Читать книгу 📗 "Почти полночь (ЛП) - Андрижески Дж. С."

Он не знал, откуда у него такая уверенность в этом, но был уверен, что прав.

— Мы раскрыли дело, — сказал Ник, ставя кружку на стойку.

— О? — в голосе Лары по-прежнему звучала скука, а теперь и откровенное недоверие. — И как именно это произошло?

— Признание. Убийца почувствовал необходимость прийти и сказать мне лично, что он это сделал, — проворчал Ник, вспомнив весьма неубедительные опровержения Брика. — Нуу. Вроде того.

Лара уставилась на него.

Ник заметил слабую голубую вспышку в её радужной оболочке, которая указывала на то, что её зрение было искусственно улучшено, и, вероятно, она могла видеть почти так же хорошо, как и он, даже в темноте. Учитывая, кем она была, она могла видеть даже лучше, чем он, поскольку у неё был доступ ко всем передовым технологиям, и она определённо воспользовалась бы этим, если бы это было безопасно.

— Что? — холодно спросила она. — Кто признался?

Ник проигнорировал и это.

— Уинтер ушла на работу? — спросил он, делая ещё один глоток эспрессо.

Взгляд Лары снова стал раздражённым, как только она сосредоточилась на его лице.

— Да, — коротко ответила она. — Ты уже видел свои апартаменты на первом этаже? — вопрос был более чем откровенным и не совсем деликатным. — Я бы подумала, что тебе захочется побывать там, внизу. Отдохнуть. Поспать. Не здесь, наверху. Не со мной.

— Я не сплю, — напомнил ей Ник. — И да, я действительно осмотрел апартаменты. Очень мило, — он пожал плечами, его взгляд и голос были бесстрастными. — Но Уинтер, очевидно, нигде не было. Я также не видел поблизости ребёнка и только что вспомнил, что в Келлермане сегодня рабочий день только для персонала. Занятий нет. Значит, Тай не поехала бы сегодня на поезде с Уинтер. Не так ли?

Он бросил на директрису «Архангела» ещё один равнодушный взгляд.

— По-видимому, она и Мэл где-то здесь, — продолжил Ник непринуждённым тоном. — И я бы хотел приступить к работе, о которой мы договорились вчера, в качестве условия моего дальнейшего сотрудничества и отличного настроения.

Сен-Мартен тихонько фыркнула.

Ник знал, что насмешка была вызвана не его замечанием. Скорее, это было презрение к тому, на что он намекал. С её точки зрения, у Ника не было рычагов давления, чтобы выдвигать «условия».

Он работал на неё или сидел в тюрьме Ч.Р.У.

Он работал на неё, или он терял доступ к Уинтер.

И к ребёнку. И к Малеку.

Ник, конечно, знал это.

Он также знал, что это не блеф.

И всё же, что-то в этом было, что-то, что уловили вампирские чувства Ника, несмотря на её предсказуемую реакцию. Это нечто, что бы это ни было, подсказало ему, что ему удалось вывести Лару Сен-Мартен из равновесия. Он вёл себя не так, как она ожидала от него. Он не делал того, чего она ожидала от него, учитывая его новообретённую зависимость от неё.

Его непредсказуемость нервировала её.

В конце концов, она поставила чашку с чаем на блюдце.

— Сегодня? — спросила она, как бы уточняя.

— Да, — ровным голосом ответил он.

Она постучала наманикюренным ноготком по фарфоровой чашке с ручной росписью.

Ему показалось, что она раздумывает, то ли поссориться с ним, то ли проявить вежливость.

Ещё через несколько секунд она, казалось, приняла решение.

— Хорошо, — сказала она таким же спокойным и бесстрастным голосом, как и он. — Ни Тай, ни Малек сейчас не задействованы по какому-либо особенно срочному делу, так что, возможно, ты прав. Возможно, нам стоит заняться этим сейчас, пока мне не пришлось отвлечь одного из них или обоих на что-то более срочное.

Она посмотрела ему в глаза, оценивая его.

— Ты уверен, что справишься с этим? — спросила она.

— А почему нет?

— Потому что ты ведёшь себя пи**ец странно, — тут же ответила она.

Было так странно слышать, как лидер «Архангела» матерится, что Ник фыркнул от смеха.

Покачав головой, он одарил её тем, что могло бы сойти за настоящую улыбку.

— Да, ну что ж… ты уже сказала, что не хочешь об этом слышать, — напомнил ей Ник. — Так что просто предположи, что это всё нытьё, которым я занимаюсь в своей голове.

Наступило молчание, в течение которого она, казалось, переваривала смысл его слов.

Её идеально накрашенные губы слегка скривились.

— И ты думаешь, что возвращение воспоминаний поможет тебе в этом? — спросила она.

Ник пожал плечами.

— Хуже от этого уже не станет.

Выражение её лица оставалось скептическим.

— Возможно, — согласилась она.

Её глаза говорили о чем-то другом.

Однако в тот раз она, должно быть, решила оставить свои опасения при себе.

Глава 13. Даже если это его погубит

Его захлестнули эмоции. Удушающие, густые, душераздирающие, ошеломляющие.

Их совершенно невозможно было урезонить.

Там жило чувство важности.

Или, может быть, просто опустошённости.

Это ошеломляющее ощущение поразило Ника своей крайней неотложностью. Что бы там ни крылось, это было безумно важно для него. Это самое важное, то, что он был наиболее не в состоянии потерять. Отголосок боли, удовольствия, желания… чёртовой нужды… это стёрло всё остальное.

Он не вынес бы, если бы расстался с этим снова.

Он не мог этого вынести.

Он не мог позволить этому случиться.

Горе охватило его, и не только из-за того, что жило по ту сторону, но и из-за того, что он забыл об этом. Он забыл что-то настолько важное для себя, что это казалось худшим грехом, худшим видом предательства. Как он позволил себе забыть? Как он мог отдать что-то настолько ценное, принадлежащее только ему?

Как он мог отказаться от того, о чём никто другой никогда не узнает?

Это ощущалось как убийство.

У него было такое чувство, будто он убил кого-то. Возможно, даже не одного.

Однако он не мог добраться до реальных воспоминаний.

Он не мог ни увидеть их, ни даже приблизиться настолько, чтобы представить себе.

Ничто из того, что он чувствовал, не имело ощутимого веса понимания или воспоминаний, или даже выдуманных фантазий о том, какой он хотел бы видеть свою жизнь.

Это было всё ещё слишком далеко.

Он был всё ещё слишком ослеплён этими пробелами, неспособный увидеть то, что находилось за ними.

Он чувствовал интенсивность этого, потребность удержать это, потребность понять, скорбь от этой потери. Но за что бы он ни ухватывался, это превращалось в дым, как только его пальцы смыкались, как только он протягивал руку достаточно далеко, чтобы дотянуться до этого. Он напрягся сильнее, пытаясь дотянуться, привлечь это к себе, уйти, сжимая в пальцах.

Он не смог.

Что бы это ни было, куда бы ни направлялся его разум, и что бы оно ни делало…

Внезапно прекратилось.

***

Как и в случае со сном, Ник не осознавал, что сеанс начался, пока он уже не закончился.

Всё, что он уловил — это фрагменты.

Всё, что он уловил — это душераздирающе интенсивный всплеск чувств: безотлагательности, боли, горя, отчаяния, вины и стыда.

И всё это произошло в самом, самом конце данного опыта.

Как и в предыдущих шести попытках, было такое чувство, что прошло практически ничтожно мало времени.

Если бы Ник не почувствовал всего этого в конце, он мог бы подумать, что закрыл глаза на долгое мгновение, а затем открыл их и обнаружил, что комната более или менее не изменилась.

Но он ведь никогда не закрывал глаза, не так ли?

Теперь Ник не столько открывал глаза, сколько наблюдал, как комната вновь восстанавливается вокруг него.

Всё срослось воедино. Прояснилось.

Изображение медленно вернулось в фокус.

Переключатель регулировки яркости медленно поднялся.

Сам Ник не пошевелился, даже не моргнул.

Он обнаружил, что сидит, скрестив ноги, на странно комфортном коврике, а его задница покоится на ещё более удобной подушке, покрытой искусственным мехом. Он подозревал, что подушки продиктованы вкусом ребёнка.