Читать книгу 📗 "Игра титанов: Вознесение на Небеса (ЛП) - Райли Хейзел"

— Так ты собираешься запустить руку в мои джинсы или нет? Иначе можем уже зайти в твой клуб.

Он смеётся мне в шею, вызывая по коже волну мурашек. Увы, ответ — «нет». Его ладонь скользит от моего паха к моей руке на дверной ручке, и он нажимает вниз. Дверь открывается.

Любопытство побеждает всё остальное. Я вхожу внутрь, широко раскрыв глаза. Интерьер — тёмный, подсвеченный огнями в виде языков пламени, настолько реалистичными, что я на секунду думаю, будто это настоящий огонь. Справа — длинная чёрная стойка бара со стульями в тон и полками, заставленными бокалами и бутылками всех цветов. За стойкой — мужчина.

И по тому, как он смотрит на меня, кажется, он ждал именно меня.

— Значит, ты та самая заноза, про которую Хайдес всё время говорит. Как жизнь? Я Цербер.

Я едва сдерживаю смешок. Цербер? Как тот трёхглавый пёс?

— А Харона вы где потеряли? — шучу.

— Я здесь, красавица, — раздаётся глубокий голос за спиной.

На маленькой сцене с шестом для стриптиза мужчина примерно того же возраста, что и Цербер, в строгом костюме и с метлой в руках.

— Его можешь звать ещё «Харонишка», — подсказывает бармен.

Низкий рык, прокатившийся по залу, явно принадлежит Харону.

— Заткнись. Ты знаешь, как я это ненавижу.

Цербер подмигивает мне и одновременно показывает средний палец Харону. Потом опирается локтями о стойку и наклоняется ближе, разглядывая меня.

— Хайдес тебя недооценил. Ты куда красивее, чем он рассказывал.

Я резко оборачиваюсь к Хайдесу. Его голова опущена, на щеках — намёк на румянец.

— Ах да? Так ты обо мне рассказываешь?

— Цербер… — предупреждающе бросает он.

Но тому всё равно.

— О да, Иисусе, — восклицает он нарочито драматично, передразнивая. — «Она меня бесит, Цербер, но сводит с ума. Ты бы видел её в том платье — самая красивая женщина на свете».

Хайдес делает шаг вперёд.

— Ещё слово — и уволю.

Цербер бледнеет.

— Ладно. Извини, босс.

Хайдес переплетает пальцы с моими и чуть тянет вперёд, ведя меня вглубь зала. Я бросаю последний взгляд на Цербера и машу свободной рукой.

— Была рада познакомиться.

Цербер отвечает широченной улыбкой:

— Взаимно, моя королева.

Я замираю от того, как он меня назвал, и, когда поворачиваюсь к Хайдесу, вижу на его лице смесь смущения и раздражения. Но он ничего не говорит. Ведёт меня сквозь зал слишком быстрым шагом — наверное, чтобы Цербер не успел добавить что-нибудь ещё. Мы останавливаемся перед красной дверью.

— Почему он назвал меня «королевой»?

Хайдес прикусывает губу, вздыхает.

— Если это Подземный мир, а я — Аид, царь, то ты — Персефона. Королева, — объясняет шёпотом.

— Ах вот оно что. — В груди что-то взрывается, накатывает волна эмоций. Гордость? Счастье?

Он сразу это считывает. Лёгкий щелчок пальцев по моей щеке:

— Убери это довольное выражение. Я не вижу кольца у тебя на пальце. — И, не дав мне возразить, распахивает красную дверь.

Порыв холодного воздуха взъерошивает мои волосы. Мне не нужно двигаться — Хайдес сам выводит меня наружу, закрыв дверь за спиной.

Перед нами открывается что-то вроде гоночной трассы. Прожектора заливают её светом. Трибун нет, только большие участки травы, где могло бы разместиться немало зрителей.

— Что это значит? — выдыхаю я.

— Долго думал, вести тебя сюда или нет, — бормочет Хайдес. — Боялся, и всё ещё боюсь, что ты будешь меня осуждать. Как с моими играми в Йеле. А это, — он разводит руки, указывая вокруг, — мои игры на Олимпе. Мотогонки.

Я перевариваю услышанное пару секунд.

— Слишком просто. Слишком «нормально» для таких, как вы. Что ты недоговариваешь?

Он играет с моей рукой, и этот жест странно умиляет.

— Тут нет правил. Разрешено всё. Можно сбить соперника с дороги, заставить его упасть. Побеждаешь как хочешь.

Я невольно кривлюсь.

— Есть ещё что-то.

— Все они гоняются против меня, — шепчет. — Двенадцать человек — против меня одного.

Я распахиваю глаза и, отшатнувшись, делаю шаг назад.

— Что?! Ты с ума сошёл? — кричу. — Ты же можешь… умереть! Или серьёзно покалечиться! Или убить кого-нибудь! Какого чёрта у тебя в голове?!

Он пожимает плечами.

— Никому не важно. Отец всегда приходит смотреть на мои гонки.

Конечно, ему всё равно. Он усыновил их как коллекционные фигурки. Запер в лабиринте, где одному богу известно, что творится, позволил Хайдесу заработать шрам, тянущийся от лица до стопы. После этого заставить его участвовать в гонках — сущий пустяк.

— Люди правда соглашаются на такое?

Он кивает:

— Пятьсот долларов за участие. Если выигрываешь, уходишь с полумиллионом. Теперь понимаешь, почему?

Полмиллиона долларов? Полмиллио…

— Эй, народ, наконец-то вы пришли! — раздаётся вдалеке. К нам, размахивая руками, бежит Гермес, а за ним ещё несколько человек.

Посейдон, Зевс, Афродита, Аполлон, Лиам… и Арес.

Я и не подозревала, что они появятся. Судя по лицу Хайдеса, он тоже. Его брови хмурятся:

— Что вы тут делаете?

Гермес останавливается, растерянный:

— Ты сказал, что хочешь привести её в зал. Я решил, что это намёк пригласить и нас. — Он указывает на себя и остальных.

Лиам машет мне рукой. На нём рождественский свитер с оленем, держащим флаг Греции.

— Это не было приглашением, — процедил сквозь зубы Хайдес.

Гермес трёт светлые кудри и кривится:

— Ну да, я сомневался, честно говоря. Так что спросил Ареса. А он сказал, что ты точно хотел, чтобы мы пришли к тобе и Хейвен.

Все взгляды устремляются на Ареса. Тот только ухмыляется Хайдесу:

— Надеюсь, я правильно понял.

Я кладу ладонь Хайдесу на руку, и он замолкает. Одного взгляда в мои глаза ему хватает, чтобы глубоко вдохнуть и успокоиться. Лицо разглаживается, и он снова обращается к своей семье так, будто ничего не произошло.

— Ну раз вы уже здесь, чего хотите?

Гермес открывает рот, но Арес опережает его, выходит вперёд и смотрит прямо на Хайдеса. Его смоляные глаза скользят по мне, и он подмигивает:

— Привет.

— Я тебе сейчас второй глаз закрою кулаком, если не прекратишь, — огрызаюсь.

Мне надоело, что он провоцирует Хайдеса. Я понимаю, что это его природа — устраивать хаос, но он мог бы выбирать другие мишени.

Хайдес обнимает меня за плечи:

— Слышал? Могу заверить, она бьёт очень неплохо.

Арес только веселится ещё больше.

— А кто сказал, что мне бы не понравилось получить по морде от Хейвен? — усмехается и добавляет: — Давай, Коэн, покажи, на что способны твои руки.

Я вижу, что Хайдес вот-вот взорвётся. Поэтому встаю между ними, а рядом со мной становятся Аполлон и Зевс. Последний хватает Ареса за ухо и оттаскивает на пару метров. Становится по левую руку от него, Посейдон — по правую.

— Извини за него, — произносит Зевс, запахнув длинное элегантное пальто. — Нам тоже нелегко его терпеть.

Гермес прыскает, пытаясь разрядить обстановку:

— Не переживай. Нам тоже тяжело с Хайдесом. В каждой семье есть своя Дива, верно?

— Я не Дива! — одновременно взрываются Арес и Хайдес.

Я и Гермес обмениваемся взглядами, из последних сил сдерживая смех. Арес и Хайдес устроили дуэль взглядов, и, клянусь, если никто не вмешается, они простоят так до утра.

— Ну что, — встревает Лиам. — Афина-то будет? Посейдон уверял, что да, а я её не вижу.

Его простодушный вопрос сбивает напряжение и будто возвращает Ареса к какой-то важной мысли. Он снова бросает на меня быстрый взгляд, а затем смотрит на Хайдеса.

— Почему бы нам не устроить гонку, я и ты?

— Это плохая идея, — перебиваю.

— Я согласен, — выпаливает Хайдес, будто только этого и ждал. Отпускает моё плечо, целует меня в висок и жестом зовёт Ареса. Кажется, они идут за мотоциклами. Я окликаю его, но он лишь бросает взгляд, который должен меня успокоить, но выходит, наоборот.

Я хочу идти за ним, но Аполлон преграждает путь, спокойный и невозмутимый, и качает головой: