Читать книгу 📗 "Между семьей (ЛП) - Джинджелл Вэнди"
Помимо прочего я ни на чём не стояла. Я буквально стояла во тьме, в пустоте, которая определённо не ощущалась прочной. Хуже всего было то, что я больше не чувствовала Кевина, и не было никаких признаков буньипа.
Ну что ж. Я находилась здесь, в кромешной тьме, и мне ничего не оставалось, как идти вперёд. Если это было движением вперёд, то я всё равно шла. Ногу вверх, ногу вниз; двигаюсь вперёд (предположительно), двигаюсь вперёд (надеюсь); отчаянно верю, что трамплин тьмы подо мной не становится менее прочным по мере моего продвижения вперёд.
У меня было несколько неприятных мгновений, когда казалось, что земля подо мной на самом деле становится менее твёрдой, прежде чем мне пришло в голову, что она не становится тоньше, а наоборот, становится легче. К тому времени, как я это поняла, более светлые, похожие на солому участки земли, из-за которых земля казалась прозрачной, начали приобретать вид лёгкой травы и веточек, а сама земля превратилась в почву, которая почти не просвечивала.
Я продолжала идти, когда начало светать, оглядываясь по сторонам в поисках Кевина или буньипа — или хотя бы чтобы получить представление о том, где нахожусь. Я не видела никаких признаков какого-либо другого живого существа, но сбивающее с толку переплетение тёмных нитей и теней, из которых состоял похожий на туннель мир вокруг меня, было пугающе знакомым. Потребовалось бы два Зеро, чтобы протянуть руку в любую сторону и просто коснуться пальцами середины; она была выше моего дома, и несколько пятнистых пылинок грязи или плесени мягко опускались ко мне.
Не-а, не плесени, а листьев.
— Вот блин, — сказала я, мой голос был слишком тонким и скрипучим. — Я внутри живой изгороди!
Я находилась именно в этом месте: я была внутри живой изгороди, которая образовывала лабиринт на арене испытаний эрлингов. Сквозь переплетённые ветви и листья я смутно видела мир снаружи, но с той же мутью, которая, казалось, перекрывала звуки, которые я должна была слышать. Я отчётливо видела птиц, снующих по тропинке в лабиринте, но здесь я слышала лишь очень слабый намёк на птичьи крики.
Окно моей кухни вело внутрь стен лабиринта? Это наверняка могло пригодиться — или, что более вероятно, могло оказаться опасным. Но в этом должна была быть какая-то польза; что-то, что мы могли бы использовать, что-то, что давало бы преимущество. Может быть, что-то, что давало бы нам выход.
Но прямо сейчас у меня не было времени думать об этом; мне нужно было спасти ликантропа. Я всё ещё была в лабиринте, но это был лабиринт другого рода. Я не знала, в какую сторону полетел буньип, за исключением того, что, если бы он полетел в ту сторону, куда я смотрела, я была почти уверена, что он оставил бы ещё несколько отметин на внутренней стороне изгороди.
И если подумать о следах на внутренней стороне изгороди, то не могло быть и речи о том, чтобы буньип не оставил здесь хорошего следа. Даже если бы он мог управлять когтями, которыми оканчивались его неуклюжие руки, в чём я сомневалась не без оснований, из его узловатых локтей торчали другие когти, и они могли бы оторвать приличные куски от любой живой изгороди, через которую он проходил.
И действительно, слева от меня вдоль изгороди то тут, то там виднелись выбоины: глубокая царапина на ветках слева, царапина порез на ветках справа, как будто буньип при ходьбе переваливался с боку на бок. Вероятно, так оно и было. Несмотря на когти, это создание не показалось мне особенно грациозным.
Даже когда он нападал на меня, упершись локтем и царапая когтями, он был слишком медленным и неуклюжим, чтобы по-настоящему обеспокоить меня, что заставило меня задуматься, как именно ликантропы были так быстро и тяжело ранены. Был также тот факт, что Кевин, казалось, был не столько порезан, сколько проколот, и я снова задумалась о хвосте, который, как мне показалось, я видела, когда исчез буньип. Огромные когти и руки, напоминающие сверхъестественную долину, были скорее пугающими, чем опасными, так что же такого опасного было в буньипе?
Спорим, это был тот самый чёртовый хвост. Вероятно, он сидел перед входом в своё логово, чтобы отпугивать людей своими большими когтями, уродливой мордой и тупыми лапами; настоящая опасность, вероятно, заключалась в этом хвосте. Я вспомнила, что давным-давно читала о буньипах, но, кроме того, что они жили в водоёмах и на плотинах и высовывали головы, чтобы напугать прохожих, я знала не так уж много. Если бы существовала вероятность того, что это сопряжено с другими опасностями, мне следовало бы быть более осторожной, когда я пребывала на территории буньипа.
А пока, думала я, осторожно ступая по тропинке — слишком быстро, чтобы не задеть каждую хрустящую ветку, но слишком медленно, чтобы сохранить спокойствие, — по крайней мере, здесь на меня не нападут. Здесь должно быть безопаснее, верно? Я была окружена палками и листьями, которые казались слишком живыми, чтобы чувствовать себя комфортно, и я шла по следу буньипа, но, по крайней мере, все участники были снаружи.
Во всяком случае, я на это надеялась.
Вскоре я поняла, что, по крайней мере, некоторые из них были снаружи: птицы на дорожке, проходившей вдоль изгороди, разлетелись с едва слышными предупреждающими криками, и что-то ещё двигалось по дорожке, шаги были скорее тяжелыми и гулкими, чем слышимыми. Он был большим и выглядел опасным, но почему-то не выглядел очень уверенным в своей опасности; с плечами как у гориллы и руками почти такой же длины, с мечом больше, чем у Зеро, пристёгнутым к спине, он должен был гордо вышагивать по дорожке. Вместо этого, пока я наблюдала, он как бы бочком брёл по дорожке, неловко свесив одну руку. Сначала я подумала, что он ранен, но, понаблюдав за ним немного, убедилась, что он просто смертельно напуган и неуверенно передвигается.
Вот блин. Если что-то размером со среднестатистический фургон и ростом с гориллу в страхе шло по лабиринту переулков, то я, вероятно, слишком легкомысленно отнеслась к своей прогулке к дому Морганы с Зеро. Да, нам пришлось пробиваться с боем, но я не видела, чтобы ни метатели камней, ни группу, с которой мы столкнулись, беспокоило что-то настолько крупное и хорошо вооружённое. Не все крупные существа были хорошими бойцами, но я могла видеть мускулы этого существа, а также количество шрамов; этот чувак прошёл через многое.
Кем бы он ни был, он поравнялся со мной в тяжёлом молчании, а затем прошёл мимо как раз в тот момент, когда в конце переулка промелькнула вспышка света и сгустилась тьма. Это сразу привлекло моё внимание, поскольку сумеречный мир вокруг меня уже состоял скорее из тёмных и светлых оттенков, чем из цветных, и я отчётливо увидела две фигуры, быстро и уверенно выходящие из-за угла на дорожку, которая проходила вдоль моей изгороди.
Я была почти уверена, что это фейри; хорошо вооружённые и натренированные, они держались как Зеро. Они знали, как сражаться, и даже если бы они были вдвое меньше его, я была уверена, что вдвоём они могли бы причинить немало вреда. Были ли они оба эрлингами, или они оба вышли на арену испытаний, потому что были вместе, когда всё началось? Они были одинаковы внешне, за исключением причёски, и настолько красивы, что даже если бы у одного из них была более мужская прическа, оба могли бы быть как мужчинами, так и женщинами.
Близнецы эрлинги, решила я, бросив взгляд вперёд, на мастодонта, который только что прошёл мимо. Он не оглядывался по сторонам, но я была почти уверена, что он знал о присутствии близнецов; он начал двигаться быстрее, хотя и не бегом, и теперь вместо того, чтобы казаться осторожным и обеспокоенным, его походка была целеустремленной. Он определённо знал, что они были там, и определённо не хотел оборачиваться и встречаться с ними лицом к лицу.
Мне нужно было спасти ликантропа, иначе я могла бы попытаться помочь одинокому бойцу. Как бы то ни было, я не осмелилась оставить Кевина одного на столько времени, сколько потребовалось бы, чтобы выяснить, как пробраться через изгородь и снова попасть в лабиринт, не говоря уже о том, сколько времени потребовалось бы, чтобы помочь одинокому существу в битве — или обороне от него, если бы он решил, что было бы лучше, если бы в конце концов в округе остался только один чемпион.
