вот рухнет на них.

Но не рухнула.

Но что-то происходило.

Что-то далеко внизу давало о себе знать, и никто на самом деле не хотел знать, что это было. Но в глубине души они знали, что это может быть. Что-то адское и пагубное рождалось там внизу, и то, что они слышали и чувствовали, было его родовыми схватками.

Все стихло, затем снова пришло, и Император содрогнулся, лед рухнул вокруг них. Это повторялось снова и снова, и каждый раз этот грохот снизу становился громче, ближе, настойчивее, словно что-то вызывалось из бездонного, изрытого трещинами подземного мира внизу.

В то время как остальные просто дрожали от одной мысли об этом, Дейтон проследил до источника: огромный круглый туннель, пробитый в ледяной стене, который выглядел очень искусственным и совсем свежим. Грохот эхом разносился из туннеля, и, хотя он, казалось, доносился откуда-то снизу, он был недостаточно далеко, чтобы кому-то понравиться.

Свет освещал вход туннеля, отражаясь от голубого льда и затухая в стигийской темноте далеко внизу. Было что-то холодное, вечное и язвительно злое в том, что могло быть там внизу, но никто не осмеливался комментировать этот факт.

- Лонг? Реджа? - сказал Дейтон. - Идите в Полярную Гавань и принесите веревку и альпинистское снаряжение. Исследовательская команда оставила целую коллекцию.

- Ты не собрался вниз? - спросила Гвен, пораженная самой идеей.

- Да, собрался.

- Но ты не можешь этого сделать... что бы это ни было... там внизу!