Читать книгу 📗 "Тени столь жестокие (ЛП) - Зандер Лив"

— Равенна была уже мертва, когда ты очнулся, правда? — Как и сестра, когда он видел, как ее насиловали, и, наверное, тогда он тоже впал в ступор. Боги, возможно, у него даже было сотрясение. — Вот это и была боль под грудью, не так ли? Боль утраты связанной души?

— Да, — голос его сорвался, глухой от переполнявших эмоций. — Я тогда не понимал. Блядь, месяцы ушли, чтобы осознать, и годы, чтобы смириться. Пять лет, если точнее. А напряжение между мной и Аскером ничуть не помогало.

— Он до сих пор винит тебя?

— Да. — Он ненадолго замолчал. — Хотя, если честно, в последнее время я уже не уверен. Перед нападением у него было видение, будто я выхожу из таверны. Но тогда он не успел придать этому значения. И я действительно шёл оттуда перед тем, как напали на моё вороньё. Но пьяным не был. Любил я выпить бокал вина время от времени? Конечно. Но никогда не перед дозором.

Мысли вернулись к колким словам Аскера и к тому, что Малир говорил в ночь кьяра — что Себиан почти всегда был пьян. Может, он так часто слышал обвинения, что в конце концов сам поверил и стал пить — лишь бы оправдать их и подкрепить собственную вину?

Я сглотнула, прогоняя новые слёзы от этого осознания, и нежно провела ладонью по его рубашке, по неровностям шрамов под ней.

— Почему ты тогда вообще оказался там?

— По утрам Равенна не могла удержать в себе ни крошки из-за… ребёнка. — Последнее слово он произнёс с особой, печальной нежностью. В ту ночь он потерял слишком много — пару, нерождённого ребёнка, сестру, мать. Всё. — Срок был ещё небольшой. Мы узнали лишь за две недели до того, когда беременность впервые помешала ей обернуться. Перед дозором я решил достать её любимого пирога, надеялся, что хоть его она сможет съесть.

— Вот почему он подумал, что ты всю ночь пил в таверне.

Щетина на его подбородке чуть зацепила мои волосы, когда он кивнул.

— Когда я сказал Аскеру о нападении, он отмахнулся, назвав ложью. Марла… она слишком горевала, чтобы что-то понимать. Лишь спустя год увидела правду в видении. Но тогда было уже поздно.

Глухая боль завязала узел в животе. Тяжесть судьбы Себиана почти не укладывалась в голове, и всё это время он прятал её за усмешками и ухмылками. Теперь становилось ясно, почему ему было так трудно полностью открыться мне. Как могло быть иначе?

Но вместе с этим на плечи опустилась другая, неприятная мысль. Что он испытывал ко мне на самом деле? Вожделение — да, с этим у него никогда не было проблем. Но что насчёт привязанности? Насчёт… любви?

Я слушала ровные удары его сердца, пытаясь обрести в них хоть каплю смелости.

— Себиан?

— Хм? — тихий хрип, едва заметное поощрение в тишине комнаты.

— Теперь, когда я знаю всё… что это значит для нас? — спросила я. — Потому что предупреждаю: я больше не собираюсь клянчить крохи внимания только ради того, чтобы узнать, что они оказались полыми костями.

Его ладонь замедлила круги на моей спине. Он услышал. Мир замер, затаив дыхание. Постепенно он чуть приподнялся, отодвинул меня ровно настолько, чтобы заглянуть в глаза.

— Последние пять лет я был один, потому что не считал правильным быть с кем-то. Или, может, думал, что не заслуживаю. Не знаю. — Его пальцы скользнули по виску, по щеке, большой палец задел уголок моих губ. — А с тобой… это просто случилось. И я больше не хочу этому сопротивляться.

Тепло разлилось по мне от его слов, но этого было мало.

— И что же именно случилось?

Один уголок его рта приподнялся в привычной кривой усмешке, взгляд скользнул к моим губам.

— Всё за теми же костями гоняешься, милая? Проверяешь, есть ли на них хоть кусочек мяса?

Я приподнялась с его груди, и он тут же прижал ладонь к моей спине, будто не собирался позволить мне отдалиться ни на дюйм.

— Я хочу услышать это.

— Я всего лишь крестьянин, случайно оказавшийся при дворе. Хочешь красивых слов, милая, да? — Его большой палец скользнул по моим губам, чуть потянув нижнюю, а потом легко коснулся влажной кожи изнутри. — Если тебе это нужно, ищи себе какого-нибудь красноречивого принца. Одного я как раз знаю.

Сердце гулко билось где-то в горле.

— Я не хочу его.

— Ещё как хочешь. Можно сколько угодно отказываться поддаваться на зов связи, но отрицать саму тягу — невозможно. Но будь как будет. Я не тот, кто шепчет сладкие словечки, Галантия, — хрипло выдохнул он, подняв голову так, что наши губы оказались в миллиметре друг от друга. — Я куда охотнее покажу.

— Но мне нужно…

Его губы накрыли мои, и сердце будто застыло. По жилам хлынуло столько желания, что я задрожала, оказавшись в неразрывных тисках его рук. Его пальцы запутались в моих волосах, дрожали с той же отчаянной силой, что и его дыхание у моих губ. Я приоткрылась для него, впуская его язык внутрь, позволяя ему разжигать огонь жгучего томления где-то глубоко внизу живота. Боги, я так ждала этого поцелуя. Так долго!

Мир растаял в пламени его поцелуя, оголённый и без прикрас. Его губы двигались с мучительной нежностью, в них было безмолвное признание в большем. Тепло его рта, его близость, его крепкие объятия говорили обо всём лучше любых слов.

Это не был пустой жест, не случайная вспышка похоти. Это было безмолвное обещание, клятва, впитавшаяся в мою кровь и эхом отозвавшаяся в сердце. Его пальцы сильнее сжали мои волосы, не позволяя отстраниться, и с моих губ сорвался тихий стон, пока я цеплялась за него, утопая в этом смешении надежды, желания и чувства, слишком похожего на любовь.

— Вот, — прохрипел Себиан, когда наконец отстранился, глядя на меня влажным взглядом, тяжело дыша сквозь приоткрытые губы. — Ну как?

Я улыбнулась, прижав ладонь к его щеке и слегка проведя ногтем по щетине.

— Колется.

— Да? — В его усмешке не осталось и следа прежней тяжести. — Малир летает куда быстрее меня, пришлось выбирать: бриться или успевать за ним. Сегодня вечером сбрею, хорошо?

Я кивнула.

— Пожалуйста.

— Этот поцелуй мы задолжали друг другу слишком давно. И впереди будет ещё много, если ты позволишь. Но чтобы ты никогда больше не сомневалась из-за каких-то трёх гребаных слов, — он рванул меня к себе за затылок, почти рыча, — я люблю тебя.

Новый поцелуй — почти яростный в своей страсти. Я задохнулась, сердце грохотало, словно дикий барабан. Его вкус, его запах, голая эмоция, вибрирующая между нашими губами — всё это было как пожар, что выжигал последние сомнения и страх.

Он любит меня.

По-настоящему любит.

Раздалось нарочито громкое покашливание, за которым последовал баритон Аскера:

— Принц Малир ждёт леди Галантию у северо-восточной скалы.

Себиан тяжело вздохнул и огляделся, но даже не попытался отодвинуть меня.

— Она восстанавливается.

— Он в курсе. Но дело срочное, — отрезал Аскер. — Мы кое-что узнали.

Глава 16



Галантия

Наши дни, Тайдстоун

Когда Аскер ушёл, я быстро оделась. Себиан вывел меня на балкон, в тихий холод, но уже на третьем шаге мои ноги словно подкосились.

— Ни одной башни с катапультами не осталось, — мой взгляд скользнул вдоль внешней стены, местами обрушенной, и застыл на маленьком, одиноком башмачке внизу, во внутреннем дворе. Детский башмачок. — Малир пощадил хоть кого-нибудь?

Себиан посмотрел на меня с тенью боли.

— Ты уже знаешь ответ, милая.

Да, я знала. Милосердие не было частью характера Малира.

Моё дыхание стало неглубоким, словно лёгкие отказывались вбирать запах крови, въевшийся в воздух. Горничные, что расчёсывали мне волосы. Девушки, приносившие хворост. Слуги, выносившие ночную вазу. Если они не успели бежать, то сейчас все лежали где-то в кучах — среди кровавых конечностей и бледных лиц. Может быть, и почерневших.